Недоверчиво прыснув, безуспешно пытаясь вырваться, Лана не испугалась даже его проступивших хищных клыков пумы, которыми он вдруг разорвал на ней пижаму, при этом не оставив на её теле ни одной царапины.

— А вот пижама мне твоя не нравиться, — когда он улыбнулся, его зубы уже были обычными, но вот его брошенный взгляд на её обнажённую грудь стал затуманиваться.

— Да ты оказывается чудовище, — шутя бросила Лана, но всё же она начинала нервничать. — Слезь с меня Рэм, ты меня раздавишь. Мы ведь собирались сегодня отправиться в горы.

— Не волнуйся, я держу себя в руках, — ловко соскочив с кровати, в пару пружинистых шагов Рэм оказался возле двери. — Через двадцать минут.

— С днём рождения, Рэм, — тихо вздохнула Лана, когда дверь уже захлопнулась. Но, как назло, он всё-таки услышал и добавляя ей смятения — вернулся.

— Мы не празднуем дни рождения, — пристально глядя ей в глаза, произнёс Рэм.

— Всё равно, — пожала она плечами. — Это дата твоего появления на свет. Я, напротив, люблю свои дни рождения.

— Я очень надеюсь Лана, что ты успешно пройдёшь Искупление, — с самым серьёзным видом проговорил он, не отрывая от неё своего взгляда. — С нетерпением буду этого ждать.

— И что тогда?

— Я возьму тебя в жёны.

У Ланы на минуту отвисла челюсть.

— А как же … как же чувства … что, если… я не захочу… — начала запинаться она, поняв, что он не шутит.

— Всё равно, — копируя её, пожал плечами Рэм, криво усмехнувшись. — Ты уж постарайся. … Сегодня я буду вредным как никогда, потому что к своему дню рождения у меня особое отношение. Зря ты о нём заикнулась.

— А может, именно с этого дня твоё отношение к этой дате изменится, — осторожно предположила она, начав одеваться. Время шло. Рэм дал двадцать минут и, если она не успеет собраться вовремя, это будет недостаточно убедительная причина, чтобы её подождали.

Поэтому повернувшись к нему спиной, она стащила с себя остатки пижамы и надела свежее бельё. К наготе у кугуару было упрощённое отношение, но сейчас Лана почувствовала, как в воздухе повисло опасное напряжение.

— С чего ты взяла, что моё отношение изменится? — Рэм и не подумал выйти.

— Духи подсказали.

Сильная рука Рэма, в яростном порыве в одно мгновение сжала её за горло, прижав к стене:

— Не упоминай в шутках духов! — прорычал он.

— Это предчувствие Рэм, — выдавила, как смогла Лана, задыхаясь. — Если убьёшь — не узнаешь. … В этом вы одинаковые.

— Нет, — тут же отпустил он её. — Я не такой, как он, — его гнев испарился так же быстро, как и вспыхнул, и насилие, уступило место нежности. Рэм стал покрывать поцелуями красные отметины на её шее. — Просто сегодня я сам не свой. …Прости, — не желая её отпускать, он продолжал и продолжал целовать её, нежно исследуя горло и плечи. Сводя с ума. Поднимая полчища «мурашек».

— Двадцать минут почти истекли, а я в одних трусах и лифчике, и очень сильно хочу в туалет.

— А я хочу тебя, — выдохнул Рэм, с таким видом, что Лане показалось, что у неё больше не осталось шансов выкрутиться. — Сделай мне подарок, Лана, небольшое исключение из правил, отдайся мне сейчас.

— Нет! Нет! Нет! — Лана удвоила энергичность, отталкивая его. — Правило оговорены и их нельзя переступать! Если мы с тобой переспим — моё Искупление провалится!

— Умница, — легко отпустив её, Рэм отошел в сторону, и Лана увидела, что на самом деле он и не терял самообладания. Это была очередная проверка. Глядя на неё, Рэм довольно усмехнулся.

— Я тебя почти ненавижу, — простонала Лана. — У тебя и вправду масса талантов! Ты коварный, хитрый, опасный…

— Подбирай слова правильно, — оборвал её Рэм, игриво щёлкнув её по носу. — И я не врал. В последнее время ты действительно меня возбуждаешь. Вот только с тобой я и сам не хочу торопиться. Да у меня трудный характер, и мы с Шоном родные братья, но я не он. Из-за ссоры с тобой я не стану крушить всю мебель в кафе, увечить людей и пускать себе кровь.

На лице Ланы отразился вызов, она уже была готова спорить с ним до посинения:

— Моё собственное отчаянье подтолкнуло меня пройти через Искупление, и я добровольно приняла правила ритуала. Я помню, что в случае успешного завершения я должна буду остаться в племени и выйти замуж за одного из эри. Только мне не нужен парень, с которым я буду ссориться, плакать и снова влачить это тяжкое бремя подруги кугуару! Я хочу, чтобы стало легко, чтобы боль прошла, и моя вторая половина смог бы защитить меня от всего этого дерьма. Поэтому это не Шон и не ты Рэмхестам! Ты необычайный, это верно, но я тебя не стою, мой вождь. Я ни за что не стану твоей женой.

Рэм многозначительно прищурился, отчего выражение его лица стало угрожающе-надменным, делая так всякий раз, когда он был категорически не согласен с чужим мнением:

— А ты вообще в курсе, что жизнь штука сложная, в какой бы точке мира ты не находилась? — выдал он жёстким тоном. — Легко и без боли — только если ты под капельницей и в коме. Что ж ты всё дерьмо на свою вторую половину вешаешь, а что будешь в это время делать ты? Радугу рисовать? … Давай сначала ты пройдёшь этот путь. А то этот спор, по-моему, слишком уж преждевременный. Может, ты сама потом попросишься быть моей.

Она ещё никогда так быстро не собиралась. Благо, что кто-то из племени уже упаковал два походных рюкзака для Рэма. В машине Лана углубилась в своё привычное для себя состояние — задумчивость. Рэм наблюдал за ней, она это знала, но события последних суток, поцелуи, их разговор — разбередили слишком неприятный осадок в её душе. Хотелось просто помолчать.

Профессор Мэнфри, Тесса и Ной их заждались и почти решили, что Рэм в последний момент изменил свои планы. Поэтому Ной даже обрадовался, когда машина Рэма остановилась у их дома, хотя его и не радовала перспектива провести три дня в компании молодого вождя, сглаживало ситуацию лишь присутствие Ланы.

— Я прокладываю дорогу, — без лишних слов начал Рэм, надевая свой рюкзак, тот, что поменьше он оставил Лане. — Мы будем делать привалы в самых живописных местах и по необходимости, если таковая возникнет. Я понимаю профессор, ваш возраст.

— Я дам фору любому юнцу, — возразил профессор с напускной бравадой.

— Ваше сердцебиение говорит мне об обратном, — не церемонясь, отрезал Рэм.

Тем временем, Лана оттащила Ноя в сторону:

— Те вещи, которые я забрала из тайника, они всё ещё в вашей кладовой?

Ной кивнул.

— Куда? — коршуном следил за ней Рэм. — До заката нужно дойти к перешейку.

— Возьму кое-что, — постаралась ответить она как можно непринужденнее, вернувшись уже через две минуты.

Первым шёл Рэм, затем Тесса, профессор, Лана и Ной, который специально пристроился рядом с девушкой.

— Что у тебя на шее? — поинтересовался он.

— Отметины эмоционального разговора.

— И что вы теперь типа пара?

— Нет, конечно. С чего ты взял? — нахмурилась Лана.

— Ну, знаешь, посторонние не целуются с таким запоем. Хотя конечно это не моё дело. Я ведь для тебя просто друг со странностями. Но я бы ни за что не причинил тебе боль.

Лана вздохнула. Как ни странно, она в этом не сомневалась, но сейчас дружбы с кем-либо, даже с таким приятным парнем как Ной, ей было достаточно с головой, она не хотела больше ни в кого влюбляться или давать надежду. Недавно ей на глаза попалась статья, что в некоторых случаях любовь в браке только мешает, из-за нестабильных эмоций это чувство способно разрушить крепкие отношения, которые можно построить на уважении, симпатии и общей цели. Лана как раз считала себя таким случаем. Ситуация же с Рэмом выбивала её из шаткого равновесия, которое и так держалось на хлипкой вере, она запуталась, не понимая как их отношения можно вообще определить.

— Ты ведь скажешь мне, если с его стороны проявятся хоть какие-то попытки насилия? — настаивал Ной. — Это не выход искать прощение, проходя через варварские методы.

— Ты ведь в курсе, что он нас слушает? — Лана выразительно подняла бровь.