Пешком, под дождем. И идти приходилось довольно медленно, ведь она тащила за собой ящики по уже отработанной методике — левитируя условный «поднос». Нынче карету ей никаким чудесным образом не предоставили. Спросить у Хагрида, который был ответственен за содержание фестралов, лично Мия побоялась — точно расстроится, что не в состоянии прямо сейчас переписать его судьбу. У него же даже палочку отобрали совершенно незаслуженно!
— Мадам Фицрой?
Аргус Филч нашел её в кладовой буквально через пару минут, как только она начала расставлять ингредиенты на полки.
— Да?
— Если у вас есть минутка…
— Конечно, мистер Филч, — она улыбнулась.
Удивительно, но вот о ком о ком, а об Аргусе у неё пока складывалось исключительно положительное впечатление. Не то чтобы он не был брюзгой и не относился к студентам с некой долей отвращения (и, наверняка, зависти), но, учитывая её собственное положение, они были практически на одной волне. Да и с позиции на равных общаться с ним было куда приятнее.
— Вы же работали в «Серебряном котле» до того, как устроились в Хогвартс? — он кивнул в сторону груза.
— Да, несколько месяцев.
— Его владелец ничего не говорил вам, — его лицо исказила болезненная судорога, но только на секунду, — обо мне?
— Нет, мы с мистером Филчем говорили в основном о заказах и… О, вы родственники? — Мия изобразила удивление, чтобы не ставить Аргуса в ещё более неудобное положение. — Я посчитала вас просто однофамильцами.
— Нет, да, — Филч скривился окончательно, видимо, пожалев, что начал этот разговор. — Мы родственники, но давно не общались.
Брат? По возрасту скорее сын. Эрмий лишил его наследства, не взял в семейное дело, но устроил в Хогвартс, чтобы не бросать на произвол судьбы? Проблемы магического сообщества касались не только магглорожденных, все было куда глубже.
— Знаю, как это бывает, — Мия все старалась сгладить углы. — Я тоже потеряла контакты с некоторыми людьми, которых считала близкими.
Ведь ещё до того, как она наложила на родителей Обливиэйт, они почти перестали разговаривать. Ситуация, конечно, была далеко не аналогичная, но некоторые параллели провести было возможно.
— Извините за беспокойство.
— Если хотите, я могу упомянуть вас в письме и…
— Нет-нет, не стоит, — выпалил он. Не желал навязываться, выглядеть жалким. Это было понятно.
Точно так же она не бросалась Дамблдору в ноги, чтобы уговорить содействовать ей активнее. Мия вообще больше его не торопила и не спрашивала, что же он там на счет неё и её информации надумал. Сам он никаких шагов как будто не предпринимал, а их беседы так до сих пор и состояли только из его расспросов с использованием Омута памяти, которые её совершенно не удовлетворяли. Ей казалось, что интересовался он совсем не тем и слишком поверхностно, но это она тоже держала при себе. Правда, построить более доверительные отношения это все равно не помогало — они все ещё были какими-то прохладными.
«Почему бы и нет? Это вполне моя область». Грюм не унимался. Не то чтобы Мие было в тягость написать пару строчек в день, но встречаться лично с ним ей все же было невыгодно, так что она поумерила его пыл: «Нет уж, спасибо. Я бы предпочла какой-нибудь менее травматичный повод для общения. Или вам так хочется причинить мне боль?»
«Возможно. Может быть, тогда вы явите свою истинную природу». Она цокнула и скорчила лицо, хотя её никто в данный момент не видел.
А если бы и увидел, то не смог бы понять причину такого поведения без использования ментальной магии. Но, несмотря на её прогресс в коммуникации с учащимися факультета, Снейп почему-то наоборот больше не проявлял к «мадам Фицрой» никакого интереса и перестал практиковать на ней легилименцию. Не то чтобы он должен был, не такая уж и занятная она была в повседневной жизни, но… Они не перекинулись ни словом с той неприятной для обоих беседы про совпадающую рецептуру зелья, а он сам едва мелькал где-то на заднем плане в коридорах и на обедах в Большом зале, изредка поднимая на неё взгляд (но и не прятал его, к слову). Или стал действовать аккуратнее настолько, что она не чувствовала никакого вмешательства, что было крайне маловероятно. А ведь она подсознательно хотела привлечь его, а получилось только отпугнуть. Но вряд ли, опять же, окончательно. Снейп был не лучше Грюма со своей мнительностью, а причины «зацепиться» за неё у него имелись.
Но хотя бы никаких неловких случайных встреч в темное время суток больше не предвиделось. Из-за заморозков вечерами Мия вместо прогулок развлекала себя слежкой по Карте Мародёров. Такое себе веселье, но лучше, чем ничего. К примеру, она выяснила, что Филч уже заимел привычку бродить по школе даже ночами, выслеживая нарушающих правила студентов, правда, пока в одиночку. Миссис Норрис, наверное, ещё не родилась.
Мие почему-то казалось, что наибольшей популярностью будут пользоваться тайные ходы до Хогсмида или хотя бы просто наружу замка. Но пока выходило, что чаще всего использовался скрытый путь до подземелий. Видно, у пары когтевранца и слизеринки развивался бурный роман. Хотя школу все же покидали, по крайней мере, один раз и сразу четверо. В полнолуние, конечно.
Интересно, Лили уже была в курсе маленькой пушистой проблемы Люпина? Что если это и позволило ей по-новому взглянуть на задиру Джеймса? Такая трогательная и самоотверженная забота о друге. Чтобы поддержать Римуса, остальным Мародёрам пришлось приложить огромные усилия: стать анимагами в таком возрасте, да ещё и самостоятельно… Пусть даже Дамблдор старательно закрывал на это глаза, это действительно заслуживало уважения. Особенно, если учесть, какими раздолбаями они казались по жизни. По крайней мере, Поттер и Блэк. Интересно, кому в голову пришла идея создать Карту? Тоже ведь занятный артефакт, явно не уровень хулиганов с Гриффиндора. Хотя распорядились они им ну точно, как полные придурки. Уж ей ли не знать, как это бывает. Она и сама была той ещё оторвой, если судить непредвзято, и значок старосты, и успехи в учебе этому совершенно не мешали.
*
— Не понимаю, в чем причина.
Мия закусила кончик пера и пролистала справочник ещё раз. Расчеты, касающиеся ерундового снадобья, не сходились уже в третий раз. Конечно, она делала их для собственного развлечения, можно было просто сварить его по стандартной рецептуре. Но после того случая с Зельем невидимости Слизнорт, казалось, поощрял её индивидуализм, так что не препятствовал тому, что иногда по вечерам она занимала лабораторию чуть дольше, чем нужно. Мия откинулась на спинку стула и нахмурилась — все сочетания ингредиентов она уже перебрала и не смогла заметить какого-либо конфликта. Гораций застыл у неё за спиной.
— Вы что-нибудь заметили, сэр?
— Вы ищете ошибку в составе? Не думаю, что дело в этом, точнее не совсем в нем.
— Что вы имеете в виду?
— Свойства лирного корня иногда меняются под действием сильного магического поля. Или в зависимости от астрономических дат.
Она хлопнула себя по лбу и опустила плечи, расстраиваясь.
— Завтра первый день зимы, а я совсем забыла.
— Да, Рождество не за горами, — удовлетворенно хмыкнул Слизнорт.
— К слову об этом, — она повернулась к нему и чуть потупилась. — Мне необходимо присутствовать на празднике в Хогвартсе?
— Нет. Хотя некоторые учителя и ученики остаются в школе, и мы украшаем замок, особенно, Большой зал, это не обязательно. У вас другие планы, Мия?
— Не то чтобы. Просто не особенно люблю все эти торжества.
— Как можно не любить Рождество? — изумился Гораций.
Она пожала плечами. Конечно, никаких проблем с самим праздником у неё не было. Уж скорее её несколько пугала перспектива получить к нему в нагрузку кучу лишних обязанностей. Да ещё немного напрягало своеобразное одиночество в толпе, которое в Хогвартсе ощущалось особенно остро. Мия вроде уже совсем приспособилась к новой жизни, но её все равно преследовало чувство равнодушной неуверенности, когда ты изо всех сил пытаешься делать хорошую мину при плохой игре. Как будто она вернулась на собственный первый учебный курс. Конечно, многое с тех пор изменилось, в первую очередь она сама, но некий момент изолированности, ощущение чужеродности себя в другом мире, опять стал актуален, хоть и с новой стороны.
