А про ту же Беллу, которая должна была стать его убийцей, заикаться и вовсе не имело смысла. Что она могла сказать? Посоветовать быть осторожнее? Вряд ли они с кузиной поддерживали какие-то отношения до сих пор, чтобы в таких наставлениях имелся смысл. Может, Сириус ещё не считался откровенной парией в семье, в целом, не учитывая гнев матери. Все же не Андромеда, которая вышла за магглорожденного! И был шанс, что они с миссис Лестрейндж не вцепятся мгновенно в глотки друг другу, если встретятся лицом к лицу сейчас. Но помимо дяди Альфарда, насколько Мия знала, никто из его слизеринских родственников с ним банально не разговаривал уже длительное время.

Хотя было бы занятно, если бы, к примеру, Нарцисса ещё пыталась поддерживать связь с Сириусом, несмотря на свою скорую свадьбу с Люциусом. Может, прощальное письмо именно от неё Блэк сжимал в руках, когда она поднялась в башню? К будущей миссис Малфой Мия не испытывала никакой ненависти, она вроде и была на стороне зла, но всегда казалась ей какой-то неопределившейся, загнанной в рамки своим окружением. Впрочем, и пассивной назвать её язык не поворачивался, просто в свои приоритеты та ставила не Воландеморта или даже не все эти чистокровные идеи, а людей, что были ей дороги.

Поэтому, когда Нарцисса, оставшись в одиночестве, убила Северуса, идея мести персонально ей даже не пришла Мие в голову. Это ничего не дало бы и ничего не решило бы. Миссис Малфой, когда-то блистательная и сильная женщина, просто оказалась уничтожена этой войной, как и все они. Она отправила зачарованную посылку, потому что не могла позволить им спокойно и счастливо жить, когда её любимый, единственный сын гнил в могиле, а тело мужа так и не нашли. Она винила Северуса, как и многие, просто потому что он выжил, и считала, что он не исполнил свои обязательства персонально перед ней. Она находила их брак отвратительным, их счастье незаслуженным. Нарцисса стала руками, что причинили Мие боль, но не она была причиной всего этого.

— А вы так хотите познакомиться со мной поближе?

— Конечно! — с энтузиазмом отозвался Сириус, нацепляя это свое характерное самоуверенно-насмешливое выражение лица.

— Но тогда и мне придется познакомиться с вами поближе, мистер Блэк, — она шагнула к нему, прищуриваясь. — К примеру, не расскажете, что написано в вашем письме?

В серых глазах она увидела, что её вопрос выбил его из колеи, ему не хотелось отвечать на него. Но в тоже время он думал о каком-то мужчине, чей распадающийся образ Мия никак не могла собрать в цельную картинку. Значит, не Нарцисса.

— Это… — вскинулся он.

— Не мое дело? Ну вот, а я с вами своей проблемой поделилась. Кажется, между нами нет нужного уровня доверия.

Мия улыбнулась и обогнула Сириуса, подзывая школьную сову.

— Доверие нужно заслужить, — выпалил он ей в спину.

— Полностью с вами согласна, мистер Блэк. Правда, удивительно, какие разные требования мы выдвигаем людям в этом плане в зависимости от наших предубеждений.

Пока она возилась с птицей, стараясь аккуратно приладить послание к лапке, Сириус избавил её от своего общества, так что на завтрак Мия спустилась уже в одиночестве. В такой ранний час даже в Большом зале присутствовала лишь горстка студентов и парочка преподавателей-жаворонков. Она поздоровалась с профессором Стебль, с аппетитом уплетающей омлет, и сама взялась за вилку, отказавшись от полезной каши в пользу бекона и прочей жареной пищи. Хотелось получить хоть какое-то удовольствие, чтобы не начинать день с подпорченным настроением.

К тому времени, когда прибыла почта, зал уже наполнился гулом голосов, а она допивала вторую кружку чая. Получив экземпляр «Воскресного пророка», Мия собралась уйти, чтобы спокойно почитать его в лаборатории, но взгляд наткнулся на кричащий заголовок внизу титульной страницы. Её зацепило имя, а вся остальная информация была написана где-то внутри, так что она нетерпеливо пролистала газету, продираясь через рекламные объявления и кулинарные колонки, чтобы, наконец, прочесть текст заметки.

Пришлось отодвинуть от себя посуду и подавить желание нервно вскочить. Это выглядело бы глупо. Хотя как ещё можно было отреагировать на подобную информацию? Спокойно и рассудительно? Это уж точно нельзя было списать на недостаток её познаний об этом времени, упомянутый в статье человек должен был прожить длинную жизнь. Мия была уверена, что, когда она покидала свою реальность, тот все ещё чадил небо, хоть и из камеры в Азкабане.

Дамблдор, кажется, почувствовал её смятение, потому что, оторвав взгляд от статьи, Мия наткнулась на его, встревоженный и вопросительный. Она легко кивнула ему и встала. Конечно, вот так подзывать директора школы было не очень вежливо, но он понял намек без дополнительных объяснений и вышел в коридор через пару минут после неё, не доев завтрак.

— Какого рода информация вас так взволновала, мадам Фицрой? — все же решил уточнить Дамблдор, когда они подошли к директорской башне.

— Кое-кто умер. Тот, кто не должен был.

Долорес Амбридж была убита в своем доме вчера ночью. Отец нашел её тело. Пока никого не арестовали. Больше никакой полезной информации из газеты вытянуть не удалось. Бабочки наконец-то породили ураган, хотя совершенно не тот, который она ожидала.

По кабинету Дамблдора Мия все же нервно походила туда-сюда, но замерла у окна, у которого он сам любил стоять. Вид открывался на поле для квиддича, над которым летал одинокий ученик. Видно, пользовался редким моментом, когда на стадионе не тренировались школьные команды, занимающие его во все погожие дни. Вообще, учитывая высоту и расположение директорской башни, обзор должен был открываться скорее на Запретный лес и быть далеко не таким живописным, но почему бы Дамблдору не зачаровать окно ради удобства или просто удовольствия? Или даже не одно, учитывая, что за вечно занавешенной рамой сейчас, кажется, шел дождь.

Как-то так вышло, что она бывала тут в детстве всего пару раз и мельком, а потом навещала портрет уже после разрушения Хогвартса, так что сравнивать прошлое могла преимущественно только с рассказами Гарри. Впрочем, одно отличие она заметила почти сразу, но все никак не решалась спросить — Фоукса Мия не видела ни разу за все визиты сюда.

— Вас тревожит новость, — после её быстрого объяснения ситуации выдал директор. — Но не сам факт гибели этой девушки.

— Она была… стала бы не самой приятной личностью.

— Рады, что этого не случится?

— Громко сказано. Не могу сказать, что буду по ней скучать, но Амбридж не виделась мне хоть сколько-нибудь значимой фигурой, — она проследила за финтом, который пытался исполнить человек на метле. Не очень удачно. — Впрочем, весь мир вздохнул с облегчением после её смерти, уж поверьте.

Слава Богу, с квиддичем в этом времени она никаких дел не имела вообще. Несмотря на то, что Мия разделяла деканские обязанности со Слизнортом, именно эта часть её не касалась, а при возникновении проблем все вопросы решал капитан команды, шестикурсник Адам Блэр. Грюм удивился бы, насколько на самом деле она была равнодушна к этому спорту, как, собственно, к любому спорту в принципе. Хотя нельзя было сказать, что она совсем в нем не разбиралась — мальчики фактически насильно подтянули её знания. Как бы ей все это не претило, трудно ничего не знать, когда ты годами слушаешь тонны информации про метлы и матчи пусть даже краем уха. С её-то внимательностью.

— Ей едва исполнилось двадцать, мадам Фицрой, — укорил её за бессердечие Дамблдор. — И даже если у неё имелись скверные наклонности, я сомневаюсь, что она хоть что-то уже успела натворить.

— Я бы не была так уверена.

— Даже если так, то наказание несоизмеримо проступку. Нельзя видеть в людях только их будущие ошибки.

— Мне довольно сложно следовать этому вашему совету. Их будущие ошибки — это большая часть моей жизни.

«И ваши проступки, Альбус, в этот список тоже включены», — ясно читалось между строк. Ученик исчез из поля зрения, нырнув вниз и скрывшись за трибунами.