– Знаете, что я хотел бы спросить? – стал он говорить официанту. – Скажите, а какое вино пьет вон та девушка? – он показал официанту на нее глазами.

Официант ответил, назвав марку вины, в том же безразличном тоне, будто он спал, а клиенты ему только снились.

– А сколько оно стоит? За бокал?

Получив ответ, Родион на секунду задумался. Да, конечно, деньги у него с собой есть, как раз он получил бонус за фасовку, но он понимал ту цену, что он платит за это, ту пыльную, нудную тяжелую работу, которую выполняет, сидя на фасовочном складе. «А! Была не была, – подумал он, – посижу еще на фасовке, поработаю, но такой шанс познакомиться… Попробую!»

– Знаете что, – обратился он к официанту, – принесите за мой счет этой девушке бокал вина, которое она пьет. Скажите, что тот молодой человек передает вам бокал и спрашивает, может ли он присоединиться к вам за столиком?

Официант понимающе кивнул и удалился.

Когда официант подошел к ее столику с вином, Родион напрягся: пан или пропал! Официант, немного наклонившись к незнакомке, что-то сказал ей и движением правой руки указал на него. Она обернулась и пару секунд, таких томительных для Родиона, глядела на него. Она легко кивнула, без улыбки, не проявляя никаких эмоций.

Родион встал и перешел за ее столик.

– Добрый вечер! – сказал он как можно спокойнее.

Тут он разглядел ее получше. «Да ей лет двадцать, не больше!» – новые открытия беспрерывно возникали в голове. В синей полумгле она стала еще более привлекательной, чем показалась сначала. Темные, тогда средней длины волосы, открывающие тонкую шею, на которую он смотрел бы и смотрел, если бы не боялся смутить ее этим непрерывным взглядом. Глаза почему-то казались грустными и усталыми. И вся она выглядела так, что ему вдруг захотелось погладить ее по голове, по плечам, по рукам. Это новое впечатление совсем рассеяло какие бы то ни было сомнения, теперь Родион совершенно уверился в правильности своего дерзкого поступка.

– Добрый вечер! – ответила она.

«Ах, какой голос! По-настоящему девичий, открытый и спокойный. Такой голос бывает исключительно у хороших людей» – подумал Родион, а вслух произнес:

– Извините, если я навязываюсь, или, может быть, чем-то могу помешать, просто подумал, почему бы нам не пообщаться.

– Хорошо.

– Меня зовут Родион.

– Арина.

– Арина. Мне нравится ваше имя. Арина, – повторил он, как бы привыкая к звучанию ее имени.

– Вам нравится это вино? – спросил он.

– Можно и так сказать. Я пила его сегодня за обедом, и мне показалось, что оно приличное.

«А! Она уже и обедала тут», – пронеслось у него в голове. Вслух же он сказал:

– Извините, а я вот, пиво.

– Конечно. И как оно, это пиво, какое?

– Боровское. Я всегда его беру.

– А я не пью пиво. Говорят, от него толстеют.

– Ну мне, наверно, несильно повредит, – сказал он полушутя, взглядом скользнув по своему телу.

Она легко улыбнулась. И в этот миг он почувствовал некий интерес к себе с ее стороны, и это придало ему уверенности.

– Сдается мне, раньше я вас не встречал в нашем городке, – он продолжал идти на поводу у своей любознательности.

– Я приехала вчера вечером. Поздно вечером, – ответила она, при этом стала смотреть в стол, на свою тарелку.

– А как вам это блюдо? – спросил он, чтобы разрядить легкое смущение. – Что это? Я обычно ничего тут не беру, кроме разве что орешков или чипсов, сухариков.

Она как бы сама с интересом стала рассматривать свою тарелку, будто, как и он, захотела понять, а что же такое на ней, и ответила:

– Это бефстроганов, кажется, с овощами. У меня нет аппетита, ем только, чтобы что-то есть. Есть нужно.

Эти слова задали ему задачку из разряда «поди туда, не знаю куда». Как это? Ест и не знает, что ест, да еще и аппетита нет. «Есть нужно» – что бы это значило?

Проведя некоторое время в молчании, он легко покрутил кружку пива. Она к этому времени закончила с первым бокалом и легко начала пить из второго.

– А хотите, фокус покажу? Вот с кружкой пива простой фокус.

– Какой?

Это был его любимое развлечение в барах. Он попросил еще одну кружку пива, а когда официант принес ее, поставил дно пустой кружки на верхние края полной, покрутил пустой кружкой по кругу, приговаривая: «Абракадабра, абракадабра», и резко ударил по полной кружке. От этого в ней тут же со дна стали подниматься пузырьки. На резкий звук официант поднял голову, но, не увидев ничего особенного, сразу же опустил.

– Вот: салют в вашу честь! Салют в честь Арины! – с игривым достоинством сказал он и еще немного нарочито покривлялся, как клоун в цирке, чтобы сделать ей приятно.

– Спасибо, – снова с легкой улыбкой отвечала она.

Как часто бывает в таких случаях, время почему-то прекратило свое размеренное течение. Он чувствовал себя очень довольным в компании Арины. Глянув на часы, он обнаружил, что время хоть и замерло, а вот стрелки на часах значительно сдвинулись.

– Вы какая-то грустная, – снова любопытство выразилось в словах. – Мало улыбаетесь. Мне кажется, что-то случилось. Я, конечно, не знаю, что. Но вот что я скажу тебе… Ой! А может, перейдем на «ты»?

– Хорошо.

– Так вот что я скажу. Я знаю один страшный секрет, – добавил он шепотом, но так, чтобы она хорошо его могла расслышать, и заговорил с расстановкой слов. – Этот секрет в том, что солнце есть всегда. Если ты его не видишь, это не значит, что его нет. Оно просто там, за облаками. Оно есть. Верь в это.

Она посмотрела на него таким благодарным взглядом, что он почувствовал, словно какая-то мягкая и добрая энергия в виде малюсенького комочка, напоминающего шаровую молнию, от ее глаза попала прямо к нему в сердце.

Через несколько минут она вдруг сказала:

– Пожалуй, еще что-нибудь покушаю.

Родион обрадовался: он подумал, что она стала чувствовать себя лучше то ли от вина, то ли от его слов и желания развеселить. Этого ему хотелось сейчас больше всего.

Арина почувствовала некое улучшение, но аппетита в действительности не возникло. Ей хотелось таким образом показать Родиону, что его присутствие имело хорошее влияние. Она решила продемонстрировать свой аппетит, будто принеся ему благодарность.

У Родиона улучшилось настроение. И тут уж он точно знал отчего. Нет, не от пива, раньше он выпивал и больше, да без настроения. Оттого становилось ему хорошо, что такая привлекательная, симпатичная девушка сидела с ним рядом и разговаривала. Тут он совсем осмелел и спросил:

– Как завидел тебя, так все и гадаю, что привело такую девушку в наши места? Может, показать наш городок?

– Не нужно мне ничего показывать. По крайней мере пока.

Она молчала, но по ее молчанию он заметил, что она собирается с мыслями, с силой, чтобы ответить ему.

– Я, знаешь ли, сбежавшая невеста…

Пока Арина разговаривала с Родионом, она размышляла, стоит ли ей рассказать ему о том, что с ней случилось? Станет ли ей легче, если она поделится с кем-нибудь, с ним, например, своими думами? Он, казалось ей, парень простой, веселый, не начинает никаких разговоров насчет постели. Но все-таки какие-то сомнения оставались, ведь события последних дней настолько круто изменили всю ее жизнь. Она понимала, что возврата к прошлому не будет. Ее поступки, резкие, обидные и суровые для окружающих, были настолько нелогичны, что объяснить их словами трудно. Она решила так: раз уж заварила кашу, пусть дальше все идет, как идет. «Расскажу все-таки, – подумала она, – поделюсь с ним, с этим пареньком. Все равно его никогда больше не увижу… Скорее всего, не увижу».

Теперь, в этом баре, после ее признания она заметила недоумение на его лице. А его лицо, как она уже поняла, отражались все его внутренние чувства. Их легко было прочитать по его то расширяющимся, то суживающимся глазам, по легкой полуулыбке, по бровям, которые он так забавно умел делать домиком.

Тогда она рассказала: