Зайдя в часовню, отец Флорен взял меня за руку и подвел к небольшому парапету с подушками перед алтарем. Я нечто подобное видел в фильмах, типа устройство для длительного стояния на коленях. Я без замедления стал на колени и локтями уперся в стойку парапета сцепив пальцы рук меж собой. Не заметив удивления в глазах священника, я понял, что в принципе всё делаю правильно, и прямо сейчас тянуть меня на костер никто не будет. Алтарный массив включал в себя как статуэтки, так и подобие икон. Изображены тут были женщины, мужчины и даже дети. Мужчин на пару порядков больше, оно и понятно, все-таки общество патриархальное. Возможно это все некие святые которые прочно вплетены в историю этого мира и скажем честно историю я не знал вообще, как и географию и прочие точные и не очень науки. Пока тактика – «в нашем колхозе все на морозе» приносила дивиденды. Батюшка от лучины поджег пару лампад с двух сторон от главной иконы и затянул какой-то длинный речитатив. Я этот язык понимал не полностью, но то что бормотал святоша было мне вообще не понятно. Наверно, это что-то на вроде нашей латыни, какой-то общий язык на котором говорят священники и ученые всего мира, ну или что-то древнее, забытой, делающее из «попов» отдельную привилегированную касту. Возможны верны оба варианта. Я, полуприкрыв веки благочинно бормотал себе под нос шёпотом Отче Наш. Бормотал на столько тихо, чтобы священник не смог понять, что я читаю какую-то не ту молитву. Тот же вошел в раж и поворачиваясь поочередно на четыре стороны света продолжал скороговоркой выпаливать заученные тексты. Действо длилось минут двадцать, затем он подошел ко мне, торжественно произнёс: – Феоре дла сеноте ният! – И еще раз возложил ладонь на голову и круглый символ веры мне на лоб. Так мы постояли еще минуту и потом, он глянув на дверь и убедившись, что Рихана по близости нет, тихо мне на ухо произнес: – Не бойся, я никому не скажу, что «ты» это не «он». От сказанного у меня по спине пробежал рой мурашек. Он лукаво посмотрел мне в глаза и сказал: – Пошли, нас ждет твой отец. – И как ни в чем небывало, пошёл на выход. Я, ошалело замерев, понял, что деваться некуда встал и поплелся к двери. В голове судорожно металась мысль: – Он знает! Он, знает! Но откуда?! Что делать? Бежать?! И куда ты мелкий «поц» сможешь сбежать в этом мире. Скорее всего тут еще даже помоек не придумали, как последний аргумент для выживания всяких там беглых и бомжей. Помнится мне, читал где-то, что в Англии пойманных бродяг в средние века без жалости вешали на ближайшем суку. Вот и я повисну где-то там всеми забытый. Нет уж, лучше пусть здесь кончают. От страха ноги стали слегка ватными, а взгляд был скорее всего затравленным как у собаки.

Вернувшись в зал, я приблизился к группе людей, стоящих в центре зала вокруг моего отца и оживленно, что-то обсуждавших. Не зная, что делать, я замер на пол дороги и стал ждать решения своей участи. Отец Флорен, ободряюще улыбнулся мне, мол не дрейфи пацан и громко обратился к моему отцу: – Эдо Талмар, мы закончили с эдом Драхмаром, и могу вас заверить, что с вашим сыном будет всё хорошо. Благодать и милость нашего Господа пребывает с ним и тому подтверждение, что из всех заболевших «Знойной лихорадкой» выжил только ваши сын. Воистину деяния ваши и вашей семьи велики если Господь явил свою милость. – Отец благожелательно выслушал священника, затем повернулся к слуге, взял из его рук кожаный с тесемками кошель, судя по всему с деньгами и передал с едва заметным поклоном Флорену со словами: – На нужды храма. – Тот с достоинством принял, ответил легким поклоном и пошел в мою сторону. Подойдя, он тихо спросил: – Гадаешь как я понял, что «ты» это не «он»? Очень просто. Аурит. – С этими словами он раскрыл ладонь и показал лежащий на ней круглый медальон на длинной цепочке, возможно золотой или из какого-то похожего металла. Он назвал его «аурит». Помнится, мне, что на Земле золото называли по латыни – «аурум». Интересно, это случайное совпадение или миры как-то соприкасались? Он продолжил еще тише, так как люди стали обращать на нас внимание. – Читаешь молитву, прикладываешь «аурит» и всё, над головой сияет короной твоя аура. Но, когда после твоей болезни я впервые увидел тебя, представляешь каково было мое удивление, когда вместо ауры мерзкого, разбалованного мальчишки, я увидел ауру почти святого, взрослого человека, размеру ума которого позавидовали бы наши ученые мужи. Аура стала не просто умного, а божественно умного человека, без единого изъяна воина, без единого следа зла и каверн пролитой крови и отнятых жизней. Представляешь, как я был шокирован этим? Мы – жрецы, за десятки лет видим сотни тысяч аур и тут такое. Я не знаю кто ты, но прости, у меня сейчас нет времени, но позднее я вернусь, и ты мне расскажешь кто ты? Хорошо, святой мальчик, который не мальчик? Он медленно приобняв вел меня к выходу, затем остановился, взглянул в глаза и едва улыбнувшись сказал. – Ничего не бойся, даже если твоя мать что-то заподозрит, у меня есть возможность всё обратить в твою пользу. Подобные тебе приходили в наш мир, было несколько случаев за тысячи лет, и всё это описано в святых книгах. Не бойся. Теперь ты находишь под защитой нашей матери церкви и никто, слышишь никто не сможет навредить тебе. Только пожалуйста, никому не говори ничего. Пусть это останется нашей маленькой тайной, а брат Рихан присмотрит за тобой. Слегка оторопело я кивнул и замер, обдумывая услышанное. Вот же воистину клубок змей эти представители религий. Не успел ожить, уже всё узнали, прознали, кого надо подговорили и приставили своего человека для контроля. Он же не зря сказал – «Брат Рихан». Если «брат» значит – монах или служитель храма, а значит «их» человек, который только прикидывается военным, входящим в иерархию военных, а на самом деле человек святой матери церкви или как тут её называют. Вычислили, обложили флажками, оставили простор для маневра, но жестко предупредили не дергаться без надобности. Молодцы, что сказать. Сканер в виде золотого медальона рулит. Мне бы такую штуку. Ага, «щаззз», губу раскатал. Не прибили и за это скажи спасибо.

Утром, кто-то легко толкнул меня в плечо. Я открыл глаза, сонно щурясь. – Вставай нам пора. – Я встал оглянулся. Надо мной стоял Рихан, а неподалеку я заметил служанку, складывающую вещи на стул, стоящий рядом. Кстати говоря вся мебель или почти вся мебель стилистически были европейского вида. Будь тут какие-нибудь восточные традиции, там к примеру, японские, китайский, персидские и жизнь превратилась бы в пытку. И одежда, и порядки в большей степени похожи были на европейские, что весьма и весьма обнадеживало. Несколько раз мне казалось, что я попал в прошлое нашего мира, но достаточно было глянуть днем на солнце или на небо ночью, чтобы понять, что до земли на много дальше чем до Киева «рачком». Представьте, солнце или звезда заменяющая его, была меньше процентов на двадцать и имела голубой спектр свечения. Красиво, аж жуть! И это еще не всё… Рисунок звезд даже отдаленно не напоминал земной. Никаких тебе «ковшей», «медведиц», «полярных звезд» не единого узнавания или схожести. Могу только заметить, что звезд на небе тут по меньше чем в нашем «Млечном пути».

Рихан, взял со стула одежду и протяну мне. Служанка, было ломанулась ко мне одевать, но я жестом остановил её заработав насмешливый взгляд Рихана. Быстро оделся и зябко ёжась поплелся за наставником. Было раннее утро, прохлада. В долине лежал туман и солнце только-только выглянуло из-за горизонта. Выйдя из замка, мы по дороге пересекли вспаханное поле и углубившись в лес Рихан небрежно бросил через плечо: – Бегом! – И не оглядываясь побежал. Я пристроился к нему в затылок, как это мы делали на физкультуре в школе и медленно потрусили. С каждой минутой Рихан ускорял темп и в какой-то момент я начал «запыхиваться» и отставать от него. Дорога пересеклась с второстепенной и та, петляя меж деревьев уходила обратно в сторону замка, ну не к самому замку, а к городку, который был при замке. Подбегая к воротам, стражники странно покосились на нас, но ничего не сказали. Подойдя к фонтану на центральной площади, Рихан набрал в ладони воду и обмыл лицо и шею, вытащил платок из поясной сумки и тщательно вытерся. Увидев, что я собираюсь попить, грозно рявкнул: – Нельзя! – Ну нельзя так нельзя. Я, пользуясь его примером так же умылся и так как платка у меня не было, просто утерся полой льняной рубахи. Не знаю лён не лён, но очень похож. Прочная, мягкая, слегка прохладная на ощупь, правда после того как я в ней побегал и умылся, стала напоминать мокрую, половую тряпку серого цвета. Заходя в замок, к нам на встречу поспешила моя няня, звали её Лея, беспокойно глянула на меня и едва не роняя маленький круглый поднос попыталась заставить меня выпить порошок и запить стаканом воды. Я заходя просто бросил ей: – Лея, в моей комнате поставь на стол, я потом… – Проследовав в сад и пройдя на небольшую площадку Рихан, скомандовал: – Нальез! – Я остановился в нерешительности, не понимая, чего он хочет. Тот уловив моё не понимание, еще раз произнёс это странно слово «нальез» и принялся отжиматься от земли. – Аааа, дошло до меня и как только Рихан встал, я занял его место, а потом приподняв голову спросил: – Сколько? – Столько сколько сможешь, начинай. – И я начал. Кое как дотянул до десяти, на одиннадцатом руки предательски задрожали на двенадцатом отказались меня держать, и я рухнул на утоптанную землю слегка приложившись лицом и грудью. Не больно, но не приятно. Потом был пресс и «джамп». Окончилась экзекуция растяжкой сидя на пятой точку нужно было подносить пятку к груди, к голове и за голову и вишенкой на торте оказался обычный шпагат, левый, правый и поперечный. После этого Рихан показал на выход, мол лети птичка. А я «чё», я не «чё». Устал как собака с непривычки и жутко хотелось есть.