Литмир - Электронная Библиотека

– Ну, ты и балбе-ес…

– Это ты кому? – подозрительно сощурился Изя.

– Это я себе.

Продолжая бурчать, протер мокрой тряпкой обычную школьную доску и мелом набросал чертежик модульного протеза с торсионными соединениями. Карбоновая стопа с вертикальным амортизатором… Приемная гильза из литьевых смол с силиконовым чехлом… Коленный модуль с регулировкой фазы переноса и – обязательно – с поворотным устройством для разворота голени… Ну, чтобы инвалид мог сесть в машину или просто положить ногу на ногу.

– Миш, чай будешь? – Ромуальдыч качнул кружкой с черными крапками отбитой эмали.

– Будешь… – затянул я, выводя мелом пневмодемпфер.

– Ого… – Вайткус слегка нахмурился, оглядывая эскиз, но вскоре лицо его прояснилось. – Етто счастье… для Егора Пименыча?

– Счастье для всех – и даром! – отговорился я.

Глава 3

Среда, 11 февраля. Утро
Первомайский район, Грушевский совхоз

– Ось ци трубы, хлопцы та девчата, – пышная круглолицая тетя-агроном провела наш класс под стеклянные своды и полной рукой окинула фронт работ. – Зчищайте ржавчину до металла, а мы пофарбуемо серебрином. «Лепестки» не забудьте!

Дождавшись, пока крупногабаритная тетя отойдет подальше, Изя передразнил ее:

– «Зчищайте, хлопци та девчата!» Ага… Отсюда – и до обеда!

– Ой, Изя, вечно ты… – вступилась Альбина за агрономиню, но без особого энтузиазма.

Зенков мрачно покачал головой:

– Боюсь, мон шер, что до ужина.

Я оглядел теплицу – грядки, стойки, трубы сходились в точке перспективы. И перспектива казалась невеселой.

– Ось що, ребята та девчата, – моя рука подняла металлическую щетку, как факел. – Делим трубы на участки! Каждому – от стойки до стойки. Если по-хорошему, управимся до одиннадцати. Ну, до полдвенадцатого!

Все загомонили вразнобой, разбредаясь:

– Чур, это мой!

– Хитренький какой! Тут ржавчины почти нет.

– Ага, нет!

– Ой, да везде она!

– Дюша, а ты куда-а?

– Зиночка, Зинулечка, да куда ж я от тебя?

– То-то…

– Давай, тут? Маш!

– Давай, давай! Я во-от досюда…

– Тогда мы тут!

Забавно, что никто из одноклассников даже не подумал роптать – привыкли, что я решаю за них – «с учетом интересов». Никогда не рвался в лидеры, ответственность меня напрягала, однако в классе всё как-то само собой получилось. Хм… Но, видно, не для всех. Наш новенький, Армен Тагиров, лыбился как-то уж очень приторно.

– А я почему-то думал, что вы не поддаетесь дрессировке! – развязно вытолкнул он.

Я наклонился, чтобы скрыть понятливую улыбочку. Зачем мне, в моем классе, баланс конфликтов?

Тагиров-старший – военный, перевез в Первомайск всю семью откуда-то из Казахстана. Надо полагать, Армен – высокий, спортивный, уверенный в себе до легкой нагловатости, привык занимать центральное место, и нынешний статус уязвлял его. Мальчишки игнорировали лидерские претензии Тагира, а девчонки напускали на себя холодную надменность.

– Чё это? Не по-онял… – затянул мелкий Изя, упирая руки в боки. – И кто тут дрессировщик, по-твоему?

– Ой, Изя… – начала Альбина, но смолкла.

– Это он меня имеет в виду, – присев на корточки перед ящиком со щетками, я выбирал себе поновее, с ровным ершиком стальной щетины.

– Ну, ни фигассе! – развеселился Динавицер. – Ара, тебе морду давно били? Хочешь освежить ощущения?

Тагир, держа руки в стороны, чтобы не замарать джинсовый костюмчик, навис над нашим скрипачом.

– Ты, что ли, освежишь?

– Я, – вперед вышел Юрка Сосницкий.

Он двигался с той нарочитой ленцой, за которой угадывался опасный напряг. Знакомо прищурившись, Сосна выцедил:

– Слышь, ты Миху лучше не трогай. Понял? Миха – человек, он людей спасал! Хочешь быть с нами – будь. Только сначала заучи наши правила! Иначе так и останешься… – Он презрительно смерил Армена с ног до головы. – Говном на палочке!

Тагирову не хватило ума или опыта выбрать вариант получше стандартного. Сжав кулаки, он промычал:

– Выйдем?

– Да пошли! – фыркнул Сосна, разворачиваясь к дверям.

– Юр… – молвил я предостерегающе.

– Не беспокойся, Гарин, – ухмыльнулся Сосницкий. – Буду бить аккуратно, но сильно!

Минут через пять он вернулся, небрежно поведав, что Армен вспомнил об Очень Важном Деле. Вдруг. Да, и еще ему надо костюмчик срочно сдать в химчистку. Совсем вещи не бережет…

Атмосфера разрядилась, галдеж поднялся на пару октав.

– Я с тобой буду, ладно? – Рита, забросив руки за голову, утягивала завязки «лепестка». – Давай, завяжу.

– Давай…

Стянув плоский «лепесток» в респиратор, я закрыл нос и рот, а Сулима ухватила завязки. Девушка прижалась к моей спине, неторопливо затягивая узелок, и очередной мой вдох вышел прерывистым.

– Не туго? – прозвучал над ухом заботливый вопрос.

– Нормально… – заворчал я.

Нет, нельзя мне к ней приближаться. Ага… А ты попробуй, выдержи с Ритой «пионерскую дистанцию»! Хочется-то иного…

«Печален ты, отроческий удел!»

Я ожесточенно завозил щеткой. Рыжая пыль и блестки старой краски осыпались трухой, проглянул седой металл. Ширканье от десятков рук множилось, труба звенела и вибрировала.

За мутноватыми стеклами в наметах грязи и примерзших комочках земли виднелась полоса искрившегося снега, а за нею поблескивала следующая теплица. Туда уже подали горячую воду – огурцы вовсю лезли на стойки, закручивая усики, а девушки из овощеводческой бригады расхаживали в открытых платьях, изредка поглядывая на «шефов» из 12-й школы…

Я присмотрелся, холодея. Почудилось, что среди селянок мелькнула Инна.

«Она тебе мерещится уже!»

Высокая, стройная девушка, очень похожая на Дворскую, приблизилась к самым стеклам, расправляя огуречные плети. Задумчивая и рассеянная, она подняла голову – и мы встретились глазами. Это была Лариса.

Узнав меня, Дворская-старшая непроизвольно дернула рукой, словно желая прикрыть лицо, отвернуться, зажаться… Передумав, Лариса робко повела ладонью, как будто оглаживая толстое стекло, и я махнул в ответ. На растерянном девичьем лице протаяла улыбка.

– Ай!

Сулима споткнулась, взмахивая руками, ширя в испуге глаза, падая прямо на трубы. Без сверхскорости реакция, конечно, не та, но мне удалось-таки подхватить Риту за талию, крутанув пируэт, будто в танго. И притиснуть, коль уж выдался случай прекрасный.

Черные глаза раскрылись совсем рядом – я различал каждую ресничку, а в зрачках разгорались опасные темные огоньки. Девичьи губы дрогнули, дотягиваясь и опаляя ухо горячим шепотом:

– Тянет?

– Еще как, – буркнул я, чувствуя тепло закрасневшихся щек.

– Меня тоже! – хихикнулось в ответ.

* * *

Без четверти одиннадцать труба блестела голым металлом. Тетю-агронома до того умилил наш ударный труд, что она каждому выдала по бумажному пакету со свежими, только что с грядки, огурчиками.

Весело галдя и хвастаясь добычей, одноклассники потопали на выход, а я, доверив свою долю близняшкам, потащился в инструменталку сдавать щетки – уж такова она, лидерская участь. Всё сам, всё сам…

В коридоре у котельной меня поджидала Лариса. Сняв косынку, она теребила ее в пальцах, будто пытаясь завязать в узел.

– Привет! – улыбнулся я, перехватывая ящик со щетками. – Оказываем шефскую помощь?

– Да нет. – Девушка отзеркалила мою улыбку, но как-то бледновато. – Я здесь работаю. На заочное перевелась и… вот.

– Лариса. – Я поставил ящик на замызганный деревянный диванчик под табличкой «Место для курения» и взял серьезный тон. – У меня такое ощущение, что ты меня избегаешь.

– Нет, нет, что ты! – всполошилась старшая сестричка и потупилась, несчастно и беспомощно глядя в сторону. – Просто… Стыдно из-за Инны! – выпалила она, мигом краснея от шеи до ушей.

– Лари-исочка! – завел я, обращаясь как к малолетке. – Ты-то здесь каким боком? Ну да, вы очень похожи с сестрицей, и что? Кстати, ты гораздо женственней Инки. И сексуальней.

8
{"b":"775363","o":1}