— Поддерживаю профессиональный стандарт.
— Чудно, тогда этот котел ваш.
— С чего бы это?
— Из-за вас мне пришлось выставить ученика, который должен был помыть посуду. А я не собираюсь сидеть тут до ночи за работой, потому что вам приспичило в очередной раз попытаться меня разговорить.
Аластор хмыкнул и потянулся к пуговицам на своем неизменном плаще. Видимо, работать в нем ему было неудобно. Она, чтобы не пялиться, как он раздевается, хотя так-то могла, чтобы сохранить равновесие, начала разливать Очищающий состав.
— Кстати, свой вызов я не отменяю, — Грюм подошел ближе и приманил из зачарованного кармана защитные перчатки.
— Отступитесь, — шикнула Мия.
— Что вас смущает? Насмерть не убью. А подпорченную мантию смогу компенсировать. Как и палочку.
— Палочку? — возмутилась она.
— Или вы верите во все эти сказки Олливандера про единственную и неповторимую?
— На кой черт мне вообще с вами драться?
— Для укрепления командного духа, — Аластор улыбнулся мягче. — Соглашайтесь, Мия. С меня ужин.
— Цветы можете оставить себе.
Она отвернулась от него и демонстративно взмахнула древком, размешивая чистящее средство в котле.
========== Глава 13 ==========
К её сожалению, довольно много студентов осталось на праздники в школе, поэтому Мия старалась быть как можно более незаметной, чтобы не пересечься с тем же Блэком. Да, Мародёры в полном составе и Лили почему-то тоже предпочли провести последние Рождественские каникулы в Хогвартсе. Может, из-за Люпина и полнолуния, которое было как раз двадцать пятого числа, может, просто чтобы оставить больше приятных воспоминаний о школе и их дружной юности перед выпуском. Стало даже немного завидно, что у них с Гарри и Роном такой возможности не имелось.
При всем этом даже символического подарка Мия ни от кого не дождалась. Сириус возможностью пренебрег, слизеринские ухажеры уехали полным составом, коллеги поздравили её только на словах. Она и сама не стала никому отдавать купленные на всякий случай конфеты. И своему непосредственному начальнику тоже, вспомнив о решении чуть снизить градус услужливости в отношениях с ним. И хоть это было полнейшей ерундой (что ей с этих знаков в целом нежелательного внимания?), это просто обязано было добить её человеколюбие окончательно.
Однако, Мия, наоборот, оказалась воодушевлена сверх меры и ничего не могла с собой поделать. Снейп пришел к ней и в само Рождество, и позже, и приходил каждый день. И хоть не всегда они занимались чем-то увлекательным, а часто вообще находились в компании Слизнорта, который все же формально приложил руку к ученичеству, погоняв Снейпа по школьной программе и далеко за её пределами, они все равно проводили вместе большое количество времени. Конечно, они не стали вдруг близки, но, наверное, можно было сказать, что Снейп перестал принимать её совсем уж в штыки.
Хотя их разговоры повергли бы в шок любого слушателя со стороны. На приятную болтовню, учитывая темы, это походило мало.
— Так как все же чувствуется ментальное вмешательство?
Непринужденности в этом внезапном вопросе не было ни на грамм. Снейп явно просто не знал, как продолжить тему, но очень хотел знать ответ на вопрос.
— Если это просто поверхностное «подглядывание», то все зависит от мастерства легилимента. До болевых ощущений вряд ли дойдет дело даже в особо запущенных случаях, но вот причинить дискомфорт можно. Это похоже на перепад давления в глазном яблоке: от легкого до резкого, словно пальцами давят прямо на глаза. Хотя боль все же может возникнуть, головная, но это сомнительный признак, — Мия улыбнулась. — Впрочем, если человек в вашем присутствии каждый раз начинает страдать от приступов мигрени…
— А если… с глубоким погружением?
— О, тут уже несколько факторов играет роль. Вы ведь ещё не вступали в такое взаимодействие, я надеюсь? Это чуть ли не буквальное перебирание чужих мозгов вручную, поэтому крайне опасно. Ни о какой незаметности тут и речи не идет, а вот сломить и уничтожить жертву можно легко. Более того, вы и сами можете пострадать — запутаться в чужих мыслях, прихватить часть воспоминаний, а, значит, личности, себе, оказаться в ловушке разума и так далее. Не надо думать, что легилимент со своим мастерством получает какую-то божественную власть — добиться от инородного вам сознания желаемого не так уж просто.
— Аврор Грюм не получил от вас того, чего хотел? — видимо, решил поразить её своей осведомленностью Снейп.
Мия не удержалась от смешка, но ответила серьезно:
— Вы же не пытались влезть в его голову, чтобы подтвердить свои подозрения?
— Нет, просто сделал логичное предположение.
— Хорошо, если так. И отвечая на ваш вопрос: он не особенно-то и старался. А чтобы применить глубокую легилименцию ему, как министерскому служащему, нужна веская причина, перевешивающая последствия. При таком контакте разумов ощущения жертвы сильно варьируются от того, насколько процесс доброволен. Если она не сопротивляется, то это не страшнее легкого Конфундуса, но, если пытается дать отпор, или легилимент небрежно относится к чужому разуму… — Мия вздохнула. — Впрочем, когда хотят получить ответ любой ценой, то обычно сопровождают допрос пытками. Ментальное изнасилование оставляет уже не такое яркое впечатление на фоне Круциатуса. Если повезет, то вообще сойдешь с ума раньше, чем сможешь осознать, что происходит.
Они молчали какое-то время, занятые делами. Снейп нарезал кору волшебной рябины настолько тонко, что слайсы натурально просвечивали, пока Мия возилась с кореньями асфоделя, перемалывая их в порошок.
— Эффект от Круциатуса тоже обычно описывают весьма скупо, — опять не слишком ловко заметил он.
Снейпу как будто очень не хотелось заканчивать разговор, поэтому он сказал первое, что пришло на ум. Отличный выбор, конечно, ничего не скажешь. Обсуждать Непростительные, естественно, не воспрещалось, но…
— Нестерпимая боль, — после пары секунд молчания все же отозвалась Мия. — Многие, полагаю, читая описание в учебнике, вспоминают зубную боль или боль из-за какого-нибудь перелома. Но это совсем не похоже на Круциатус. Круциатус — это… как будто с тебя заживо снимают кожу и перебивают все суставы молотом, словно выворачивают наизнанку и сжигают в сильном пламени. И все это одновременно. Ты кричишь так, как никогда не кричал, срываешь связки, захлебываешься слюнями, соплями и слезами, хочешь умереть. Ты готов, на что угодно, лишь бы это прекратилось. Отдать, что угодно. Сказать, что угодно.
На месте Снейпа она спросила бы, зачем вообще ведет с ним подобные беседы. Но он был другим и, вероятно, все равно не верил ни единому её слову до конца.
— Впрочем, эффект тоже напрямую зависит от мастерства накладывающего проклятие. Чтобы получилось, надо обладать определенным уровнем садизма, желать причинить боль, наслаждаться этим. С Авадой та же проблема. Я мало встречала людей, способных разбрасываться ею направо и налево. И те были немного… — Мия указала пальцем на висок, перестав растирать ингредиент, и посмотрела на Снейпа.
— Как ваш муж? — прозвучало жестоко.
Знал бы он ещё истинную подоплеку всего этого.
— Он не был хорошим человеком в общепринятом смысле, — Мия опять отозвалась абсолютно честно, хотя слова вязли на языке, потому что спокойно рассказывать ему о нем же было все же чересчур, даже прикрывшись окклюменционным щитом. — Но, насколько я знаю, он применил Аваду единственный раз в жизни и по вескому поводу. У меня не было оснований не доверять ему в этом вопросе, — она отставила ступку на стол и непроизвольно сложила руки в замок, закрываясь. — Лекция окончена. Приступайте к своей работе.
Снейп кивнул и принялся разжигать под котлом огонь, Мия отошла к профессорскому столу, чтобы записать кое-какие поправки к расчетам. А позже разговор перетек на более общественно приемлемые темы.
И снова вместо «держать дистанцию» она выбрала «влезть по самые уши». Ну и к черту! Она не сможет упустить его, это ясно, как день. Даже если её усилия ничего не изменят, она хотя бы попытается.
