— Лили, — раздраженно поправила его Эванс. — И ничем я не грежу. Сейчас не до этого.

— Правда? — у Поттера была совершенно обворожительная улыбка. Ясно, что находили в нем девушки. — Но ведь ты только вчера рассказывала мне…

— Ты, кажется, хотел сходить по своим делам, — перебила его Лили, хмурясь, но, скорее, игриво, чем реально сердясь на него.

— Ладно-ладно, — он махнул друзьям и покинул комнату. Видимо, просто отошел в уборную.

К ним с кухни вернулась Медоуз, которая, как радушная хозяйка, заварила чай для гостей. Фрэнк, судя по всему, легко находящий со всеми общий язык, тут же бросился ей помогать, левитируя чашки на кофейный столик, стоящий у камина. Он, верно, и сам знал Доркас всего пару недель, но на их фоне выглядел её старым приятелем. Люпин и Петтигрю сидели на диване и помалкивали, Блэк скучал и даже не попытался влезть в дурацкий разговор Эванс и Поттера. Или просто все больше принимал свои чувства и ощущал себя третьим лишним, кто знает.

Она приняла чашку, стараясь вести себя позитивнее. Всё же сблизиться со всеми было частью её задания, а не просто социальной потребностью. Вот только никакая тема для разговора, более приятная, чем убийство оборотней, не приходила в голову. Гермиона с надеждой посмотрела на Фрэнка. Но голос подала Медоуз:

— Что-то не так, — она резко выпрямилась и выхватила из кармана палочку. — Всем приготовиться.

========== Глава 38 ==========

Она оперлась о столешницу, заглядывая на верхнюю полку кухонного шкафа с целью найти любимую кружку. Ничего своего в этом доме она оставлять не собиралась вроде как из гордости, но в то же время опасаясь, что захочет вернуться, использовав забытую вещь, как предлог. Нет, не стоило портить красивый в своей стремительности уход настолько жалкими выходками. Если уж решаться, то раз и навсегда.

Чёртова кружка не стояла на обычном месте. Она захлопнула дверцу и огляделась вокруг, пытаясь понять, где же ещё та может быть. Последние несколько часов дурацкая посудина не попадалась ей на глаза, так что, по идее, должна была спокойно сохнуть после мытья где-нибудь неподалеку от раковины. Возможно, она сунула её к кастрюлям по рассеянности, потому что готовка вгоняла её в стресс даже сильнее, чем работа в лаборатории? Впрочем, с чем в принципе она тут справлялась играючи и без напряжения?

Чтобы заглянуть в следующий шкаф, пришлось присесть на корточки и достать перекрывающую весь обзор сковородку. Да и в принципе попереставлять местами содержимое полок, для надежности сунув нос под все крышки. Но усилия вновь оказались напрасными — искомое не обнаружилось и здесь. Это вывело её раздражение на какой-то новый уровень, хотя она и так была уже на взводе, куда больше.

Неаккуратно сунув кастрюли обратно, она распрямилась и, заметив движение краем глаза, резко обернулась. Снейп стоял в дверном проходе и держал в руках цель её поисков. Видимо, она оставила кружку в лаборатории, что, кстати, он делать строго-настрого запрещал. Употреблять что-либо в пищу там, а не просто притаскивать посуду, естественно. Так что хоть она наверняка допила свой чай ещё до того, как приступила к работе, сейчас у него имелась замечательная возможность высказать претензии ещё и по этому поводу. Как мило, помогает ей побыстрее убраться отсюда, добавляя аргументов в пользу этого решения.

— Благодарю, профессор Снейп, — пропела она самым мерзким тоном, на который была способна, напоминая себе Амбридж в её лучшие годы. — Именно это я как раз и искала.

Она шагнула к нему и попыталась отобрать кружку, но он поднял её выше, не давая схватить, словно был великаном, издевающимся над гоблином. Это уже не укладывалось ни в какие рамки! Она уставилась на него с яростью, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться и не наорать.

— Успокойтесь, мисс Грейнджер. Вы прекрасно умеете справляться со своими эмоциями, когда хотите.

— Мои чувства — не ваша забота, профессор Снейп, — она максимально распрямила спину, пытаясь казаться выше, и нетерпеливо протянула руку, не заботясь о том, как это выглядит. — Просто отдайте мне мою вещь, и я покину это место через пару минут, избавив вас от своего общества навсегда.

Пальцы дрожали, щеки наверняка стали пунцовыми, а голос срывался, будто она вот-вот заплачет, хотя ничего подобного она делать не собиралась. Не дождется!

— Уже поздно. Останьтесь на ночь тут, отдохните, а утром на свежую голову решите…

Гребаная окклюменция делала его похожим на диктора с маггловского телевидения. Он говорил, вроде, и эмоционально, но так взвешенно и ровно, что у неё аж зубы сводило от раздражения. Одна сплошная ложь.

— И какой в этом смысл? — перебила она его совсем не так выверено и красиво. — Зелья я варю посредственные, с ментальной магией справляюсь от случая к случаю, даже лабораторную посуду за собой помыть нормально не в силах. Что тут думать? Очевидно, мне стоит признать, что во всем этом я полная бездарность, и попробовать себя в чем-нибудь ином.

— Если вы всё будете бросать на полпути, то нигде не добьетесь успеха, — потрясающе равнодушно отозвался он.

— Спасибо за совет. И прощайте, профессор.

Черт с ней с кружкой! Одолжит у Невилла другую. Да, придется заявиться к Лонгботтому без предупреждения. Впрочем, он наверняка будет рад видеть её даже в такой час. Вот Ханна точно не будет, но уж потерпит другую женщину в доме день или два, пока она не навяжется Рону. Можно было бы, конечно, сразу нагрянуть к нему, но он сейчас был или на дежурстве в аврорате, или отсыпался после него так, что не добудишься. А Джинни и вовсе находилась на сборах с этими их чуть ли не круглосуточными тренировками, не вариант.

Она снова решительно шагнула к Снейпу, но теперь пытаясь протиснуться между ним и косяком открытой двери. Маневр не удался. Он не только не отошел в сторону, чтобы пропустить её, но и попытался схватить за плечо. Тоже безуспешно. Правда, отшатнувшись, она неудачно задела стену спиной и потеряла равновесие, при этом ещё и умудрившись выставить вперед руки, чтобы оттолкнуть его. Раздался глухой звук удара: кружка упала на деревянный пол и отскочила к столу, по пути потеряв ручку. Они со Снейпом замерли. Её ладони уперлись ему в грудь, его — сжали ей бока. Она уставилась на керамические осколки, избегая чужого взгляда. Все можно было исправить одним Репаро, но палочка осталась в кармане грязной рабочей мантии, а мантия — в её комнате наверху. Она металась по дому в обычных маггловских джинсах и футболке, что вообще-то никогда раньше себе не позволяла.

Ей вдруг стало так обидно. Разве она была настолько невыносимо плоха во всем, чему он учил её? Разве старалась недостаточно сильно? Разве не держала свои чувства при себе, насколько могла, чтобы не обременять его? А если Снейпа это так раздражало, то не честнее ли было с его стороны просто разорвать все их договоренности, покончив с мучениями? Или он специально изводил её, чтобы вынудить уйти по собственной воле, скинув всю вину? Так зачем останавливал сейчас?

По щеке подло скатилась горячая слеза, дыхание перехватило, в горле встал комок. Она всеми оставшимися моральными силами пыталась подавить порыв.

— Грейнджер, — мягко позвал он каким-то почти извиняющимся тоном.

Но она не верила ни единой его интонации. Нежность Снейп наверняка изображал не хуже, чем равнодушие. Лжец. Лжец! Его точно вывела из себя её якобы беспочвенная истерика, но он посчитал, что продолжать саркастично издеваться над ней сейчас будет бессмысленно, вот и пошел альтернативным путем, чтобы эффективнее добиться от неё благоразумного поведения. Мало ли, куда она побежит с горя, и какие приключения там найдет! Не убьется, так покалечится или вообще расщепится при трансгрессии, а ему потом отвечать на вопросы авроров. Снова. И вряд ли Рон сохранит дружелюбное отношение, если она действительно пострадает.

Руки Снейпа сжали ребра сильнее, задирая ткань футболки и частично оголяя живот, хотя маловероятно, что он сделал это нарочно.