Следует ли рассматривать избирательный процесс в качестве безусловного гаранта реальной демократии? Вопрос, на который нельзя дать однозначного ответа, если, конечно, этими ответами не будут априорные взаимоисключающие «да» и «нет».

По мнению А. В. Серегина, избирательный процесс на всех исторических этапах политико-правового развития характеризуется рядом существенных погрешностей, не позволяющих говорить о нем как об универсальном инструменте народовластия: «Во-первых, выборное начало по своей природе глубоко антидемократично, ибо при постановке вопроса о выборе депутата и правителя люди желают избрать лучшего кандидата, то есть аристократа. Дабы обезопасить демократию от необходимости отказаться от нее, реформатор древних Афин Клисфен учредил институт остракизма (суда черепков). Сущность этой процедуры состояла в ежегодном определении гражданина, изгоняемого на 10 лет из Афин без конфискации его имущества. Обычно изгоняли самого умного и любимого народом человека, чтобы он не стал царем или тираном, ведь народоправство – это власть посредственных личностей. Решение об изгнании простым большинством выносило народное собрание при условии, что его участниками являлось не менее 6 тыс. человек. Во-вторых, "независимые" средства массовой информации, формирующие общественное мнение, как правило, попадают под влияние "денежных кошельков", обеспечивающих их функционирование. Это открывает прямую дорогу во власть олигархии. В-третьих, победа на выборах напрямую связана с количеством средств, затраченных на предвыборную кампанию, что автоматически лишает малоимущих претендентов каких-либо шансов на достижение успеха в политической борьбе. В-четвертых, практически всегда не все имеющие право голоса участвуют в выборах, поэтому приходится признавать их легитимность при явке избирателей немногим более половины (50 % + 1 голос), а во втором туре, если он проводится, и того меньше… Таким образом, победитель получает поддержку меньшинства населения страны»[18]. В чем можно согласиться с процитированным автором, так это в том, что избирательный процесс – явление, во многом несовершенное и способное как к поддержке и усилению реальной демократии, так и к деструктивному воздействию на нее. Но ведь то же самое можно сказать и о самой демократии. По словам выдающегося британского политика У. Черчилля: «Никто не утверждает, что демократия совершенна или всеведуща. На самом деле, можно сказать, что она худшая форма правления, если не считать всех остальных, что были испытаны с течением времени»[19].

Избирательный процесс, не являясь «чудодейственным лекарством», изначально не способным решить все политические проблемы и тем самым обеспечить торжество «светлой» идеи «всеобщей» демократии, является одним из направлений демократического развития, посредством которого задается целеполагающий вектор, но не гарантируется (в силу объективной невозможности «угадания» будущего) конечный результат самостоятельного и, что самое важное, осознанного и добровольного выбора, всякий раз совершаемого избирателем и являющегося его естественным политическим правом и одновременно гражданской свободой.

Как уже отмечалось, понимание избирательного процесса является неоднозначным. В частности, по мнению Д. М. Худолея, следует выделять четыре аналитических подхода[20]:

Деятельностный. Избирательный процесс представляет собой разновидность юридического процесса – урегулированную законом и другими нормативными актами строгую последовательную деятельность по подготовке и проведению выборов и референдумов.

Системный. Избирательный процесс – это система правоотношений, возникновение, изменение и прекращение которых связано с выборами и референдумами.

Нормативный. Избирательный процесс является нормативной составляющей избирательной системы, в структурной композиции которой представлены процедурные нормы избирательного права, регламентирующие порядок выборов и референдумов.

Комплексный. «Избирательный процесс представляет собой механизм правового регулирования формирования государственной власти и местного самоуправления путем проведения выборов. При этом сам процесс включает как нормотворческую, так и правоприменительную деятельность в сфере проведения выборов, избирательные права и принципы, нормы избирательного права и проч.»[21]

Понятие «представительная власть» занимает одно из центральных положений в теоретической конструкции государственно-правовых отношений. Данное понятие охватывает множество комплексных и простых институтов, категорий, связанных между собой целью представления интересов народа во взаимоотношениях с государством.

В теоретических изысканиях термин «представительная власть» очень часто заменяется другими понятиями, такими как «представительная система», «представительная демократия», «народное представительство». Несмотря на активное использование данных терминов соотношение их в белорусской юридической науке не рассматривается, однако встречается у российских теоретиков права, но не в разрезе сравнения всех понятий одновременно.

Анализируя соотношение терминов «представительная власть» и «представительная система», за основу можно взять выводы советского конституционалиста К. Ф. Шеремета, который писал, что «представительная система – понятие более широкое. Оно включает в себя не только систему представительных органов, но и ряд государственных и общественных институтов, которые тесно связаны с функционированием представительных органов. К таким институтам относят наказы, массовые обсуждения проектов актов Советов и др.»[22]. Дополняя его мысль современными представлениями о данном понятии, считаем, что представительную систему необходимо понимать как функционирующий механизм, который включает нормативный и функциональный уровни, направленные на выражение воли народа во всем своем многообразии.

Нормативный (формализованный, объективированный) уровень представительной системы – комплекс конституционно-правовых норм, регулирующих порядок образования и организацию деятельности представительных органов, подлежащих систематизации в зависимости от места положения в системе правовых актов (иерархии правовых актов), субъекта регулирования, предела распространения действия акта, которые в своей совокупности образуют комплексный институт конституционного права – представительную систему.

Функциональный уровень представительной системы – механизм взаимодействия граждан с субъектами представительной власти, которые могут относиться к различным видам и уровням государственной власти, имеют императивные полномочия и носят партиципаторный характер, объединены общими принципами, целью, используют различные средства, формы и способы деятельности[23].

Понятие «представительная власть» активно использовалось как в советской научно-правовой литературе, так и в современной и подразумевает под собой вид власти. Понятие «народное представительство» широко применяется в политико-правовой лексике и, прежде всего, означает реализацию представительной власти через представительные органы. Считаем, что анализируемые дефиниции объединены единым для них термином «представительный» и предполагают форму осуществления власти народа через какого-либо избранного представителя, представительное учреждение, представительный орган, систему представительных органов (состоящих из избранных представителей), обязательным условием, сущностным признаком которых является избрание народом для представления своих интересов.