12 Ігнат Васильович Біленко [11]Євгена дед, чиновник сам. Пробил по жизни много стенок, Прибрав кирпичики к рукам. В семье обычной рос ребенок В года тяжелые войны, Идею нации с пеленок От старших брал себе в займы. Он вырос ярым украинцем, На «перестроечной» канве, Создал «спільноту самостійців [12]», Власть, собирая всё к себе. Распад союза — праздник сущий Для ловких рук и зорких глаз. И вот Ігнат Біленко в гуще Дела идут и Бог воздаст. 13 А что же там? Что на востоке? За терриконами таясь, Всё та же жизнь кипит жестоко, Всегда по-новому стелясь. Там как в других местах Планеты Народа движутся глаза, Меняя взгляды и заветы, Под звуком времени ползя. Ведь жизнь одна и все мы дети Разбитой да́лече звезды. Мы рождены под Солнца светом И от него мы ищем мзды. Какой Донецк? Обычный город Таит в себе несчетных троп, Путей, дрог, ступеней ворох И все обходят знаки «Стоп». 14 Василий Павлович Слободин — Отец Ивана, по судьбе В печали плавал, в грустных водах И в счастье плавал, на волне. Рожден в селе, а сам донецкий. При маме рос, но без отца По воспитанью — молодецкий Мать муштровала без конца. Он так любил и безотказно Все для нее, все исполнял: Учился в школе распрекрасно, Был образцом, на высший балл. Всегда всё выполнить готов он, А зависть плыла на селе. Любой свершал Поступок, чтобы Мамуле сладиться вдвойне. Он рос послушный и прилежный, Не хулиган, не лжива масть. И в институт давал надежду На дело горное попасть. Но мать, Оксана, заболела. Бывает в жизни всё не так. И вот настало время дела, Диагноз страшен — это рак… И силы маму покидают За сына боль, одна в душе. А планы тают, планы тают… Что делать дальше, вот уже В глазах мальчишки нет и света И нету без – мятежных вод. Уплыло детство, юность — где ты? Наверно в шахте, у ворот. А мимоходом — Перестройки Последний год, уже братки — Бандитской фауны прослойки, Под Цоя грабят — всё в портки. Страна трещит и наиздохе. Осталось мало прошлых благ, Но есть надежда вырвать крохи И обойти проблем овраг. Ну вот, Василий в жуткой боли, И в сердце злость, как блеклый вой. Он стал шахтером поневоле. Он опускается в забой. Простившись с детством очень рано, Нырнул Слободин в гущу масс К тем взрослым жизненным капканам, Что ловят всех, что ловят нас. И пыль угля не отмывалась, Таилась, где-то на душе Лицо сжимали злость и жалость, При виде матери, в огне. Шахтерский бунт, страна распалась. Шабашишь в день и в ночь шабашь. И соц. защита потерялась, Теперь гарант — лишь взятки блажь. Он в жизни делал все для мамы, Бескомпромиссно обещал Её спасти, от рака раны, Что посылает боли шквал. Он опускался глубже, в землю, Где веет угольная тьма. И в обещание все верил, И верил, что спасенье там. Осталось только дотянуться — Случится чудо, среди бед, Но час, разрушил этот путь весь, Настал же час, и мамы нет… Стеклянный взгляд окутал парня И смысла в жизни не найти. Теперь вокруг все как в тумане, Коль мамы нет и нет пути. Два года армии и дембель. Обратно в глубь земных пород. Повесить нечего на тремпель… Всё — сон, просып — самоотвод. Сломался Вася в этой буре, Не знал, как нужно дальше жить. Он продолжал работать всуе, И с этим, начал страшно пить. И после смены, утром рано, Напившись, следуя домой, Василий падает внезапно — Сломил всё тело алкоголь. Казалось, брошен жизнью парень, Но тянет вдруг его со дна Светлана — девушка из стали, Ему намечена жена. вернутьсяС укр. сообщество самостийцев (с укр. «самостійність» – самостоятельность, независимость) |
