Просто всё это было так неправильно. Беррес же уже окончательно порвала с Аластором, нашла новую любовь и, возможно, работу, собиралась покинуть Великобританию и счастливо зажить где-нибудь в Европе, подальше от войны. Почему всё так вышло?

========== Глава 34 ==========

Сначала она почувствовала запах. Типичный больничный: выбеленное белье, какая-то безжизненная стерильность, но при этом свежесть недавно проветренного помещения. Затем пришел вкус. Естественно, горький от влитых в неё зелий. Это пробудило прочные ассоциации с Северусом, она дернулась и завозилась. Мир ответил ей скрипом старой железной кровати. Кто-то ахнул неподалеку, и раздалась трель колокольчика: соседка по палате, как выяснилось позже, позвала медсестру.

Через какую-то минуту вокруг неё началась суета. Её окончательно привели в себя, осмотрели, мягко увещевая не делать резких движений, и взбили подушки, дав возможность полулежать в постели. Впрочем, она никуда и не собиралась бежать — искать было некого. Даже спрашивать, точно ли Северус мертв, не имело смысла. Она сама все прекрасно видела — после такого не выживают.

В книгах писали, что от сильного потрясения люди теряли память, как минимум, забывали травмирующий эпизод. Но она помнила все до самой последней секунды, пока окончательно не провалилась во тьму. В мельчайших деталях, во всех нюансах: от цвета до запаха. Про это она тоже читала — про то, что обонятельная память является сильным триггером. Так что даже хорошо, что в Мунго было так навязчиво чисто.

Но кое-о-чем спросить ей все же было необходимо.

— Дорогая… — сочувственно начала женщина в лимонной мантии, но прервалась, чтобы задвинуть ширму, создавая подобие приватности. — То, что вы смогли послать Патронуса друзьям даже в том состоянии, в котором находились, не иначе, как чудом, не назовешь, — не чудо, а окклюменция. — Это спасло вам жизнь. Но, к сожалению, травмы, которые вы получили, привели к выкидышу и…

Дальше слушать не имело смысла.

*

И почему Грюм пришел сообщить ей о гибели Мэган лично? Да, ему наверняка пришлось заглянуть в Хогвартс, чтобы объяснить Дамблдору, что произошло, но она-то вполне могла подождать до утра.

— Я ничего не знала о Беррес в своем будущем, — Гермиона сделала логичные выводы о возможном характере его интереса к ней. — Мы никогда с ней не встречались.

— Да. Потому что в вашем мире она умерла ещё до того, как ты родилась, — как-то устало отозвался Аластор, тоже перейдя на неформальный тон, и шагнул вперед. Но не к ней, а к креслу рядом с уже успевшим погаснуть камином. — Я уточнил у портрета с разрешения Альбуса. Это произошло примерно в это же время и при схожих обстоятельствах.

Прозвучало неприятно фаталистично. При всем её влиянии на жизнь и отношения Беррес, она так и не смогла сдвинуть равновесие? Эффект бабочки пугал катастрофичными последствиями от минимального воздействия, но на деле изменить причинно-следственные связи оказалось не так уж и просто.

— Несмотря на то, что я прибыла из другого времени, вряд ли я смогу тебе что-то объяснить, Аластор. Я не то чтобы хорошо понимаю, как это все устроено.

И все же Гермиона спокойно пронаблюдала, как он сел и поджег заклинанием заботливо подложенные домовиками дрова в очаге, и сама приземлилась на диван рядом.

— Только ты знаешь всю подноготную. Не считая Альбуса и, крайне поверхностно, Рона. Но обсуждать с ними это… Я виноват и не отрицаю этого. Но что если это было неизбежно? — он сам же скривился и откинулся на спинку кресла. — И всё равно ищу себе оправдания.

— Дамблдор считает, что будущее так или иначе определено. Но я не думаю, что тут есть жесткие рамки, — она не стала подслащивать ему пилюлю. — Просто нам сложно за них выйти.

— Если бы я озаботился выяснить подробности заранее…

— То что? Опекал бы её? — всё же, если отбросить эмоции, позвать на опасную прогулку бывшего аврора было даже разумно. Беррес могла за себя постоять, ей ли не знать. — Или жил бы в вечном стрессе, как я, бесконечно представляя, как всё идет наперекосяк, несмотря на все твои усилия? Или не идет, или приводит к совершенно неожиданным результатам. Я ведь знаю, как умрут десятки людей, даже ты, Аластор, и, по сути, ничего не могу поделать с этой информацией заранее.

Он покосился на неё, но ничего не спросил и тут же начал рыться в своем бездонном кармане, пока не вытащил оттуда бутылку из темного стекла и не водрузил её на кофейный столик.

— Насколько я помню, к крепким напиткам вы относитесь вполне положительно, мадам Фицрой. Миссис Снейп. Мисс Грейнджер, — с усмешкой перечислил Грюм, выуживая из своих запасов ещё и стаканы. — Гермиона.

— Виски? — уточнила она.

— Скотч.

— Как будто есть разница.

— Вот и проверишь.

— Мне жаль Мэган, но не думаю, что она была бы рада, если мы… — она смутилась, вспомнив, что они опять находились наедине.

— Она спросила у меня, не хочу ли я, чтобы она все же осталась в Англии, — Грюм щедро разлил скотч, не поленившись наморозить заклинанием пару ледяных, можно сказать, кубиков. — Полагаю, она несколько преувеличила их с мистером Брауном степень близости. По крайней мере со своей стороны.

— Похоже на неё, — пробормотала Гермиона.

— Я ответил «нет». Буквально за полчаса до её смерти. Должен ли я и за это себя винить? — он сдвинул один стакан в её сторону и залпом осушил свой.

Они посмотрели в глаза друг другу, но ни о какой легилименции не могло идти и речи. Сейчас в ней не было необходимости. Она отхлебнула скотча, скривилась, но всё же допила до конца. Горло драло, на глазах выступили слезы. Чертовы магические напитки! Этот по ощущениям был даже крепче огденского, так что она наполнила стакан водой Агуаменти, дав слабину. Можно было бы озаботиться закуской, но у неё имелось только имбирное печенье из «Сладкого королевства», что дало бы довольно странное вкусовое сочетание с алкоголем, так что Гермиона махнула рукой, хоть и чувствовала легкий голод.

— Что с Кэрроу? — вспомнила она, но на сей раз уже сама протянула руку со стаканом вперед, ожидая новой порции.

— Девка мертва, — однозначно неприязненно отозвался Грюм, снова разливая скотч. — Другие ушли.

Всё же применил Непростительное или другое фатальное боевое заклинание. В разговорах с Роном его угрозы начать действовать жестче звучали скорее как бравада и попытки примириться с новой информацией о них, гостях из будущего. А на практике Аластор продолжал придерживаться рамок, насколько она могла судить. По крайней мере Трэверса они с Уизли выследили и арестовали, а не казнили. Правда, это было нужно для дела… Но в любом случае в данных обстоятельствах он атаковал на поражение явно вынужденно, оставшись один против нескольких противников и с трупом напарника на руках. Так же произошло бы с Уилкисом и Розье при нормальном развитии событий.

Другой вопрос, как это повлияло тогда и повлияет сейчас на его психику. Но она не стала пытаться залезть ему в душу ещё и по поводу убийства Алекто, да и не слишком понимала, что должна сказать, так что пошла по пути логики:

— Её брат будет мстить тебе.

Об очередных временных изменениях из-за смерти уже чуть менее незначительного в хронологическом смысле человека Гермиона не хотела сейчас даже думать. Всё равно оставалось только теоретически рассуждать.

— У меня к нему тоже есть счёты. Так что жду с распростертыми объятиями.

— Надеюсь, ты действительно готов. Потому что теперь любое задание аврората может оказаться ловушкой…

— Я отстранен. Мои действия привели к гибели гражданской.

На сей раз Гермиона не стала пытаться распробовать вкус, а повторила маневр Грюма, просто опрокинув стакан в себя.

— Только не сходи с ума, Аластор, — едва продышавшись, она опять принялась читать нотаций. — Рон, конечно, много что может тебе рассказать и предложить…

— Кажется, ты забыла, Гермиона, кто из нас со Снейпом ещё мальчишка. Учи жизни его, а не меня.