Ренэро сидел на стуле всего несколько минут, но уже успел натерпеться страху на год вперёд. На другом конце стола в красивом чёрно-красном кресле сидела женщина немногим за сорок, одетая в строгий, но одновременно очень гармонирующий с ней наряд. Волосы цвета выжженной соломы струились по её плечам, белая рубашка с треугольным воротом подчёркивала тонкие и напряженные плечи, кожаная юбка едва слышно скрипела, а туфли как-то нервно побрякивали по полу. Большие глаза, цвета шоколада, уже минут пять внимательно изучали бумаги, что принёс ей Ренэро, и от этого его напряжение только росло. Наконец отложив бумаги в сторону и сняв с носа очки, в тонкой посеребрённой оправе, женщина подняла свои пронзительные, подведённые черной подводкой, глаза на сидевшего напротив юноша и ухмыльнулась.

— Судя по рекомендательному письму и красному оттенку твоего аттестата, — директор ухмыльнулась, — ты довольно способный. Практику где проходил?

— В Наритане, миссис Нара́та, пять месяцев, как и положено, — тут же отозвался Ренэро. — Там департамент не такой большой и дел у них куда меньше, но тем неимение с порядками работы я успел ознакомиться.

— Да, мне знаком этот департамент. Дел у них там и правда немного, но для практикантов их всегда хватало, — кивнула директор. — Хранителя я так понимаю у тебя нет?

— Нет. — подтвердил Ренэро и почувствовал укол где-то в области сердце. Это чувство страха напоминало о том, что его, не обладающего хранителям, могут не принять на работу, где хранители, пусть и не ключевые, но важные элементы успешной карьеры. Даже несмотря на все его успехи в учебе и практике, без хранителя почти все дороги, связанные с силовыми структурами, были закрыты. Это было отчасти и справедливо и нет. Люди не выбирают, рождаться им с хранителями или без, так почему же происходит такая дискриминация?

— Это конечно не сильна большая проблема, — мисс Нарата цокнула, — но будь у тебя хранитель, я бы действовала по-другому. Но имеем что имеем, — госпожа директор придвинула к себе телефон и нажав на кнопку быстро и чётко проговорила. — Зини́я, Ба́йнгера ко мне в кабинет.

И после этой фразы повисло неловкое молчание. Ренэро нервно тарабанил пальцами по коленям, и украдкой изучал помещение, в котором находился, лишь бы не смотреть на его хозяйку. Кабинет директора представлял собой довольное уютное место. Белые стены, на которых висели разные сертификаты и награды, в углах стоят шкафы, доверху заполненные папками. На белоснежном потолке висела красивая светодиодная лампа, сделанная под старину, а под ней на полу расстилался красивый узорчатый палас. Напротив входной двери, чёрного матового цвета с металлическими вставками, стоял широкий стол, на котором помимо огромного монитора, были также стопки различных бумаг, папки, красивая подставка под ручки и печати. За ним, помимо кресла и его хозяйки, были широкие окна, за которыми открывался красивый вид на город.

Когда Ренэро всё же не выдержался и глянул на госпожу директора, боясь увидеть встреченный взгляд, который вызывал у него мурашки, он увидел в её глазах, которые были сосредоточены на двери, какой-то странный огонёк не предвещающий ничего хорошего. Наконец Ренэро услышал в приёмной какое-то оживление и вот дверь открылась и на её пороге застыл человек. Бледное лицо с острыми чертами лица, длинный волосы, зачёсанные налево, от чего левый глаз почти не было видно. Мужчина в возрасте около тридцати восьми лет был одет в чёрную рубашку с круглым воротом, тёмно-синею жилетку, из кармана которой выглядывала ручка, атласные брюки цвета смолы и остроносые туфли, начищенные до зеркального блеска. Единственная странность в его образе, была в том, что на его правой руке была тонкая кожаная перчатка, в то время как другая рука была без неё.

— Вызывали? — коротко спросил тот, кто несомненно был Байнгером.

— Да, — кивнула директор, — проходи.

Байнгер сделал два шага вперёд и замер, скрестив руки за спиной. На секунду его взгляд упал на Ренэро и того пробрала новая волна мурашек. Зелёные глаза этого человека испускали холод и смотрели куда суровее, нежели глаза миссис Нараты, хотя директор, если быть честным, сурово не смотрела, просто Ренэро был так взволнован, что во всех присутствующих видел каких-то монстров, готовых его сожрать.

— Айто, — она посмотрела на застывшего мужчину, — познакомься, Ренэро Ло́снин, наш новый сотрудник и твой новый напарник. Ренэро, это Айто Байнгер, один из лучших наших сотрудников и твой наставник.

В первые в жизни Ренэро испытывал такие явные двоякие чувства. С одной стороны, была безграничная радость, ведь его взяли на работу, а в его возрасте поступить на службу в департаменте теней, да ещё и в третий по величине в стране, при этом не имея хранителя, очень и очень большая удача. А с другой стороны два зелёных лазера его “наставника”, которые метали в своего нового “подчинённого” холодные иглы, от чего последнему хотелось сжаться до атома и раствориться, лишь бы уйти с линии огня.

— Госпожа Хойла, — Айто говорил спокойно, но потому каким взглядом он смотрел на директора было понятно, что он явно недоволен свалившейся на него новостью. — Я не думаю, что такой молодой человек мне чем-то будет полезен.

— Он конечно не обладает хранителям, — от этой новости у Байнгера невольно вскинулись брови, а глаза расширились, но миссис Нарата не замечая этого буднично продолжала, — но этот молодой человек довольно способный. У него много рекомендательных писем, красный диплом и вообще по нему видно, что голова у него на плечах не для того, чтобы шапку носить, — госпожа Хойла улыбнулась, а Ренэро тем временем залился краской. — К тому же я делаю упор на тебя и твои способности, — она посмотрела на Байнгера. — Ты очень опытный следователь и сможешь многому научить.

— Миссис Нарата, — Айто сжал губы в тонкую линию, — когда я поступал на службу в департамент, я шёл на должность следователя, а не няньки.

— И тем неимения тебе придётся ей побыть, — директор сверкнула своими шоколадными глазами в ответ двум зелёным льдинкам. — Нам нужны новые сотрудники, а больше всего опыта они наберутся, практикуясь с опытным наставником. К тому же твой последний напарник, уволился больше трёх лет назад. Думаю, за это время ты успел вымотаться, выполняя всю работу один, поэтому помощник тебе не повредит, — шоколадные глаза посмотрели на Ренэро и тот вновь покрылся ледяной коркой. — Мистер Лоснин, мистер Байнгер покажет вам ваш с ним кабинет, сводит в оружейную и ответит на все интересующие вас вопросы, — глаза директора вновь метнулись на следователя, с лица которого сошла бледность и теперь оно было красным от злобы. — Все необходимые бумаги подготовят завтра, а пока можете быть свободны. Да и ещё одно, — заговорила миссис Нарата, когда Ренэро уже встал с кресла. — Поздравляю с поступлением на службу, мистер Лоснин.

Ренэро выпрямился и поблагодарив директор, повернулся к своему наставнику. Байнгер стоял несколько секунд молча буравя взглядом макушку директора, которая уже вновь склонилась над бумагами, а после развернулся на каблуках и вышел за дверь. Когда Лоснин оказался в приёмной он на секунду встретился с секретаршей, что смотрела на него горящим взглядом. Видимо она слышала разговор, что состоялся между следователем и директором, и сейчас думала о том, кому стоит об этом первым рассказать. Ренеэро лишь коротко ей улыбнулся и вышел в коридор. Мистер Байнгер уже подходил к лестнице, когда Ренэро его догнал. До самого кабинета, находившегося на втором этаже, следователь хранил молчание, как и Лоснин, что превратился в его тень. Отперев дверь под номером двести девять, Айто придержал её, пропуская вперёд Ренэро. Новый сотрудник департамента чувствовал, что затылок его покрывается льдом под взглядом своего наставника, но поделать он с этим ничего не мог.

Обиталище Байнгера было на удивление столь же уютным, как и кабинет директора, словно ты был не в офисе, а в комнате квартиры. Под ногами белая плитка, стены покрыты серой краской, а потолок, на котором висели две стеклянные лампы, был белым. В углу левой стены стоял стеклянный шкаф, заполненный папками, на стенах, как и в кабинете директора, висели разные грамоты и сертификаты. Правый же угол был полностью домашний: мягкий диван, пара кресел, тумбочка, на которой стоял чайник, две тарелки, одна с конфетами, а другая с лимонами, а рядом с тумбой небольшой кулер. В центре комнаты стояла два небольших серых столика, с компьютерами и пишущими принадлежностями, а за ними по два окна у каждого угла занавешенные жалюзи. Дальний стол был завален всякими документами, но помимо них на нём стоял одинокое растение, небольшая рамка под фотографию и зеленая кружка с какой-то надписью, ближайшее же к двери стол был девственно чист.