— А я… хочу сказать, что по утрам ты очень красивая. Давай одевайся, если не собираешься ехать к Лайе в одеяле. — Влад подошел к ней, чмокнул в висок и прошептал на ухо: — И надеюсь, ты хотела сказать: «О, Господи, как ты был хорош!». И это мы позже обсудим.

***

Обстановка галереи откликнулась в душе Влада щемящим чувством присутствия знакомой руки в каждой детали. В том, что у Лайи безупречный вкус, он не сомневался. Интерьер с легким, едва уловимым флером Востока показался ему идеальной оправой для его работ; особенно той их части, которая посвящена османской культуре.

Лайя же, напротив, выглядела встревоженной, невыспавшейся и холодной. Бледный, сероватый тон кожи почти сливался с пасмурным небом за окном; она натянуто улыбалась и тараторила что-то важное и не очень, бегая глазами по стенам.

— Милая, — Сандра с улыбкой сжала ее ладонь, — давай немного отложим работу. Есть нечто, о чем я хотела сказать тебе еще в Румынии, но… так и не смогла.

Девушка обернулась на Влада, словно ища поддержки и продолжила:

— Ты же… видела ту картину, правда? Я точно знаю — я даже чувствую это — что кто-то был в подземелье. И это не Влад.

— Это были мы с Лео! — произнесла Лайя без какой-либо интонации и поджала губы.

— Как вы туда попали? И что искали? — удивилась Сандра.

— Видимо, ее и искали. Только не мы. Нас привели туда кошки.

«Кошки?» — Влад внимательно слушал мисс Бернелл, которой каждое слово давалось с большим трудом. И даже готов был поверить в кошек, вампиров, ведьм на метле. Если бы он увидел последнюю, летающую где-нибудь над Холодным лесом, то вряд ли бы уже удивился.

— Кошки? — повторила Сандра его собственные мысли.

— Да! Лысый уродец этого рыжего и… — Лайя хотела что-то добавить, но почему-то передумала. — Неважно, в общем.

— То есть… вы оба знаете, что изображены на той картине? И… как ты себе это объяснила? — Голос Сандры дрожал. Она с мольбой смотрела на Лайю и дергала ее за плечи, вытряхивая слова.

— Никак! Я знаю про эту картину…

Рассказ Лайи потрясал до глубины души. Каждый раз Сандра громко охала, когда Лайя доходила до напряженного момента повествтвания, где Лале или ее друзьям грозила серьезная опасность. А Влад сидел так, будто проглотил виолончель и теперь там кто-то дергал за струны — вибрации распространялась по телу вместе с тихой тоской, но он никак не мог вспомнить те чудесные моменты, о которых говорила Лайя.

— Почему ты это все помнишь? — допытывалась Сандра. — И… Лео тоже?

— Нет, Лео не помнит! — с пылом возразила Лайя. — И я даже не рассказывала ему то, что говорю сейчас вам. Прошлые жизни люди помнить обычно не могут. Предчувствия, дежа-вю, ностальгия, сны — все это способы что-то сказать нам о прошлом. Почему помню я? Не знаю… Кажется, что это всегда было со мной и я знаю Лале лет пятьсот.

Сандра смяла ее в объятиях, грозя раздавить:

— Лайя, это просто потрясающе! Ты мне столько всего рассказала. Значит ты, то есть Лале — племянница Мурада II? И подруга Влада Басараба? Мамочки, с ума сойти можно! Жаль, в диссертацию это не впишешь за отсутствием доказательной базы. Но картина! Это ведь рисовала Лале? И подарила ее Владу Дракуле?

— Да, — подтвердила Лайя, — перед тем, как он навсегда оставил османскую землю. Позже Влад появлялся там лишь с военными отрядами, наводя ужас даже на самых бесстрашных воинов.

— А что стало с Лале? Мы еще виделись? — наконец, подал голос Влад, со стороны наблюдающий за диалогом девушек.

— Нет! — вскрикнула Лайя и отвернулась к столу с разложенными планами и документами, суетливыми рваными движениями стала ровнять стопки листов. — Лале… Она погибла вместе с Асланом. Извините, я бы не хотела вдаваться в подробности.

Повисла минута гнетушей тишины, показавшаяся присутствующим битым часом. Все переглядывались, ища глазами смельчака, который заведет беседу вновь.

Влад приблизился к Лайе. Ему хотелось помочь ей, как-то подбодрить. Хоть ей и повезло все помнить, он понимал, какую боль могут причинять подобные воспоминания.

— Говорят, что в каждом произведении хранится кусочек души его творца, — сказал он, тронув ее ледяные ладони. — Мне кажется, рисуя картину, Лале мечтала никогда не расставаться со своими друзьями. Мы втроем исполняем ее волю, Лайя…

Комментарий к Часть 19. Domnul și doamna Dracula

Вообще, к концу такое чувство, что я истратила весь словарный запас, даже загугливание синонимов не спасает.

Новые главы скорее всего будут выходить не часто, автору нужно восполнить творческий ресурс.

========== Часть 20. Still waters run deep ==========

Комментарий к Часть 20. Still waters run deep

Маленький подарочек для девочек к 8 Марта - новая глава)

Спасибо вам за ожидания и вдохновение. Вторую мою главу ждал всего один человек, а эту уже 23 человека. Очень приятно видеть вашу обратную связь и особенно отзывы)

🎶 FUN — We are young

«Tonight

We are young.

So let’s set the world on fire,

We can burn brighter

than the sun».

Тяжелые биты, словно удары сердца. Они выпрыгивали из динамиков и растекались по светлой, просторной гостиной. Нахальный мужской голос скреб по расстроенным струнам дурацкой штуковины, которую, кажется, называют душой. Последнее время ее часто тянуло на паршивые сантименты.

Алый ноготок стукнул по тонкой сигарете; по невнимательности она стряхнула пепел в еще не допитый кофе, но не заметила. Мысли витали в том дне, когда эта песня звучала гимном, и казалось, что они всегда будут молодыми, смелыми и беззаботными…

Ей столько же, сколько сейчас Лео, а ему стукнуло восемнадцать. «Малыш» перешагнул важный жизненный рубеж и предстал миру совершеннолетним юношей. Нела втайне готовит грандиозный сюрприз — она уверена, что эта дата должна навсегда оставить след в его памяти. Вместе с его друзьями она затевает вечеринку в их излюбленном баре «Тихие воды», который, вопреки названию, сегодня должен стать самым шумным и веселым местом во всем Лэствилле, где небо разорвется разноцветными залпами салютов.

Свое небывалое рвение порадовать Лео она объясняла просто: после расставания с бойфрендом нужно было куда-то деть энергию, и совершеннолетие парня, который буквально стал частью их с Мэттом небольшой семьи, было удачным вектором ее приложения. Что-то вроде заместительной терапии.

Отец ставит внушительную коробку с фейерверками в машину, и Нела хлопает крышкой багажника. «Отлично повеселиться, — произносит он доброе напутствие. — Рад, что вы с Лео… так дружны». — «Он будет в восторге, если ты тоже придешь», — констатирует Нела серьезно. — «Ты же знаешь, милая, что старина Мэтт терпеть не может шумных мест! Когда привык вслушиваться в шорохи, вечеринки способны свести с ума».

Нела натянуто улыбается: раньше он никогда не сторонился подобных мероприятий. Стареет? Нет, она к этому не готова. Он еще слишком молод — они все еще слишком молоды и впереди много планов и свершений! Она садится за руль, едет к бару, где сгружает всю праздничную мишуру в ответственные руки друзей «малыша», а потом мчит в офис, чтобы поработать над одним секретным проектом, которым надеется однажды приятно поразить отца.

Когда Нела стягивает с носа огромные очки и устало растирает переносицу, на часах уже десять вечера. Залп пробок шампанского, должно быть, уже выстрелил в потолок, и возможно, подбил еще один плафон многострадальной люстры, а ее телефон, оставленный в машине, разорвался от упрямых звонков. Вечеринка началась без организатора. Нела поправляет на бедрах тесную кожаную юбку и вдевает ноги в босоножки, брошенные под столом. Выключив свет в кабинете, она выскакивает в коридор, уже погруженный в теплый вечерний сумрак.

— Нела? — окликает ее знакомый голос. — Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь в такой час.

— Алан! — ахает она. — Я… тоже не ожидала тебя встретить.

Он медленно приближается к ней, внимательно осматривая цепким орлиным взглядом, и убирает непослушную длинную прядь, скрывающую пол-лица: