— Вы не просто похожи, и вы это знаете, — после недолгой но многозначительной паузы заключил он.

Чу Ваньнин в свою очередь молча раскрыл один из блокнотов, в котором успел сделать наспех пару закладок, и пододвинул его к Ши Минцзину.

Ши Мэй вздохнул. Даже не трудясь вчитаться в записи, не сводя глаз с Ваньнина, он спросил:

— Вы ничего не помните? Вы… предупреждали, что так может случиться. Это нормально. Прошло не так много времени, — он снова покачал головой. — Может быть, поговорим об этом позже?

Очевидно он и впрямь не хотел, чтобы Мо Жань стал свидетелем их общения по душам.

— Я не думаю, что Вы правильно понимаете меня, — Чу Ваньнин снова пододвинул к Ши Мэю блокнот. — Взгляните. Эти записи профессор Чу вероятно оставил для вас. Здесь его расписания и информация о том, где именно и в какой момент он находился…

— Я знаю, что в этих записях, профессор Чу, — оборвал его Ши Минцзин. — Я читал их. Эти ежедневники хранились в фотостудии, я имел к ним доступ. Что до того, что в них указано… Вы ведь понимаете, где и почему оказались?

Мо Жань решил молча послушать разговор, потому что чем дольше он молчал, тем отчётливей прояснялось, что Ши Минцзин разделял его точку зрения.

В то же время он с трудом улавливал, что именно Ши Мэй подразумевал под “где оказались” — и от этого легче почему-то не становилось.

— Простите, но мне кажется, это вы не понимаете, — Чу Ваньнин подобрался. — Я знаю, откуда я. Но, вероятно, вам это также известно?

— Разумеется, — Ши Минцзин снова кивнул. — Вам не стоит так злиться — в конце концов, вы уже начали вспоминать. Но это действительно не лучшее время и место для обсуждения подобного…

Ваньнин не отреагировал на этот выпад ровным счётом никак. Мо Жань знал, что он зол, но по ледяному выражению лица едва ли можно было что-то прочесть.

Значит, Ши Мэй, скорее, угадывал эмоции мужчины, чем в действительности их видел.

Совершенно спокойно Чу Ваньнин парировал:

— На самом деле, нет ничего, что я хотел бы скрыть от Мо Вэйюя, и это не зависит от того, считаете ли вы меня профессором Чу на самом деле. Разумеется, мне хотелось бы понимать, откуда такая уверенность — но я предпочту этого не знать, если вы продолжите говорить со мной в таком тоне. Я не страдаю амнезией, и могу с точностью перечислить события последних пяти-шести лет.

Ши Минцзин улыбнулся:

— Разумеется, у вас нет амнезии. Я этого и не утверждал. Вы — человек с превосходной памятью и острым умом. Кому, если не вам, могло прийти в голову испытать теорию квантового бессмертия в действии? Кто ещё смог бы поставить подобный эксперимент?..

Чу Ваньнин перевёл взгляд на Мо Жаня, и несколько секунд они просто продолжали друг на друга смотреть.

Мо Вэйюй вдруг понял, что его лоб покрылся ледяной испариной.

Неужели всё это было правдой?..

Профессор Чу решил поиграть в Бога и испытать на себе все эти дурацкие теории мультивселенных, которыми бредил ещё с университетских лет?..

Всё обстояло именно так?..

Чу Ваньнин опустил глаза — похоже, у него иных ответов не было.

Мо Жань уловил тот момент, когда он едва заметно начал комкать длинные рукава свитера, натягивая их на кисти рук по самые кончики пальцев — похоже, он нервничал, но лицо его оставалось всё таким же бесстрастным. На щеках не пробивалось даже крошечного румянца, он был ужасно бледен.

— Я понимаю, что ты не виноват, — решил успокоить его Вэйюй. — Ты не помнишь этого, так что не можешь отвечать за эти поступки.

— Ты в это веришь? — Ваньнин снова осмелился взлянуть на Мо Жаня, и в тёмном взгляде неожиданно промелькнуло удивление, которое кому-то другому легко можно было бы принять за надежду.

Кому-то — но не Мо Жаню.

Он слишком хорошо понимал, что Чу Ваньнин едва ли стал бы беспокоиться о нём. Ради всего святого — он едва помнил Вэйюя, с какой стати ему было переживать о его отношении к услышанному? С чего ему вдруг должно было становиться больно от понимания, что Вэйюй разочаруется в нём?..

Мо Жань вдруг почувствовал, как слова начали царапать горло, но всё равно решился снова заговорить:

— Профессор Чу, или нет — ты должен выяснить, как попасть в свою Вселенную. Ты ведь этого хочешь, правда?

Он не сводил с Чу Ваньнина глаз, а потому с точностью до секунды определил, когда тот вдруг осознал сказанное.

Теперь он выглядел окончательно растерянным… и почему-то печальным.

— На самом деле, попасть в иную Вселенную для профессора Чу будет крайне проблемно, — вмешался Ши Мэй. — Для того, чтобы перемещаться, в теории необходимо иметь двойника, который бы мог присутствовать в одной и той же точке физически вместе с тобой. В таком случае возникнет сингулярность, необходимая для перехода сквозь время и пространство… в простонародье, нечто, помогающее избежать ситуации, когда человек может встретить самого себя в ином мире. Мюнхаузен не может вытянуть себя сам за волосы, бильярдный шар не может ударить более раннюю версию себя, пройдя сквозь червоточину, и изменить траекторию… В случае же профессора Чу, он не может создать сингулярность. Он теперь один.

— …это имеет смысл, — Чу Ваньнин наконец перестал смотреть на Мо Вэйюя и развернулся к Ши Минцзину. — Я… много думал об этом, но никогда не стремился исследовать практический аспект. Но это всё ещё не объясняет прыжки во времени сквозь Вселенные — ведь, если я один, как тогда возможно…

— Профессору Чу виднее, однако некоторое время вы могли испытывать эффекты некоторой нестабильности, поскольку вы в буквальном смысле собственноручно создали парадокс. Это ведь вы придумали, как оказаться в одно время в одном месте со своим двойником, — пояснил Ши Минцзин. — Я пытался отговорить вас, потому как никто из нас не был уверен, выйдет ли из этого хоть что-то…

— Я начинаю понимать, — Ваньнин неожиданно раскрыл один из блокнотов, взял первую попавшуюся ручку и принялся что-то увлечённо рисовать. Ши Мэй в свою очередь с любопытством наблюдал, умолкнув.

— А я вот ничего не понимаю, — Мо Вэйюй подошёл наконец к столу и, облокотившись, уставился на изображение импровизированных шахмат, красующееся прямо поверх формул и других записей. — Что это за дрянь? Вэйци?..

— Не совсем, — Ваньнин наконец закончил рисунок и отвлёкся. — Когда ты играешь в шахматы, ты стремишься заблокировать короля, чтобы он не смог сделать ход, и другие фигуры не смогли его перекрыть. Это положение называется “мат”. Тебе не обязательно уничтожать короля физически, достаточно просто не дать ему ходить…

На этот раз уже и лицо Ши Мэя вытянулось от удивления — похоже, он впервые слышал подобное сравнение.

— Если подход, озвученный Ши Минцзином правилен, это значит, что у профессора Чу был лишь один способ оказаться со мной в одном мире, и при этом в одном месте: он должен был заблокировать меня и себя другими фигурами… людьми. То есть, он бы не смог сместиться, потому что в этот момент в параллельном мире находился бы кто-то, кто также пребывал бы в сингулярности с самим собой, создавая парадокс… — он вдруг остановился, делая резкий вдох. — Но этого практически невозможно добиться. Все эти условия нужно соблюсти в точности. Ему должен был кто-то помогать. Кто-то, кто знал, что делает…

Ши Мэй кивнул:

— Всё так.

Чу Ваньнин замолчал, меряя Ши Мэя взглядом. Затем, подумав ещё немного, кивнул:

— Если всё именно так, профессора Чу больше не существует. Как, впрочем, и меня… Должно быть, Вселенные позаботились о том, чтобы мы стали одним человеком. Это бы устранило парадокс. Теория квантового бессмертия хорошо ложится на эту концепцию. Но… — он снова покачал головой, — …я до сих пор не могу понять, зачем.

— Зачем — что? — Ши Минцзин прищурился. — Зачем я помогал вам?

— Зачем он пошёл на всё это, — Чу Ваньнин хмуро уставился на схему шахмат. — У него было то, чего никогда не было у меня… он хотел получить больше времени? Чего он добивался?

— Думаю, со временем воспоминания вернутся к вам, — Ши Мэй пожал плечами. — В любом случае, это не то, чтобы было важно. Никто из нас не знал, чем закончится этот эксперимент. Мы оба рисковали, и это был осознанный риск. Я рад, что вы наконец здесь — все эти три года я боялся, что никогда вас больше не увижу…