— Да чего тебе нужно?! — тот встал на четвереньки и сделал попытки оторвать паутину, но еще больше запутался в ней. Луи усмехнулся: он ведь специально делал ее прочной и липкой, и люди, думающие, что паутину снять слишком легко, всегда его забавляли.
— Верни в магазин банку, — ответил Луи, — или плати за товар.
Он с детства терпеть не мог воров. Мелких, гадких, гнусных и пытающихся себя оправдать. Для развлечения ли они воруют или нет — все равно по мелочи страдают другие люди. Если таких тысячи, то в магазинах к концу смены ежедневно продавцы остаются без половины зарплаты.
— Сам иди и верни! — пытался дерзить воришка, правда, его попытки выглядели весьма жалко. Луи знал, что на самом деле он уже боится. Причем давно боится: скорее всего, еще с того момента, как вообще решил своровать несчастную банку лимонада.
Луи легким движением выпустил комок паутины, заклеив воришке рот. Такие моменты он любил — и чувствовал себя настоящим борцом за справедливость.
— Украл не я. Не заплатишь — пеняй на себя. Я прослежу, — предупредил он в последний раз и привычно разрезал паутину встроенным в шутер лезвием. Таких словесных угроз всегда хватало — насмотревшись фэнтези, преступники верят каждому его слову, как будто Луи — бог, не меньше. И если он обещает, что найдет — значит, найдет; и никто не задумывается, что едва ли Человек-паук запоминает лица каждого остановленного мелкого воришки.
Луи одернул рукав на запястье, скрывая шутер, и развернулся, напоследок сказав только красивое: «Тебе все равно никто не поверит». Банально, зато лаконично. Он и сам подсмотрел это в каком-то фильме.
Они все трепятся, но мало кто верит. Интернет просто пестрит каждым вторым постом о лучшей дружбе с героем, а по кафе частенько можно слышать хвастовство: «О боже, я встретил Человека-Паука сегодня!» К счастью Луи, ответ всегда остается однотипным: «Серьезно? Здорово. Какая погода на завтра?»
Все знают Человека-паука, но думают, что он живет где-то далеко — в другом городе, в другой стране, на другом континенте. Конечно, спасает людей и стережет от преступности он нас здесь, но вот живет — наверное, в какой-то волшебной стране. Луи усмехнулся и посмотрел на часы.
Он уже успел пропустить первое занятие, так есть ли смысл идти ко второму, если Найл в любом случае сможет придумать достойное оправдание? Луи вздохнул и повернул в подворотни. Добраться до учебного заведения его любимым путем — с ветерком, так сказать.
Луи чувствовал себя свободным в те моменты, когда цепляется за высокие здания и поднимается в воздух. Он раскачивался, и его жизнь в буквальном смысле висела на волоске, на клочке паутины, которую он сам же и разработал — но разве это так важно?
Луи осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что вокруг никого нет. Он аккуратно коснулся ладонями стены кирпичного здания, а потом ловко и быстро пополз вверх. Оказавшись на крыше не такой уж и высокой постройки, Луи напялил маску, пустил паутину в одну из многоэтажек и с предвкушением оттолкнулся ногами от бетона. Он ощутил ветер в лицо, невесомость и никакой опоры под ступнями, и он не смог вдохнуть, когда опустил взгляд вниз и увидел дома в нескольких метрах внизу. Он не сдержал вскрика от адреналина, и его звонкий клич разнесся по округе.
В учебное заведение он зашел с невероятным бардаком на своей голове, немного измятый и слегка не выспавшийся. Охранник подозрительным взглядом проводил парня, но ничего не сказал. Луи прошел по пустым коридорам и сел на подоконник около своей аудитории — он подождет, пока пара закончится, потому что врываться прямо посередине было как-то некультурно. И он не хотел злить преподавателя.
Луи уже минут пятнадцать как играл в игрушку на телефоне, не требующую какой-либо смысловой нагрузки, как прозвучал звонок, и одним из первых из двери на него вылетел Найл.
— Кого важного мы спасали на этот раз? — спросил подошедший ирландец. — Или наказывали?
— Воришка в супермаркете, — пожал плечами Луи. Это обыденное дело.
Найл на самом деле был кем-то вроде его менеджера. Он выискивает чрезвычайные происшествия и мгновенно отсылает Луи, тот срывается, бросая любое дело, и быстрее надевает маску.
И мало кому известный Луи Томлинсон становится мировой звездой — Человеком-пауком.
— Ты пропускаешь уже пятый английский подряд, как ты собираешься сдавать экзамен? — Найл удобнее устроил рюкзак на своем плече, пока они шли к следующей аудитории.
— Я как всегда найду способ списать, — ответил Луи, на что Найл закатил глаза.
Это была их рутина. У супергероев тоже есть свои друзья и своя жизнь — и, конечно же, свои обязанности перед семьей или преподавателями.
Найл приподнял край чужой футболки, из интереса проверяя на наличие костюма под двумя слоями одежды, учитывая худи, и Луи возмутился, но Найл тут же поправил чужую одежду и сделал вид «я не я, моя хата с краю».
— Тебе не жарко так ходить?
— Давай сменим тему? — поморщился Луи. Он не любил, когда Найл начинал донимать его подобными расспросами — они слишком глупые и очевидные для него. Тем более, имеет он право отдохнуть хотя бы в учебное время?
— Что за чертовщина была с тобой ночью?
Луи пожал плечами — откуда он мог знать? Про неизвестного невидимку он рассказал все еще ночью, когда, несмотря на усиленные просьбы Луи дать ему поспать, Найл потребовал подробных объяснений ситуации прямо сейчас и ни минутой позже. И так, сидя в майке и наскоро надетых спортивных штанах да с чашкой кофе в руках, Луи ведал Найлу по телефону про скрип досок, эхо, промятое кресло и разбитое в итоге окно.
Но он не знал, кто это был. И идей совершенно не было.
— Это не был обычный вор?
— Каждый обычный вор имеет способность быть невидимым?
— И правда, — Найл смутился, — глупый был вопрос.
Слишком громкая трель нескольких звонков оглушила Луи. Сердце ухнуло куда-то вниз, и к горлу противным комом вновь подступило волнение. Он стал смотреть по сторонам, как будто так мог узнать, что случилось; будто паучье чутье могло его не только предупредить, но и проинформировать. Тонкими струями с потолка разлилась вода из приборов пожарной безопасности (Луи всегда было интересно, как же они называются). Ученики поддались панике, а Найл с Луи переглянулись. Первый остановил одну из учениц.
— Что случилось?
— Третий этаж, — только испуганно пискнула она и вырвалась из чужих рук. Никто не хочет сгореть заживо и, как ни странно, никто не вспомнил правила безопасности и какие-нибудь репетиции эвакуаций. Луи вздохнул.
— Держи меня в курсе изменений, — сказал он Найлу, хотя, как он может это сделать, если Луи не берет с собой телефон? Но тот об этом не подумал и лишь быстрее сорвал бумажку оцепления и взбежал на запасную лестницу, по пути стягивая ветровку вместе с футболкой и всем прочим. Скинул рюкзак в одно из открытых окон и побежал дальше — почему лестницы такие длинные? — и хоть казался невозмутимым, его сердце бешено билось.
Луи увидел всполохи огня, клубы дыма и шумно сглотнул. Желудок неприятно скрутило, и в его душу вновь начал пробираться страх. Откинув все сомнения в своих действиях на задний план — он может подумать о своих минусах после спасения колледжа — Луи надел маску, скрывая непослушные жесткие волосы, и побежал вперед — внутри кабинетов могли быть люди.
Паук закашлялся от дыма и осмотрел с входа первую аудиторию — кажется, никого. Он вздохнул — лишь бы ни в одной аудитории он никого не нашел. Ни живого, ни, особенно, мертвого.
На третьем кабинете Луи почти почувствовал языки огня на себе — они везде. Стулья, столы, двери — горело практически все, и ему опять стало жарко, слишком жарко. Кажется, сейчас он упадет в обморок.
Луи стало тяжелее дышать. Он сделал глубокий вздох и закашлялся. Луи никогда еще не был на пожарах, и он не привык к такому, но у него просто не было сейчас другого выхода. Жарко, душно, ярко и страшно. Паук горел, откидывал горящие вещи и отмахивался от языков пламени. Спандекс не пропускал огонь и жар к коже, а линзы маски приглушали яркость всполохов, но зрение мутнилось от его общего состояния.
