По номеру «Свиткинг, К.» трубку взяла женщина.

– Можно поговорить с вашим мужем? – спросил я.

– Он ещё пять лет назад – фьють! – прошипела женщина. – Этот подлый, лживый…

Я положил трубку. То, что этот тип сделал «фьють», в данном случае вряд ли означало, что он оборотень – летучая мышь.

Тем временем Джаспер пробил в Интернете Лидию Леннокс и то странное имя.

– Тьяго, в Майами есть магазин под названием «Свит Кинг». Думаешь, это что-то означает?

– Конечно, означает, – буркнул я. – Скорее всего, в этом магазине продаются сладости.

– Точно. – Джаспер наморщил лоб. – А это не может быть секретным местом встречи? Где отравители воды передают друг другу сообщения или что-нибудь в этом роде?

– Да-да, – сказал я, набирая следующий номер. – Может, бандиты сейчас как раз покупают шипучие конфеты, пока мы тут сидим.

В тот момент, когда я передавал очередному собеседнику привет от Лидии Леннокс, дверь открылась. Я вздрогнул, но это была всего лишь стоящая на стрёме Шари.

– А можно мне тоже позвонить? – спросила она. – Правда, мы ещё не проходили по человековедению телефоны, но это же ничего, верно? Кстати, а что будет, если десять раз набрать восьмёрку? Восемь – моя любимая цифра: она напоминает морские водоросли.

Мы с Джаспером испуганно переглянулись. Но не из-за десяти восьмёрок, а потому, что снаружи по коридору проходил Барри.

– Какое отношение вы имеете к Лидии Леннокс? – подозрительно спросил он. – Я слышал, вы только что назвали её имя.

– Тебе показалось, – ответил я, похолодев.

– Вот как? – Барри посмотрел мне прямо в лицо, и я в который раз отметил, что у него самые холодные глаза, какие мне доводилось видеть. Он быстрыми шагами подошёл к Джасперу – наверное, хотел заглянуть ему через плечо.

Я весь сжался – боясь, что от испуга моего друга-броненосца просто парализует. Но я ошибся: от испуга Джаспер превратился. А броненосцы, пугаясь, подпрыгивают вверх. Он приземлился всеми четырьмя лапами на клавиатуру, и на мониторе замелькали окна: одни свернулись, другие открылись на весь экран. Барри увидел только меню на следующую неделю – кошмарные блюда: густой суп из мидий с водорослями и шницель в соусе из паприки и планктона.

Мальчик-барракуда пожал плечами и направился обратно к двери, напоследок оглядев нас всех:

– Мой вам совет: единственное, что вы должны делать с Лидией Леннокс – целовать ей ноги.

Когда он ушёл, мы на некоторое время притихли. Джаспер спросил робким мысленным голосом:

– Как думаете, он сейчас пойдёт к Элле и расскажет ей, что мы говорим о её матери?

– Наверняка – как прилив сменяется отливом. Но он не знает, о чём мы говорили, – попыталась успокоить нас Шари.

– Как бы то ни было, ты замечательно среагировал, Джаспер, – похвалил я друга и отвернулся, пока он превращался обратно и одевался. – Ты специально приземлился лапами на нужные клавиши, чтобы закрыть вкладку?

– Клавиши? Ну да, конечно, специально! – заявил Джаспер.

Продолжать звонить нам расхотелось, поэтому я предложил:

– Давайте на сегодня закончим. По крайней мере, одну подозрительную личность мы выявили. Этот тип живёт в Саус-Бич, меньше чем в миле от той части Майами, куда мы отправляемся на экскурсию. Мы можем легко его проверить.

– Хорошо, – сказала Шари. – Может, поиграем в водное поло в лагуне? Только, Тьяго, останься, пожалуйста, в человеческом обличье… А то мячей не напасёшься.

– Хорошая идея! – тут же согласился я, готовый на всё – лишь бы провести время с этой девочкой.

– Да, хорошая идея, но только если меня не засунут в этот мяч, – слегка недоверчиво сказал Джаспер.

Мы заверили его, что этого, конечно, не произойдёт. Успокоившись, Джаспер пообещал быть судьёй.

Обратный отсчёт пошёл – завтра утром мы отправимся на экскурсию в город.

Шари была не единственной, кто всю дорогу прижимался носом к оконному стеклу, когда на следующий день, во вторник, мы въехали на арендованном автобусе в Майами. Блю, Шари и Нестор, выросшие в зверином обличье, дивились многочисленным улицам и шоссе, забитым разноцветными автомобилями. Эти трое вместе с Оливией (которая пока не очень хорошо научилась контролировать свои превращения) относились к «синей группе» – таким было кодовое название. Честно говоря, их надо было назвать «группой риска», но это звучало бы обидно. Ещё была «красная группа» – в неё входили Токо и двое новичков, Джером и Томкин. Мы с друзьями тут же окрестили её «группой забияк».

– И это всё Майами? – спросила Шари со смесью восхищения и испуга, разглядывая проплывающие за окном городские кварталы. – Как серое море… Море домов.

– Оно не только серое, но и цветное, – тут же возразил я. Майами по-прежнему был моим родным городом, и я не мог за него не заступиться. К счастью, сразу после этого мы проезжали Оушен-Драйв – знаменитый променад с пальмами и розовыми, голубыми и салатовыми домами.

– Симпатично, правда? – спросил я Шари, которая сидела впереди меня рядом с Блю.

– Ага. Этот дом выглядит так, словно на него фламинго полинял, – ответила она.

– А этот ящик рядом с ним будто зарос зелёными водорослями, – сказала Блю.

Я вздохнул. В таких вопросах дельфины просто безнадёжны!

– Здесь, конечно, мило, но лучше поезжайте на Венецианские острова – это самый престижный район, и у моих родителей там самая красивая вилла, – похвасталась Элла.

Несколько учеников нервно взвыли.

Учителя не успели ничего ответить.

– Джером, Томкин, будьте любезны – немедленно прекратите ломать сиденья! – крикнул мистер Гарсия.

А Джек Кристалл, сидящий за рулём автобуса, обеспокоенно поглядывал в зеркало заднего вида:

– Леонора, не касайся, пожалуйста, металлических предметов в салоне, когда волнуешься, хорошо?

– Я вовсе не волнуюсь! – тут же заволновалась девочка – электрический угорь.

Наконец мы высадились из автобуса и отправились бродить по окаймлённым пальмами улицам – мимо бутиков, ресторанов, продуктовых магазинчиков, отелей и уличных кафе, где фотографировались весёлые туристы.

На душе у меня было неспокойно. Учителя наверняка знают, что делают, но морским оборотням всё-таки опасно находиться на суше. Правда, учителя на всякий случай захватили с собой резервуары с водой, но они были размером с сумку-холодильник – туда поместятся разве что Юна или Оливия. Мара, нечаянно превратившись в ламантина, расплющила бы эту штуку своим брюхом.

– Как ты? – спросил Фаррин Гарсия Шари. – Сразу сообщи, если почувствуешь себя как-то странно. Твоё фото у тебя с собой?

– Всё прекрасно, с собой, конечно, – заверила его Шари и показала ему упакованное в пластик фото, на котором она сидела в бикини на пляже и смеялась в объектив. У каждого из нас было с собой фото в человеческом обличье.

Вообще-то я тоже должен был бояться. С тех пор как я узнал, что я тигровая акула, со мной тоже легче, чем раньше, могло случиться нечаянное превращение. Но здесь, в Майами-Бич, всё казалось мне таким знакомым и привычным. К тому же я слишком беспокоился, что с Шари может что-нибудь произойти.

Я уже знал, что учителя выбрали шопинг-молл Линкольн Роуд. Там было множество магазинов и ресторанов, а снаружи перед моллом посреди улицы между пальмами, папоротником и декоративными кустарниками проходили выкрашенные в бирюзовый цвет каналы с водой – они могли нам пригодиться в чрезвычайной ситуации.

Я тоскливо поглядывал на магазин, где продавался замороженный йогурт. Жаль, что у меня с собой так мало денег, всего десять долларов – карманные деньги за неделю, которые я получал вместе со стипендией от Совета.

– Большинство из вас могут отправиться гулять самостоятельно, встретимся через час в этом кафе, – сказал Джек Кристалл и понизил голос. – Красную и синюю группы будут сопровождать учителя.