Но продолжить эту бессмысленную болтовню они не смогли. Дамблдор и Грюм закончили обсуждение, и директор зашел в комнату, сразу обращая на себя все внимание.

— Господа, мы собрались тут по совершенно иному, более приятному поводу, — он кивнул то ли ей, то ли бывшим студентам. — Но, к сожалению, встречу придется начать с куда как более худших новостей. Ночью были совершены погромы в трех лавках на Косой аллее.

— Аптека, магазин всякой всячины и кабинет поставщика редких ингредиентов, — подтвердил Фрэнк Лонгботтом, который, вполне вероятно, занимался расследованием этих дел, как аврор. — Никто не пострадал, были разгромлены только сами помещения.

— Все места преступления отметили Чёрной меткой, так что в авторстве не приходится сомневаться, — с неприязнью добавил Грюм.

— Но, как стало известно чуть позже, было совершено ещё одно нападение — на склад компании «Серебряный котел», — более печальным голосом продолжил Дамблдор. — На сей раз без жертв не обошлось. Погибло несколько сотрудников, включая хорошо известного многим из нас бывшего завхоза Хогвартса Аргуса Филча.

Гермиона мысленно повторила слова директора несколько раз. Смысл фразы никак не хотел до неё доходить. При чем тут Аргус? И Филчи в принципе? Гибель Беррес была объяснима, но этого точно не должно было случится. Конечно, того же Фаджа никто не трогал, но он все равно погиб вслед за Амбридж из-за каких-то неприятных временных закономерностей. Но зачем бы Воландеморту…

— И раз уж мы сегодня принимаем новых членов Ордена, я обязан сообщить, что, вероятно, компания мистера Филча и другие фирмы пострадали из-за связи с нашей организацией. Все они так или иначе сотрудничали со мной.

Та самая ожидаемая месть? Малфой был не только идеологическим соратником, но и деловым партнером. Пожирателям, естественно, тоже требовалось снабжение, да и связи в той же Европе были не лишними, а Абраксас их точно имел. Из-за всей этой истории с Люциусом его позиции ослабли, как и сулил портрет Дамблдора. Возможно, он потерял какие-то деньги, разорвал договоренности… Лорду это тоже, понятное дело, не понравилось. Но ведь он похитил гадалок, искал третью сторону их конфликта, возможно даже интересовался ею через Снейпа! Почему он решил атаковать Орден сейчас?

Гермиона скривилась и сложила руки, пытаясь унять занывшие опять предплечья. То ли их ожидали очередные аномалии, то ли так просто выражалось её чувство вины. Не сунься она со своей непрошенной помощью, Аргус сейчас был бы жив. Чёрт! Дамблдор как обычно был совершенно невыносимо прав в своих предостережениях.

— Если вы станете членами Ордена Феникса, риск пострадать или даже погибнуть существенно возрастет не только для вас, но и для ваших близких, — тем временем продолжил директор, обводя взглядом их компанию. — Никто не осудит вас, если вы откажетесь участвовать.

Наверное, это было стандартное предостережение, но подводка, конечно, вышла впечатляющая. На этом моменте трусоватому Хвосту встать бы и уйти, но на то он и был подпевалой, чтобы держаться за чужими спинами. Все его друзья промолчали, не сдвинувшись с места, так что он тоже продолжил мяться рядом.

Дальнейший разговор пошел в более спокойном, можно даже сказать, скучном формате. Все со всеми, наконец, перезнакомились, а Дирборн упомянул о её помощи в Лечебном крыле, что, наверное, прибавило ей очков авторитета. Как-то между делом всплыл вопрос с принятым разрешением на Непростительные аврорату, о чем крайне негативно высказался Аластор. Они обсудили меры безопасности для вовлеченных в деятельность организации лиц, которые, естественно, нужно было усилить после такой выходки Воландеморта, но в довольно общих фразах. Было понятно, что у Дамблдора уже имеются какие-то наметки, но он пока не спешит поделиться ими со всеми.

Наибольший интерес вызвали подозрения в готовности дементоров перейти под власть Тёмного лорда. Кто-то из людей директора служил в Азкабане и весьма тревожился из-за этих предположений. Которые, как она точно знала, были правдивы. Правда, в Первую войну Том заманил к себе в свиту только каких-то отщепенцев от «сообщества» этих существ, тюремные «сотрудники» в целом остались верны своей клятве. Хотя, кто знает, как история будет развиваться сейчас.

В данный момент она могла всерьез думать только об Аргусе, даже если эти размышления были просто переливанием из пустого в порожнее с ноткой самобичевания. Из-за некой схожести ситуации со смертью Беррес Гермиона то и дело посматривала на Аластора, но он на её внимание не отвечал. И вообще ушел самым первым, ожидаемо прикрывшись этой своей таинственной занятостью. Ей же пришлось присутствовать до самого конца, а потом трансгрессировать в Хогвартс, держась за руку Дамблдора — он пригласил её на разговор.

========== Глава 37 ==========

Как они вообще умудрились сойтись? Когда заметили друг друга в новом, интимном плане? Сложно сказать. Да, у них был конкретный переломный момент, когда они все же шагнули друг другу навстречу, но до этого… Понятное дело, что сыграла роль банальная близость — они жили в одном доме, много общались, так ещё и упражнялись в ментальной магии (хотя это скорее побуждало выстраивать границы). Но она была уверена, что не прояви интерес первой, Северус так и воспринимал бы её исключительно как ученицу. То есть, что он там себе думал изначально, знать она не могла — не тем уровнем в легилименции обладала, но все внешние приличия он соблюдал жестко. А ей так хотелось растопить лёд…

Естественно, она не могла не анализировать эти порывы. Их глубину и самоцель. В ней было столько нерастраченной нежности, любви, страсти, а он был рядом, нуждаясь в этом, по её мнению, так что, казалось, это стало просто очередным воплощением её душеспасительных идей. Ещё одной преградой, которую очень хотелось преодолеть. Не самое разумное поведение, к тому же ещё и практически унизительное, как для него, так и для неё. Сближаться из жалости — всегда плохая затея.

Вот только вряд ли объект спасения в норме порождал желание без лишних слов встать перед ним на колени и расстегнуть штаны. Нет, то, что они оба были далеко не в порядке после войны, она даже оспаривать не собиралась, так что такие поступки, наверное, даже вписывались в её актуальное психологическое состояние. Но всё равно выходило уж слишком одержимо для благородного возвышенного порыва. Мерлин её прокляни, она ни о чем подобном не думала никогда, ни про одного другого мужчину. Да даже банально не знала, что же будет делать дальше, если воплотит эту фантазию в жизнь. Чистая страсть.

Он не мог не заметить этого в её голове. Только не Снейп. Но при этом он не одергивал её, не насмехался и даже не пытался выставить за дверь. Складывалось впечатление, что ему всё равно, но это не могло быть правдой. Даже если бы изначально его это совершенно не трогало, то по мере развития её интереса просто обязано было начать раздражать. И вряд ли он стал бы сдерживаться, не отчитывая её за неуместные мысли, чтобы не задеть нежные чувства. Нет, не было похоже, что всё, что он к ней испытывает — сплошной негатив. Она его тоже интересовала.

И все же он медлил, мучил и её, и себя, не предпринимая со своей стороны никаких попыток сблизиться. Тоже, естественно, придумав кучу веских причин, почему это отвратительная идея. Правда, хоть такое его поведение и выводило её из себя, также оно давало ей основание полагать, что из своей принципиальности он не отнесется к ней потребительски, не воспользуется просто для развлечения.

Когда они наконец сошлись, и его отношение к ней начало принимать общепринятые формы, все эти сомнения отпали сами собой. Она получила и пусть слегка запоздалые, но всё же ухаживания. И завтраки-почти-в-постель. И свидания в его любимых местах (естественно, как можно более безлюдных). И использование магии с неприличными целями. И предложение. Он сказал, что любит её, и всё встало на свои места.

*