Мысли заметались в голове и тут же встали стройным рядом, как будто только и ждали этого. Новая, оглушающая сила обволакивала разум и тело неразрушимым пологом. Она стала монстром. Чудовищем. Зверем. И это казалось таким правильным.

— Серас… — Бернадотте морщился, но так и продолжал спокойно сидеть, даже не пытаясь вырвать у неё руку.

Она подняла взгляд, окровавленная, дикая, оскалившаяся. Это было ужасно и, в то же время, естественно. Вампиры должны пить кровь, это часть её новой природы. Его кровь привлекала её, потому что он сам привлекал её, она выделяла капитана среди других инстинктивно. И все же, к какому бы принятию она не пришла, Серас не желала доводить все до логического конца. Нужно было остановиться, нужно…

Она медленно разжала пальцы, сжимающие его локоть и запястье, отстранилась и часто заморгала. Чужая жизнь бурлила в венах, а в разум врывались воспоминания и чувства. Не четкая хроника, лишь отблески, отражения, словно рассыпанные по полу стеклянные бусины. Серас уже видела, как хозяин забирает память, но не думала, что это ощущается вот так. Или дело в том, что она лишь пригубила, а не испила до дна?

— Видишь, все не так уж и страшно, Серас, — капитан провел ладонью по её щеке. — А ты боялась.

Поднявшееся цунами чувств и энергии искало выхода. Она могла бы сейчас, наверное, перестрелять батальон фашистов или выйти против отца Александра с голыми руками, но вместо ярости ощущала почти восторг или что-то вроде того. Так странно.

— Да, — вновь ей стоило немалого труда справиться со своим голосом.

Руки задвигались сами по себе, повинуясь безотчетной тяге. Она потянулась к плечам капитана, обнимая, и уткнулась губами в его щеку. Что делать дальше, Серас не знала, поэтому попыталась зацепиться за его восприятие. Пожалуй, по части этой сферы она действительно была ничуть не лучше обычной девушки, наверное, даже хуже — большинство в её возрасте если и не имели опыта, то хотя бы представляли себе процесс, так что помощь была совсем не лишняя. И у неё вышло: из омута сумбурных ощущений удалось выловить если не инструкцию, то что-то вроде интуиции. Такое же опаляющее чувство, как и её жажда, но хотя бы чуть более приемлемое.

— Хочешь продолжить? — будто дилер, подсаживающий её на наркотики.

— Да.

Он нашел её губы и поцеловал, не опасаясь пораниться об клыки. Чувственно, глубоко, напористо, как давно уже мечтал. Бернадотте, очевидно, все происходящее очень нравилось, несмотря на небольшие жертвы с его стороны. Выглядел ли он более бледным, чем обычно, много ли крови потерял? Ей было сложно понять.

Серас все ещё ощущала его кровь во рту, но теперь к ней прибавился привкус той, донорской, что выпил он. И опять вездесущие сигареты, словно она уже сама курила. Вампир с вредными привычками, вот это шутка. Она стащила с себя извечные перчатки, чуть не порвав ткань от нетерпения, и, вытянув майку из-под пояса штанов, прикоснулась к его животу. Спасибо, что не пришлось прорываться через бронежилет и обвесы.

И этим, видимо, подала ему сигнал. Его поврежденная рука лежала на колене, но вторая уже начала расстегивать ворот формы. А потом стало как-то неочевидно, кто из них вампир — Бернадотте прижал её к себе, удобно усадив на колени, и припал к шее, лаская и прикусывая кожу. Серас запрокинула голову, чувствуя, как предательски алеют щеки. Не в силах сдерживаться ещё и в этом плане, она задрала его майку и провела ладонями до самых ключиц, задевая старые шрамы и очерчивая их края кончиками пальцев.

Пуговицы легко сдались, ремень продержался ещё меньше. Капитан стянул с ей плеч китель и застыл на несколько секунд. Однако, неудивительно, что он уделил этому столько внимания. Простой белый хлопковый бюстгальтер плотно облегал полную грудь, и ей до сих пор было стыдно от осознания того, что нижним бельем, как и всей одеждой в принципе, её обеспечивал Уолтер. Или уже не было стыдно? Сейчас многие вещи потеряли значение.

Бернадотте медленно стащил с себя перчатки, а с неё бретельки, растягивая удовольствие. Но сжал мягкие полукружия жадно, а соски начал ласкать и вовсе нетерпеливо, вбирая их в рот и посасывая. Серас охнула с непривычки и окончательно раскраснелась, снова разрушая свой вампирский образ. Но сейчас у неё были и веский повод, и возможность.

Он заставил её встать на колени для своего удобства, так что она вцепилась в его волосы, расплетая косу, массируя затылок и плечи, зная, что ему это нравится. Вампир, испивший крови партнера, — идеальный любовник. Серас улыбнулась и непроизвольно выгнулась, уже откровенно застонав.

Не отрываясь от груди, капитан провел ладонями по спине вниз и без труда нашел молнию на юбке, то ли уже насмотревшись за все это время на её задницу, то ли использовав свой немаленький опыт, из-за которого Серас беспричинно распалялась ещё больше. В голове вспыхивали осколки-воспоминания, отданные бессознательно, под влиянием момента, но добровольно. Она так отчетливо ощущала его сейчас… С хозяином у них тоже была крепкая связь, но он никогда не позволял ей настолько приблизиться к нему. Наверное, к лучшему.

— Помоги мне, Серас, — его голос стал ниже и тише.

Он уже стаскивал с неё юбку и белье, совсем не тормозя на поворотах. Она тоже нетерпеливо размотала его шарф и начала стягивать куртку, но до майки так и не добралась. Возбуждение капитана накладывалось и сливалось с её. Она спешила, она не могла не спешить. Серас сама потянулась к ширинке, «помня», как ловчее расстегнуть пуговицы на поясе.

Бернадотте выругался на иностранном языке, к сожалению, кровь не обеспечила её встроенным переводчиком, и втянул воздух сквозь стиснутые зубы, как будто она причиняла ему боль, но ей было слишком хорошо известно, что это не так. У неё все способности к речи отнялись напрочь, когда его рука оказалась между разведенных бедер. Серас почувствовала странную слабость и даже не заметила, как оказалась на полу. Ни холод, ни твердость импровизированного ложа её не тревожили.

Его прикосновения оставляли пылающий след, и теперь она горела и изнутри, и снаружи. Она чувствовала… жизнь. Видимо, фантазии были не так уж оторваны от реальности, как казалось. Бернадотте подтянул бедра ближе к себе, и её ноги оказались скрещены у него за спиной.

Но стоило ему вторгнуться в неё, как Серас вскрикнула и впилась ногтями (когтями?) в ворс ковра. Собственные ощущения затмили марево чужих, алые глаза подернулись пеленой слез. Не то чтобы было очень больно, уж не после собственной смерти и освященных клинков отца Андерсена, пронзающих тело, просто ни чужая память, ни, естественно, свой опыт не дали ей возможности подготовиться.

— Тише-тише, — капитан склонился над ней, поглаживая бедра. — Серас, ты?..

Пряди волос соскользнули с голых плеч, и змеей заструилась по её груди, настолько длинные были. Она подавила желание схватиться за них и подтянуть Бернадотте, его шею, ближе к своим клыкам в отместку. Лишь кивнула с мученическим выражением лица.

— Черт, — он выглядел смущенным и смотрел на неё с изумлением. — Теперь все сходится.

Серас свела брови к переносице. Наверное, надо было сообщить ему подробности её, эм, состояния заранее, вряд ли хозяин упоминал подобное между делом, но с тех пор, как она попробовала его крови, было как-то не до разговоров.

— Ничего, детка, просто расслабься.

Она нервно фыркнула. Ей хотелось сожрать его заживо, а Бернадотте переживал, что её первый раз, окропленный кровью во всех смыслах, будет недостаточно хорош.

— Если тебе нужно ещё…

Капитан поднес руку к её лицу. Глаза тут же полыхнули безумием, тело среагировало на предложение мгновенно. Он сам подписался на секс с молодым вампиром, сам… Ох, жажда помноженная на возбуждение, хотя где начиналось одно и кончалось другое, она теперь и вовсе разобрать не могла, затопила разум, а язык заскользил по коже, стянутой разводами подсохшей крови. Она опять вонзила зубы в мягкую плоть почти в то же место. Вся боль и тревоги тут же отступили, осталось только блаженство. Действительно, наркотик в чистом виде.