– Между тем, Серая галактика также участвовала в тендере на разработку ассанитиса на Лемирте. Ей было отказано в достаточно резкой форме. Тогда корпорация организовала ролевые игры на Лемирте. Синдикат «Черный дракон» в консолидации с синдикатом «Медвежий угол» ликвидировали практически всех участников Игры на Лемирте. Черный дракон понёс серьезные убытки от прошедшей игры. Синдикат НАЗР предложил свои услуги по техническому оснащению разработок ассанитиса. В день переговоров по этому вопросу Серая галактика нанесла полномасштабный мелотронный удар.
– Ох! – выдохнула Гелла.
– Упс! – Хорс замер удивлённый. – Ты ничего не путаешь?
– Согласно архивным данным, Серая галактика взяла на себя ответственность за данный удар, – проговорил ИскИн. – Именно с тех пор данный синдикат находится в полулегальном состоянии.
Наступила тишина.
– Что-то еще? – уточнил Хорс.
– Это краткий доклад о истории планетарной системы звезды ИАСМИ 031, – подтвердил Экс-3. – Если есть необходимость, могу навести справки по джуг-каналам. Они хоть и неустойчивы, но попробовать можно.
– Давай запрос на всё что есть по системе Иасмина, – распорядился Хорс.
– Полетим туда? – осторожно спросила Гелла.
– У нас нет выбора, – отозвался командир, – Челд, что с двигателем?
– На пару дней ремонта, если поможете, и сможем как-то двигаться, – раздался в рубке голос инженера.
– Мы сейчас уже в зоне действия черной дыры, при приближении воздействие будет усиливаться. Велика вероятность, что после мелотронного удара в системе ничего не работает. Вернуться назад будет очень проблематично, – предостерег штурмам.
– Я бы сказал невозможно, – подтвердил Челд. – Не с нашими повреждениями.
– Я услышал вас, – отозвался Хорс. – Экстри, включить идентификационные сканеры. Если что-то работает, то мы получим отзыв. Тогда и будем принимать решение. Хотя,.. – командир помолчал, – запасов пищи у нас на пару месяцев, так что лучше осваивать планету, чем умереть с голода в открытом космосе.
– Согласен, – голос штурмана, – займусь прокладкой маршрута к системе, на случай, если врат не обнаружим.
– Челд, помощь нужна прямо сейчас? – уточнил Хорс.
– Раньше начнём, раньше закончим…
Лемирт. Тарилан. Ластанар. Зимницы.
Вечерело. Алина хлопотала с ужином, отправив дочку на огород за зеленью, сама накрывала на стол. Женщина всегда старалась обставить приём пищи, как некое таинство, даже когда оставалась дома одна, а уж с дочерью – тем более. Впрочем, дочь она воспитывала в строгости, и считала, что соблюдение традиций является обязательной составляющей воспитания будущей хозяйки и хранительницы очага.
Поставив на стол белоснежные тарелки, ложки положила на вышитые салфетки. Поставила плетёную хлебницу, высокие стаканы для воды, и краем глаза заметила, как блеснул зайчик на стекле распахнутого окна.
Подошла ближе к окну, чтобы рассмотреть, что там такое, и замерла… Из висевшего в воздухе зеркала вышел мужчина. Лохматый, со всклоченной бородой, в помятой одежде. Зеркало схлопнулось за спиной парня.
Алина сразу узнала Алекса. Парень цепко осмотрелся и плавной походкой направился к дому. Алина так и стояла, не в силах пошевелиться, осознавая, что стоять вот так столбом никак нельзя. Нужно взять себя в руки.
«Что со мной. Ждала? Ждала. Ну, так встречай! – ругала она себя, – что ты как малолетка стушевалась?»
По идее, Алекс должен был уже мелькнуть в угловом окне, но он все не шёл. Видимо, остановился около бочки с водой. Алина осторожно подошла к окну.
– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – раздался с улицы негромкий голос Алекса. Алина осторожно приподнялась на носочки, но кроме спины парня никого не увидела.
– Вот так и бывает, одним принц на белом коне, а другим грязный бомж,.. – проговорил Алекс. Женщина поняла, что он смотрит в зеркало бочки и разговаривает сам с собой. – Зря я припёрся. Алинка – волшебная женщина, а я к ней вот такой. Можно было и в лесу подумать. Не будь эгоистом, Владыка хренов, вали отсюда, пока никто не увидел!
Алина стояла у окна, прижав ладошки к груди, и по её щекам текли слёзы. О таком признании в любви она даже не мечтала. Ноги стали непослушными, и в горле возник комок.
– Ой, дядя Алекс! А вы что тут делаете? – раздался голос дочери Алины.
– Я?! Да вот, мимо шёл, дай, думаю, зайду, – смущённо ответил парень.
– Куда шёл?
– Туда! В лес.
– А-а-а, – протянула Яна. – А мы ужинать собираемся, я, вот, за водой, зелень помыть нужно.
– Да? Ну, ладно, я пойду. Привет мамке.
– А вы не зайдете?..
– В другой раз.
– Жаль. Мамка бы обрадовалась. Она тебя всё время ждёт…
Алина понимала, что нужно что-то сделать, чтобы остановить Алекса, но так и не смогла заставить себя что-то предпринять. Не стесняясь слёз, она медленно села на лавку около окна.
Зимницы. Алекс.
Девчушка застала меня врасплох. Явно КИВ что-то повредил в моей голове. Не мог я вот так бессовестно не почувствовать её приближение.
– Жаль. Мамка бы обрадовалась. Она тебя всё время ждёт…
– С чего взяла? – недоверчиво спросил я.
– Что я, маленькая, что ли? – обиженно проговорила девчушка, набирая большой черпак воды из бочки. Не удержала, и чуть было не облилась. – Ой!
Пришлось перехватить:
– Ладно, давай загляну. Идём.
– Правда? – просияла девчушка. Как же её зовут? Янка, вроде.
– Правда, правда, – мы пошли к крыльцу, на котором стояла тарелка с зеленью.
– Здорово! Я сейчас мамке скажу…
– Стоп! – я схватил Янку за локоть, – это сюрприз! Иди, давай, зелень помой.
Девчушка нахмурила бровки:
– Что, опять к тётке Аксинье идти ночевать?
– Нет. Зачем? Я ненадолго.
– Знаю я ваше ненадолго, – по стариковски ворчала Янка, забирая у меня черпак с водой. – Ладно уж, иди.
Улыбнувшись непосредственности девчушки, я направился в дом.
– Тук-тук. Можно?– проговорил я, входя в светлицу. Алина сидела в углу на лавке и по её щекам текли слёзы. Она вытерла глаза полотенцем, которое держала в руках, встала и подошла. Прижалась щекой к моей груди, обняв где-то в районе груди, и замерла.
– А чего плачем? – чмокнул я женщину в макушку. – Обидел кто?
– Соколик мой, как же я соскучилась! – прошептала она в ответ.
– Извини, навалилось всё,.. – начал было я оправдываться.
– Когда мужчине плохо, он идёт к той, которая всего дороже, – Алина чуть отстранилась, пытаясь поймать мой взгляд. – А ты в лес. Дурачок ты мой, ненаглядный.
Я крепко поцеловал её в губы. Сзади стукнула дверь:
– А что вы делаете? – ехидный голос Янки.
– Обнимаемся, – сказал я, отпуская такие сладкие губы.
– Я вижу! – хитро прищурилась девочка.
– А давайте поедим, – перевёл я разговор, почувствовав себя несколько неловко.
– Вначале банька, – улыбаясь, Алина вытерла слёзы. – Яночка, беги к Власте, скажи, что Алекс приехал, в баню собирается.
– Я быстро! – девочка, поставив тарелку с мытой зеленью на лавку у дверей, выскочила из дома.
– Алин, – я криво улыбнулся, – я не настроен на постельные игры. Вот совсем-совсем.
– Никто и не собирается тебя насиловать, – Алина отступила на шаг. – Женщины нужны не только для того, чтобы хранить очаг, растить детей, да ублажать своего мужчину.
– Не может быть! – наигранно удивился я, за что получил полотенцем по плечу, – и не надо драться. Так зачем там ещё женщины нужны?
– Ты пустой. Внутри пустой, – грустно проговорила ведунья. – Вот мы и наполним тебя любовью.
– Через определенное место?
– Пошляк, – сморщилась Алина. – Иди, воды натаскай в баню, мне кое-что сделать нужно.
– Ты – лучшая! – я подошел и крепко поцеловал свою женщину.
Материк Уилгем. Борбок.
Даг оказался довольно хорошим целителем, граф Борбок убедился в этом на собственной шкуре. Удар Алекса в челюсть был настолько силён, что сломал Егишу челюсть. Но всего несколько минут воздействия магией, и Борбок практически забыл про боль.
