— Вы хотите ввести меня в Орден? — спросила она сразу, как только Римус и Лили покинули кабинет.

Это предположение его мотивации тоже казалось ей разумным.

— Члены организации и так знают, кто варит им зелья, — подтвердил директор. — А если верить вашим же данным и намекам моего портрета, — его существование все ещё, видимо, веселило Дамблдора, — вскоре все эти молодые люди вступят в него, и вы захотите за ними присмотреть.

— Присмотреть не только в плане защиты их безопасности, — аккуратно заметила она.

— Да, Альбус тоже упоминал, что в Ордене есть или будут люди, о которых стоит беспокоиться. Полагаю, вы сможете заняться этим вопросом с наибольшей эффективностью из всех доступных мне вариантов.

То есть Орден будет в условной безопасности, Мародёры успокоятся насчёт «мадам Фицрой», а он получит кое-какие козыри на руки для своей политической игры, касающейся оборотней. Да и летом она будет при деле, вместо того, чтобы проводить слишком много времени с Роном, отбиваясь от рук и строя личные планы. Одним выстрелом всех зайцев.

*

На завтраке Лили так очевидно торжествовала, что, по крайней мере, одна из её догадок оказалось правдой, что Гермиона просто не могла этого не заметить. Видимо, вечером в общей гостиной гриффиндорцы не наговорились, так что продолжали обсуждать новости сейчас. Судя по довольному лицу, Сириус был на одной волне с Эванс, Люпин только смущенно улыбался, переглядываясь с Питером, а вот Поттер выглядел практически недовольным. Наверное, все эти пляски вокруг «мадам Фицрой», тем более под конец учебного года, ему были не по душе. Да и у него теперь были проблемы посерьезнее, чем все эти школьные истории. Как и Розье осенью, Джеймс вдруг стал наследником всего семейного состояния.

Утро у неё выдалось почти свободным, так что Гермиона заглянула в библиотеку по заданию Дамблдора. Но там в связи с экзаменами было слишком людно, так что она взяла пару книг о ликантропии и спустилась в подземелье. Снейп зашел буквально через пару секунд после неё, она и сесть не успела. Очевидно, он выждал момент, когда её можно будет застать в одиночестве. Опять следил, сталкер! С дополнительными занятиями они уже, естественно, закончили в связи с началом экзаменов. Так что Гермиона посчитала, что он хочет спросить у неё что-нибудь из неудобных тем: про Дамблдора, Воландеморта, Люциуса или её погибшего мужа. Однако, вместо этого он прошел прямо к ней, молча обнял и нежно поцеловал. Она тут же коснулась его боков в ответ, но подавила окклюменцией лишние эмоции:

— Это кабинет профессора Слизнорта, Северус. Не время и не место.

— А когда-то будет более удачный момент? — он и не подумал отстраниться.

— Нет. Не думаю, — выдохнула она, утыкаясь в его шею.

Её беспокойство было обоснованным: мало ли, у Горация возникнет желание поработать после вчерашнего отдыха. У него иногда случались такие всплески активности, будто его вдруг начинала мучить совесть. Но Гермиона все ещё чувствовала себя подавленной, так что проявила слабость духа, не одернув Снейпа более обстоятельно. Пессимизм охватывал её волнами, каждый раз, когда разум цеплялся за очередную негативную мысль. Верить в светлое будущее как-то совсем не получалось, так что оставалось только цепляться за настоящее. Второе по счёту, с первым тоже не вышло. А раз уж живым воплощением второго шанса для неё был Северус, то хваталась она за него.

— Мы сможем хотя бы иногда видеться после того, как я закончу обучение? — неожиданно печально усугубил он.

— Зависит от многих причин, — стушевалась она, не зная, как объяснить все свои сложности со свободой передвижения. — Если я останусь в Хогвартсе…

— Я не хочу устраиваться работать в школу, — мягко, но твердо перебил её он.

Гермиона нахмурилась, не понимая его категоричность. Конечно, взрослый Снейп тоже очевидно никогда не горел желанием учить детей, его просто держал под рукой Дамблдор. Но ей почему-то казалось, что этот Северус будет рад трудоустроиться сразу после выпуска, да ещё и по любимому профилю. Всё же ему нужны были деньги, как минимум. Да и сейчас он мог уволиться в любой момент, не привязанный к месту клятвами, так что не должен был испытывать такой стресс и отвращение к кабале.

— Тогда прости, что подняла эту тему в разговоре с начальством, не спросив твоего мнения.

— Нет, я благодарен тебе, очень, но… — нехарактерно замялся он. — Я боюсь, что, если буду работать здесь, то меня попросят рассказывать о том, что я услышу и увижу.

Его голос звучал почти виновато, будто он оправдывался. Впрочем, наверное, так и было. Он ведь признавал, что связан с Воландемортом куда сильнее, чем хотел ей показать всё это время до.

— О, — неинформативно отозвалась Гермиона и прихватила губами мочку его уха. — Как, по твоим предположениям, я докладывалась директору, применяя профилактическую легилименцию ко всем ученикам?

— Вроде того.

Хотелось бы ей думать, что Северус всё переосмыслил, но пока что опасался явно выражать нежелание вставать под знамена Тома, чтобы не вызвать его гнев. Однако, было у неё подозрение, что скорее он просто внес конкретно её в исключения в своем мировоззрении, как и Лили в свое время, и теперь мучился, пытаясь сочетать несочетаемое. Все ещё старался усидеть на всех стульях, как бы он сам не видел эту ситуацию.

Однако, это всё равно был очевидный прогресс. Продолжить приглядывать за всем в Хогвартсе ему было бы выгоднее со всех сторон: и Хозяин доволен, и она рядом. И всё же он не собирался этого делать.

— Полагаю, связываться со мной публично после выпуска тебе тоже нежелательно, — она продолжила свои ласки, уже и сама забыв, где они находятся.

Возможно, Воландеморт перетягивал на себя одеяло лояльности, потому что уже в настоящий момент выделял Снейпа среди своих последователей. Позволял ему чувствовать себя особенным, нужным. Кто знает, может, даже относился по-отечески, насколько был способен. В конце концов выросший среди магглов полукровка просто обязан был напоминать ему его самого. Любить в другом человеке себя же — только эта форма привязанности, наверное, и была Тому доступна.

Она тоже поддерживала Северуса, но одно дело — отдельный человек, а другое — группа, объединенная идеей. Многие предпочтут быть частью чего-то большего, даже в ущерб своим личным интересам. Нет, Эванс по уровню значимости для него Гермиона все ещё не переплюнула. Это каплю разочаровывало, но, с другой стороны, никто из них, формально, ещё не находился в смертельной опасности, чтобы у Снейпа был веский повод кинуться в другую крайность.

— Был бы я Блэком, то, наверное, предложил бы тебе сбежать вместе после выпускного.

— В Бразилию? — усмехнулась она, вспомнив свои пустые надежды из прошлого будущего. — И про какого именно Блэка ты говоришь?

— Про обоих, — вздохнул Северус. — Хотя старший, вроде, успокоился и отстал от тебя.

— Можно и так сказать. Надеюсь, мы по крайней мере пришли к взаимопониманию.

— Потому что ты помогаешь его приятелю, — небрежно бросил он.

Конечно же Снейп заметил книги на столе и, возможно, обращал внимание на ингредиенты, с которыми она работала, на тот же аконит. Или попросту «прочитал» кого-то из их компании, когда они обсуждали последние новости.

— Я всего лишь варю зелья, Северус, — она всё же отпустила его и сделала шаг в сторону. — Лечебные, знаешь, чтобы помогать людям.

— Я тоже могу этим заняться. Устроюсь в аптеку…

Гермиона не удержалась и хмыкнула, вспомнив свои мытарства в августе. Хотя Снейп, конечно, находился в лучшем положении, учитывая местное происхождение и наличие хогвартского образования, относительно её легенды.

— Выбираешь сложный путь?

— Не такой уж и сложный, — он притянул её обратно к себе. — К примеру, у меня есть дом. Он маггловский, но я смогу его зачаровать и обезопасить.

— Да, это хорошее подспорье.

— Ты… — его хватка стала крепче. — Ты могла бы приходить ко мне. Летом и потом.