— Он мало общается с учениками лично.

— Конечно, откуда он возьмет столько времени. Да и в чем смысл? Что интересного можно узнать у студентов?

— Много чего, — Снейп сжал губы чуть сильнее, чем следовало бы.

— Чтобы понять, о чем думают люди, чаще всего никакая легилименция не нужна, — тот же Дамблдор, насколько она знала, совершенно этим не злоупотреблял. Он и так прекрасно разбирался в чужих головах, и в её в том числе, хоть они были почти, с его точки зрения, не знакомы. — А даже если, то вот так, посреди вежливого разговора, зацепить получится скорее только пустые повседневные размышления. Мы же про сиюминутную легилименцию говорим?

Снейп медленно кивнул и перестал напоминать статую, переступив.

— Тогда, какова вероятность, что, поймав чужой взгляд, наткнешься на что-то потенциально полезное? Или что, вы предлагаете делать это постоянно на всякий случай? Удержать такой уровень самоконтроля, чтобы вскрывать головы направо и налево, да ещё и незаметно, фактически нереально. Это очень дестабилизирует собственный разум, если вы этого не знали, — Мия фыркнула. — Даже Дамблдор на такое не способен.

— Вы хорошо разбираетесь в вопросе, — ядовито отметил он.

— Это же основы, мистер Снейп. Разве вы не говорили, что знаете их? Кстати, подобный фоновый охват больших групп людей обычно специфичен. Например, направлен на поиск конкретных мыслей или эмоциональных состояний. И годится только, к примеру, на определение лжи, — поэтому и от собственной тотальной слежки она особой пользы не ждала. — Да и тут как повезет: какие будут условия, какая подготовка будет у наблюдаемого человека, сумеет ли легилимент сам достаточно хорошо сконцентрироваться. Это поверхностно, неточно и отдает паранойей.

— Люди обычно не умеют защищаться.

— Соглашусь, — усмехнулась она. — Это трудно. Да и ментальной магии гораздо эффективнее учиться у мастера, а так как этим искусством мало кто владеет, и ещё меньше готовы подобными знаниями делиться… Но не недооценивайте обывателей. Если вы будете слишком навязчивы, они почувствуют, что что-то не так, хотя, скорее всего, и не сообразят, что именно происходит.

— Каким образом они поймут?

— В книжках про это не пишут, да? Хотя ирония тут неуместна. Вы же, я так понимаю, самоучка и упражняетесь преимущественно в легилименции. Неудивительно, что вам трудно понять, как ощущает себя человек, которого «читают», и вы не можете оценить силу собственных окклюменционных барьеров.

Снейп хотел уже ответить, но тут со стороны кабинета Слизнорта послышался шум, и дверь открылась. Раскрасневшийся Гораций, словно он действительно спешил вернуться на работу, вышел к ним. На отвороте его светлой мантии было пятно сажи, что косвенно подтверждало то, что он только что воспользовался камином.

— Мия, — воскликнул он, но тут же исправился: — Мадам Фицрой, простите за задержку, не смог освободиться раньше. Возникли какие-нибудь сложности?

— Нет, сэр, — отрезала она, немного раздраженно, то ли потому, что он воспользовался ею, то ли потому, что не вовремя вернулся.

— Северус, — неожиданно тепло обратился Гораций уже к нему. — Все уже расслабились перед праздниками, а вы всё так же тянетесь к знаниям, похвально-похвально.

Он, видно, подумал, что они обсуждали зелья, что в случае Снейпа действительно логично было предположить.

— Знаете, глядя на вас обоих, у меня возникла чудесная идея, — ещё больше воодушевился Слизнорт. — У меня все ещё нет достаточного количества времени и сил, чтобы курировать даже единственного студента. Но, мадам Фицрой, насколько я знаю, вы регулярно сверхурочно работаете в лаборатории, в том числе, и над собственными составами. Так почему бы нам не совместить это? Вы, — он обратился к ней, — могли бы поручить мистеру Снейпу часть своих дел и корректировать его работу по необходимости. А мистер Снейп, — Гораций указал на него, — получил бы возможность повысить свою квалификацию.

И при этом Слизнорту абсолютно ничего не нужно было бы делать. Как удобно. Они со Снейпом оба промолчали.

— Мне кажется, вы прекрасно сработаетесь, — максимально позитивно заключил Гораций, будто вопрос был уже решен. — Мистер Снейп, вы же остаетесь на каникулы в школе?

— Да, — как-то совершенно без выражения отозвался он.

— Вот как раз и проверите мое предположение в свободное время. Что скажете?

*

Отправляясь на завтрак двадцать четвертого декабря, Мия чувствовала себя, мягко говоря, странно. С одной стороны, она нашла определенный подход к Снейпу, даже откровенно не навязываясь ему. С другой, это по-прежнему было опасно. Крайне маловероятно, что после того, как она так очевидно закинула крючки про ментальную магию, Снейп не зацепится за них, и дальше они будут обсуждать только безопасное зельеварение. И она все равно это сделала, а теперь дергалась из-за тревоги. Но сегодня был Сочельник, а, значит, большая часть учеников вечером покинет школу, и станет по крайней мере тихо, что немного скрашивало картину. К тому же никакой подготовкой к празднику её не напрягли. Как и в будущем, оформлением замка занимались Хагрид и Флитвик.

«Фицрой, вы, кажется, считаете своим долгом найти себе замену, но смею уверить вас, вы переоцениваете свои навыки посредника». Они с Филчем старшим до сих пор ругались по переписке, при этом умудряясь совмещать это с делами. Мия повертела пергамент в руках. Устно Эрмий умел уязвить куда больнее, видимо, писать ему действительно не нравилось.

Её ответ был лаконичнее, объединяя под собой и претензию к его работе, и очевидную издевку: «Вы забыли про корень златоцветника». Просто небольшое замечание, а какова глубина, учитывая его фанатичное отношение к заучиванию всего и вся. Почувствовав мелочную радость, она свернула лист обратно и прикрепила его к лапке совы, чтобы тут же отправить её обратно. В отличие от вечно уставшего сыча Грюма, эта красивая неясыть была полна энергии и, кажется, сама хотела побыстрее отправиться в обратный путь до склада Филча.

— Все в порядке, мадам Фицрой? — поинтересовался Дамблдор.

За столом во время обеда они сидели не то чтобы близко, так что содержимое писем он прочитать вряд ли мог. Но Макгонагалл, Стебль и часто отсутствующий при приемах пищи по причине специальной диеты (хотя Мия подозревала, что он просто не хотел лакомиться деликатесами у всех на виду) Слизнорт, которые занимали места между ними, уже покинули Большой зал, так что обзору директора ничто не мешало.

— Да, просто небольшие задержки в поставках ингредиентов, — Мия мягко улыбнулась. — Ничего критичного.

Распространяться про их небольшой конфликт с Филчем ей совсем не хотелось. Дамблдор вполне мог посчитать, что это очередная несанкционированная попытка вмешательства в прошлое, хотя, по её разумению, это было просто мелочью. Впрочем, про Снейпа и его внезапное ученичество у неё она тоже даже не заикнулась. А это было уже куда серьезнее, как ни крути, но даже короткие и не самые продуктивные разговоры с Дамблдором выматывали её донельзя, так что напрашиваться на дополнительный сеанс Мия совсем не стремилась.

На ужин она не пошла, спрятавшись в лаборатории, стараясь начать для себя условные каникулы пораньше и не видеть толпы учеников чуть дольше. Но надолго в одиночестве её не оставили. В дверь постучались, когда она задумчиво перелистывала книгу по целительным зельям за кафедрой.

— Войдите.

— Мадам Фицрой, — на сей раз он был необычайно сдержан, — добрый вечер.

— Добрый, мистер Снейп.

— У вас сегодня найдется для меня время?

— Решили не откладывать? — Мия ни капли не удивилась его рвению. — Тогда… Что вы думаете насчет Летейского эликсира? — она помахала томом, который все ещё сжимала в руке.

Где-то на этом моменте с вежливостью было покончено. Снейп быстро скатился в свой характерный недовольный резкий тон, а она — в выработанную за время близкого общения с ним язвительность, пока они обсуждали как лучше всего шинковать корень имбиря. А на выборе, какой ингредиент выгоднее использовать в зелье — печень или желчный пузырь рыбы-собаки, уже откровенно спорили. Первое повышало эффективность, второе — стабильность, в теории. В конце концов они договорились до того, что решили просто сварить каждый свою версию и сравнить свойства.