Она возмущенно поджала губы.

— Или он тоже отказывается тебя слушать? Вы повздорили?

Конечно, Грюму было не сложно сделать такие выводы хотя бы по тому, как легко в последнее время она покидала Хогвартс по несколько раз на неделе чуть ли не под ручку с ним.

— Северусу нужно время, чтобы переоценить свои ценности, — холодно отозвалась Гермиона.

— Признать, черное черным? — поддел он. — Мистер Уизли действительно рассказал мне много занятного. И про вашего профессора зельеварения в том числе.

— Рон и сам половины не знает.

— Ты правда считаешь, что тебе нужен именно он? Пожиратель? Что сейчас, что тогда. Стоило это того, чтобы оказаться здесь?

— А ты правда хочешь использовать такой повод, чтобы опять повыяснять со мной отношения? Вот за это тебе действительно должно быть стыдно перед Мэган, — зашипела она. — И можешь сколько угодно считать меня жалкой, но мои проблемы не связаны только с Северусом. И нет, Аластор, ты их тоже не решишь.

Грюм, очевидно, хотел узнать, что она имела в виду, так что заткнулся и продолжил поить её дальше. Но только после четвертой — впрочем, Аберфорт наливал все же щедрее — порции алкоголя Гермиона признала себя достаточно пьяной и немного ослабила самоконтроль.

— Я сильно его любила. Да и до сих пор люблю. Но на мужчине жизнь не заканчивается, — тут Беррес была полностью права, хоть и сама не смогла последовать своему совету до конца. — При других обстоятельствах я, наверное, нашла бы в себе силы взять себя в руки, начать всё заново. Вступить в другие отношения. В общем-то в этом времени даже попыталась.

— Сейчас король Леонт действительно имел бы обоснования для ревности.

Она беззлобно фыркнула. Отсылка к Шекспиру была совершенно неуместная.

— Я хотела назвать сына Гарри. В честь нашего с Роном погибшего друга. Северус отзывался об идее саркастически — у них с Гарри были не лучшие взаимоотношения, но не пытался переубедить. Понимал, как это важно для меня, — она повертела стакан в руках, проведя ногтем по стеклянным граням. — Я никому не говорила, даже Рону. Срок был ещё маленький, да и просто… Зачем лишний раз болтать? А когда я пришла в себя в Мунго после взрыва, мне сказали, что можно больше об этом не беспокоиться. Никогда.

Физические повреждения всегда лечились магией хуже, чем, собственно, магические, да. Волшебство инициировало цепную реакцию, но последствия взрыва были чисто маггловскими. Как и у всех этих терактов Пожирателей в Лондоне и других городах.

— В полном объеме прочувствовать потерю можно только лишившись того, что любишь больше, чем себя, — глубокомысленно, но как-то отрешенно отозвался Грюм.

Вряд ли чужие дети его заботили, в этом смысле. Да и свои, гипотетические, тоже. Не было похоже, что он стремился к созданию семьи в классическом формате, уж слишком рискованный образ жизни вел. Но не настолько он был бесчувственным чурбаном, чтобы не понимать, какая это болезненная тема. Уж по работе точно сталкивался если не с аналогичными, то схожими случаями, сообщал родителям о смерти детей.

У неё все было, конечно, не так катастрофично. Она вообще, можно сказать, отделалась малой кровью. Да и никогда не видела себя такой типичной наседкой, как Молли Уизли, чтобы всю себя сводить к потомству. Но… Одно дело отказываться сознательно, другое, оказаться заложником ситуации. Это постепенно добивало её морально после смерти Северуса. Или, может, дело было в гормонах, как сказали бы магглы? Телу, не сумевшему выполнить функцию, пришлось резко перестроиться, и это дополнительно не слишком хорошо повлияло на её самочувствие. К врачам от науки она тоже обращалась, раз уж магия не помогла. Они предлагали кое-какие варианты, но всё это звучало крайне сомнительно.

Нет, Гермиона не жалела, что Рон позволил ей вернуть потерянные кусочки памяти. Незнание всё равно могло продержать её на плаву только на первых порах, а после любого мало-мальски подробного обследования она сопоставила бы факты, и сама до всего додумалась бы. Однако, иллюзия была приятная.

— Мне нужно время, чтобы со всем разобраться. Даже если тебе это кажется элементарным. Но я не смогла сделать этого тогда, поэтому оказалась тут. И ситуация при этом не то чтобы сильно изменилась. Я даже не могу сказать, помогает ли мне в этом актуальный Северус или, наоборот, разрушает сильнее. Но, Аластор, не проси меня «остаться в Англии», даже если считаешь, что так мне будет лучше. Я не смогу.

Он, слава Мерлину, не пытался как-либо прикоснуться к ней все это время, а сейчас и вовсе сидел, в целом, неподвижно, только перекатывал в стакане подтаявший лед.

— Как тебе скотч?

— Виски, как виски. Ничего интересного. Может, чтобы разобрать что-то особенное, нужно пить из… куэйча? — Гермиона не была уверена, что произнесла название правильно.

— Не думаю, — усмехнулся Грюм. — Хотя если доживем до нового года, то надо будет попробовать.

— Устроишь праздник по всем шотландским правилам?

— Приглашаю.

— Принимаю приглашение, — улыбнулась она, пытаясь проявить дружелюбие.

Спать на диване Аластор снова не остался, хотя Гермиона и предложила из вежливости, чувствуя какую-то опустошенность и из-за Беррес, и из-за своей излишней откровенности. Может, держать всё в себе было и плохо, но и болтливость освобождения от груза на душе не давала. Грюм тоже выглядел не слишком воодушевленным и никаких намеков на продолжение вечера делать не стал, просто сказал, что переночует в Хогсмиде, в Кабаньей голове. То ли чтобы продолжить пить, то ли просто не рискуя в не совсем трезвом виде трансгрессировать в Лондон. Или где он там жил.

— Спокойной ночи, Аластор, — она попрощалась, стоя на пороге в коридор.

— Спокойной ночи, Гермиона.

Как чудесно они изобразили взрослых разумных людей. Он обозначил, что все ещё заинтересован в ней, кем бы она там не являлась, она прочертила границы. Подлая сплетница героически умерла. Вина засаднила занозой под ногтем, хотя заранее помочь Мэган она скорее всего реально никак не могла, даже если бы знала назубок всю её биографию. Как жгло это чувство душу Аластора, сложно было представить. Но утешить его Гермиона тоже не могла себе позволить.

Она закрыла дверь и привалилась к ней спиной, задумавшись. И подскочила на месте, когда громкий стук раздался прямо позади неё. Выяснять, зачем вернулся Аластор, ей не больно хотелось — это явно было какое-то драматичное решение на эмоциях. Но не притворятся же, что она уснула и не слышит! Конечно, пришлось открыть.

Северус влетел в гостиную, хватая её и заталкивая вглубь комнаты. Дверь за ним с треском захлопнулась, повинуясь взмаху палочки. Гермиона заторможено вздрогнула от очередного шума, чувствуя, как его пальцы впиваются ей в плечо.

— Вы вместе? — зло выдохнул он ей в лицо. — С аврором Грюмом?

— Что? — она чуть сориентировалась в ситуации. — Что ты здесь делаешь? Уже полночь.

— Вот именно. Чем вы тут занимались?

— Сексом, конечно же! — тоже вспыхнула Гермиона.

Снейп смотрел на неё с целым спектром эмоций на лице, в кои-то веки не пытаясь скрыть чувства. Он то ли хотел подтвердить свои подозрения, то ли боялся этого, но очевидно разглядывал её губы и шею, ища признаки того, что Аластор прикасался к ней. Слова о том, что это просто неудачная шутка, застряли в горле, она и сама успела разозлиться.

— Ты следишь за мной? — с возмущением прошипела Гермиона, хотя это и так было очевидно.

— Да. Ты пила? — понял он, видимо, просто принюхавшись.

— Вот такой у меня разнообразный досуг. И выслеживать кого-либо не мило, а пугающе, если ты вдруг этого не понимаешь.

— Почему ты позволяешь ему…

— Позволяю что? Хорошего же ты обо мне мнения, Северус, раз решил, что стоит нам только повздорить, как я тут же упаду в объятия другого.

— Ты пустила его к себе в комнаты. После того, что было. Что ещё я должен был подумать?

Вообще, конечно, он был прав в каком-то смысле. Она сама наверняка чёрт-ти что подумала бы, застав их с Эванс вдвоем, допустим, в заброшенном классе.