— Но ведь вы прибыли сюда, чтобы предупредить, а не чтобы карать, не так ли?
— Я пытаюсь, сэр. Но сложно что-то изменить, знаете, в одиночку, — возмутилась она. — Особенно, когда ограничен в средствах.
— Ваши дела с мистером Снейпом идут не так гладко, как вам хотелось бы? — откровенно задел её он.
Мия обернулась, но подчеркивать свое нежелание обсуждать Снейпа не стала, только поджала губы. Дамблдор теперь, конечно, не мог не обращать на него внимание, но хотя бы не принуждал отчитываться за каждый её вздох в его сторону. И на том спасибо.
— В любом случае я бедную Долорес ни за что не наказывала, по крайней мере сознательно. А то, что я не собираюсь плакать на её могиле… — Мия передернула плечами. — Уж простите, что-то совсем не трогает.
— Значит, вы не способствовали гибели мисс Амбридж? — неожиданно пытливо уточнил Дамблдор.
— Что? Конечно же нет! — вспыхнула Мия. — Да и каким образом?..
— Некоторые прямые закономерности нетрудно проследить. Правильное слово тут, капля мотивации там… — он смотрел на неё изучающе.
— Этого не было, сами можете посмотреть, — она указала на висок.
— Вы могли наложить на себя блок. Оба мы знаем, на что способны окклюменты.
— Вы такого мнения обо мне, сэр?
Дамблдор, что, перенял эстафету недоверия у Грюма? Хотя почему перенял? Очевидно, он с самого начала относился с осторожностью к ней и её словам, просто она сама верила ему подспудно больше, чем тому же Аластору, вот и не обостряла эту настороженность.
— Я вижу в ваших воспоминаниях много боли и гнева.
— Так и есть, но зачем мне убивать Амбридж? Она даже не Пожирательница, просто неприятная личность.
Директор изучающе оглядел её и легко кивнул:
— Я вас услышал, мадам Фицрой.
Она отошла от окна и села в кресло, собираясь с мыслями.
— Но раз уж даже мое пассивное присутствие в этом мире имеет такие последствия, я бы, пожалуй, поспособствовала гибели некоторых людей напрямую, — Мия оторвала взгляд от стола и заставила себя твердо посмотреть в глаза Дамблдору. — История меняется, сэр, нужно действовать, пока у нас есть преимущества.
— Это мотивирует вас, потому что мисс Амбридж была вам неприятна.
— Как будто если бы погиб кто-то дорогой мне, это заставило бы меня отступиться!
— И вы вновь забыли, что каждое ваше действие рождает противодействие. Какую цену вы готовы заплатить? Какой баланс между тем, что вы разрушите, и тем, чего добьетесь в итоге, для вас допустим?
— А сейчас вы лицемерите, профессор, — в голосе зазвенел металл. — Вы точно так же принимаете неоднозначные решения, жесткие, несправедливые, пагубные. И к чему нас все это может привести? — она указала на себя. — Но при этом вы отказываете в желании повлиять на мир другим?
— Я не нарушаю законы магии для этого, — тихо поправил её Дамблдор. — Хотя имею необходимые знания и возможности, чтобы попытаться переписать историю.
— Полагаю, ключевое тут слово «попытаться», — скривилась она.
— Так и есть, мадам Фицрой. Вы и я вместе с вами сейчас ходим по кромке очень тонкого льда. И, боюсь, если он треснет, пострадаем не только мы.
— Вы слишком драматизируете. Да, человек погиб, но это всего лишь один человек, — звучало неприятно цинично, так что она непроизвольно отвела взгляд в сторону.
— И чтобы понять, какую роль должна была сыграть мисс Амбридж в будущем, и как на наш мир повлияет её гибель, мне нужно знать, кем она так и не стала.
— Вам понравится, сэр, — Мия вздернула подбородок и приставила кончик палочки к виску.
Все ею сказанное звучало резко и дерзко, но реальность Мию немного разочаровала: она все же начала переживать. Но, серьезно, она, вроде, ничего толком и не сделала, а уже стала причиной смерти двух людей, чья гибель не то чтобы вписывались в план спасения мира. Конечно, нельзя было просто переместиться во времени и каким-то образом уничтожить одного Воландеморта. Как бы она себя не повела, действовала бы самостоятельно или нашла бы поддержку в том же Грюме в обход Дамблдора, все равно были бы жертвы со всех сторон, но эти совершенно случайные трупы…
А если считать Бёрка и Розье? Про них директору Мия сообщать не стала, слишком это было притянуто за уши. Но про себя не могла не отмечать, ведь вероятность её причастности и к их гибели была далеко не мизерной. Через вторые руки, однако, она соприкасалась с судьбами этих людей.
А вот с Амбридж, к слову, имела весьма слабые связи. То есть было бы понятно, если бы Долорес поскользнулась на случайно выброшенной ею кожуре банана и расшиблась бы насмерть, но убийство… Кого и как она могла натолкнуть на мысль пойти и прикончить чиновницу низкого звена, хоть и весьма амбициозную? Когда её судили уже после битвы за Хогвартс, выяснилось, что мадам Амбридж полукровка. Так что можно предположить, что к ней имелись претензии у тех же Пожирателей, особенно, если она уже сейчас пыталась выдавать себя за чистокровную. Но обоснование выглядело слабым, и произошедшее тяготило её тем больше, чем больше она обо всем этом рассуждала.
Не то чтобы, конечно, Мия действительно вдруг запаниковала или опустила руки. Просто её голова заполнилась десятками сценариев, в которых она так же «устраняла» кого-то по случайности. Дамблдор продавил свое, и это не очень хорошо повлияло на её работоспособность и, в целом, на самоощущение. Окклюменция отсекала лишнее, но стоило ей только расслабиться… Когда она чуть не разбила хрупкую (и довольно дорогую) воронку для перегонки экстрактов, которая принадлежала лично Слизнорту, Мия решила, что раз сегодня воскресенье, то стоит сделать перерыв.
Например, прогуляться до Хогсмида. Она ещё не перебрала местную букинистическую лавку, да и в то же «Сладкое королевство» можно было бы заглянуть. Не для Слизнорта, для себя. Большой любительницей сладкого Мия так и не стала, но с возрастом распробовала мятные тянучки и ту же лакрицу. Наверное потому, что они не были приторными, как многие другие товары в кондитерской.
Да, такой ход мышления был удачным. Ей удалось отвлечься и перестроить свое восприятие, нацелившись на редкий и приятный выходной, а не пытаться задушить себя работой, как обычно. И все было бы совсем отлично, если бы сегодня в деревне не присутствовали ученики. Мия не была дежурной и вполне могла просто проигнорировать всех, но все равно приходилось иметь это в виду. Не слишком ли часто их отпускают на прогулки? В её время все было куда строже, насколько она помнила.
Мия помечтала было, что случайно столкнется в книжном со Снейпом, хотя что бы ей это дало, кроме вежливого приветствия и прощания. Но, конечно же, вместо этого наткнулась на Мародёров. Джеймс оплачивал покупки, а заскучавший Сириус уже тянул Римуса и Питера на улицу, хотя они скорее упирались, чем спешили наружу. Парни поздоровались с ней, но своей обычной дозы внимания от Блэка Мия не получила — её «защитила» Лили, вовремя возникшая рядом.
— Здравствуйте, мадам Фицрой, — Эванс была преувеличено позитивна.
Мия не удержалась и скользнула в её мысли. Лили думала о Севе, о Снейпе. Приветливая улыбка приклеилась к лицу, хотя все было закономерно и естественно: слухи из слизеринских подземелий дошли и до гриффиндорской башни. Конечно, Николас разболтал, что видел их вдвоем, обнимающихся, и это породило новую волну обсуждений. Мародёры тоже поднимали этот вопрос. По всей видимости, Блэк даже озвучил несколько пошлых шуток, однако, кажется, Эванс в правдивость сплетен не верила. И все закончилось на бескомпромиссном заявлении Лили, что все это полная чушь. Ей, очевидно, было неприятно вспоминать Снейпа, тем более в таком контексте, сохнувший по ней Джеймс наверняка предпочел не расстраивать благоверную, Блэк, не найдя поддержки, быстро затух. А что уж он думал на самом деле… Сложно было разобрать детали из поверхностных переживаний, охвативших Лили и тут же угасших.
— Доброго дня, мисс Эванс.
Лили помялась рядом с ней какое-то время, дожидаясь Джеймса. Говорить им было откровенно не о чем. Не своими же умозаключениями друг о друге делиться. Вот спросит Эванс её про сплетни, и что Мия сможет ответить? Признается, что заинтересована в Снейпе? И вообще, хоть его жизненные выборы весьма спорные, все они должны дать ему шанс. Смешно. Вряд ли Эванс побежит с ним мириться, раз уж не смягчилась за почти два года. Хотя, наверное, было бы хорошо, если бы она нашла для бывшего друга пару слов. Гештальт такого масштаба требовал закрытия столь явно, что Мие даже удавалось игнорировать свою ревность. Правда, с такими заявлениями скорее уж «мадам Фицрой» окончательно перейдет в разряд «пожирательских подстилок», Сириус от неё отступится, а все они решат, что такая, как она, конечно же не может работать на Дамблдора и варить Волчье противоядие Люпину.
