– И если я говорю, что она вертихвостка, значит, так оно и есть, – продолжала наступать она. На мозги капает – не иначе.

– Да, мам, – сковав свои эмоции, смиренно поддакнул. Может, успокоится, наконец…

– Она совершенно нам не подходит…

– Да, мам, – словно попугай, повторял я, а сам сосредоточенно искал глазами в толпе образ жены, но, к сожалению, тоненькая фигурка в белом пальто уже успела скрыться из виду. А ведь мы так и не попрощались…

Невпопад отвечая на вопросы матери, я понял, что Марина ушла. А это означало только одно: она больше не вернётся. Я не знал, откуда у меня была такая уверенность – я просто это очень хорошо чувствовал.

Рука матери всё так же крепко сжимала мой локоть. Её наставнический голос рассказывал, что и как нужно поменять в жизни, чтобы стать счастливым. А чтобы это поскорее осуществить, мама пообещала лично заняться устройством моих новых личных отношений. Я не смел спорить, так как прекрасно знал, что это совершенно напрасно. Если она бралась за что-то, то доделывала начатое до конца – так, как того хотелось именно ей.

– Ты приготовишь сегодня твой фирменный рис? – Словно из револьвера, в голову выстрелила мысль, что Марина больше не появится в моей жизни.

– Конечно, моё солнышко, – сразу же просияла мать. – И мясо к нему. Всё, как ты любишь! – Она прижала меня к себе, хоть ростом я был выше её на две головы, а потом что-то счастливо пролепетала.

– Всё, как я люблю… – прошептал в ответ и провёл ладонью по нагрудному карману пальто. В кармане лежал паспорт. А в паспорте стоял штамп. Штамп, который красноречиво свидетельствовал о том, что я теперь свободен. А это значит, что мама, наконец, сможет заняться поиском идеальной невестки. И она ненадолго отстанет от меня.

Сердце в груди отчего-то больно сжалось. Но почему? Ведь Марина ушла, а мама осталась. И, в конце концов, именно с ней, мне теперь придётся существовать. Но во всём этом был один-единственный и огромный плюс: мама определённо готовила рис лучше, чем сама Марина. И мясо у неё получалось изумительное на вкус. И готовила она только для меня, для своего единственного сына.

Это немного развеселило, и я натянуто улыбнулся, последний раз всматриваясь в однообразные серые фигуры в толпе. Нет, она ушла и больше не появится на моём пути. Мысленно попрощавшись с бывшей женой, сделал вывод, что ей всё-таки было далеко до моей матери. И сейчас, в свете вечерних фонарей и в предвкушении вкусного сытного ужина, мне казалось это неоспоримым фактом.

МАРИНА

Быстро свернув за угол, я облегчённо вздохнула, когда бывший муж и свекровь, которая, наверное, никогда не может стать бывшей, остались далеко позади. Вместе с ними ушла и та прошлая жизнь, которой мне пришлось жить последние десять лет. Вместе с внезапно пробравшимся холодным морозным ветром под полы тёплого пальто так же внезапно наступило осознание того, что именно сейчас, впервые за долгие годы, я чувствую себя по-настоящему свободной.

Лишь на мгновение внутренний голос заставил меня остановиться и обернуться назад. Там, за перекрёстком, остались те, которые по всем законам должны были быть самыми родными и самыми близкими. Но, видимо, судьба распорядилась иначе. Мы не смогли стать единым целым. Как ни старались, но настоящей семьи у нас не получилось. И к горю или к счастью, терпение одного из членов этой фиктивной ячейки общества лопнуло. Сцена у ЗАГСа была ещё одним подтверждением этому и не оставила никаких шансов на счастливое примирение.

Я резко развернулась на каблуках любимых сапог и заторопилась вперёд. На улице уже заметно потемнело. Вечер осторожно спускался на сонный, спрятавшийся в сугробах снега город. Зажигались первые фонари, а витрины маленьких магазинчиков сверкали неоном. Не по-весеннему крепчал мороз, заставляя прохожих торопливо разбегаться по своим уютным «берлогам» и наслаждаться их согревающим комфортом.

Сейчас, когда для меня закончилось печальное, давящее однообразием десятилетие, я позволила себе вспомнить, как всё началось. С Денисом нас свёл нелепый случай на одной из студенческих вечеринок. Ничего необычного в тот вечер не произошло. Небо не обрушилось на землю звездопадом, а земной шар не сошёл со своей оси. Всё случилось спокойно и довольно сдержанно. Спустя некоторое время шумная компания студентов-первокурсников обсуждала нашу будущую свадьбу. А мы, красивые, скромные, добрые, к тому же оба педагоги по образованию, казалось, просто идеально подходили друг другу. И пока смотрели друг на друга влюблёнными глазами, друзья и родственники готовили подарки нам на свадьбу.

Хороший мальчик Денис, который, к тому же, был послушным и никогда никого не огорчал, тут же познакомил свою мать Зою Эдуардовну с будущей невесткой. Я дрожала как осиновый лист, постоянно ища поддержки у любимого и стараясь стойко выдержать процесс смотрин. Зоркий глаз Зои Эдуардовны внимательно оценил меня с ног до головы, не особо скрывая истинных мыслей, а губы будущей свекрови растянулись в улыбке, когда выяснилось, что я девушка порядочная и воспитывалась в хорошей семье. Впрочем, аристократические корни родительницы Дениса не позволяли ей так просто разрешить будущую свадьбу. Эта сварливая женщина учтиво, соблюдая протокол, и довольно тактично дала понять нам, что ранний брак не принесёт никому радости.

Самое интересное, что моя память ничего не стёрла на своей плёнке – я помнила каждое событие, каждое слово, каждое действие, словно случилось это лишь вчера, а не десять лет назад. С точностью воспроизводила гневные слова Зои Эдуардовны вслед уходящему сыну, который заявил о том, что наша свадьба всенепременно состоится. Ещё тогда, такая молодая и неопытная, я поняла, что своим безразличием к словам матери Дениса мы накликали на себя беду.

На скромном бракосочетании присутствовали только друзья и моя мать. Зоя Эдуардовна пожелала остаться дома и, более того, уговорила своего мужа, добрейшей души человека, тоже пропустить такой важный день в жизни своего сына.

Впрочем, мы были так поглощены друг другом, что просто отказывались замечать всё это. Нас полностью захватил мир учёбы и студенческой страсти. Четыре года тихой, спокойной и почти мирной жизни в студенческом общежитии, где нам выделили отдельную комнату, пролетели незаметно, словно один день.

Мы удачно сдали выпускные экзамены, шумно отпраздновали выпускной вечер и четвертую годовщину брака. Будто очнувшись от тяжелого похмелья, перед нами непроходимой скалой встал квартирный вопрос. На семейном совете, который возглавлял не Денис, а почему-то Зоя Эдуардовна, было решено, что наша семья должна проживать рядом с ней, в её квартире. Отец моего мужа к тому времени умер, и свекровь, заливаясь слезами, наотрез отказалась жить одна. Денис же, как порядочный сын, успокоил мать, уверив в том, что он никогда и ни за что не бросит её. А на мой недоумённый взгляд он лишь пожал плечами и прошептал, что это всё временно.

Но, как говорится, нет ничего долговечнее, чем временное. Наша жизнь под одной крышей со сварливой свекровью затянулась на несколько лет. Я постоянно нервничала и жаловалась супругу на то, что Зоя Эдуардовна постоянно ко мне придирается. Денис удивлённо смотрел на мать, которая ангельски вела себя в присутствии сына, и лишь отмахивался от моих постоянных упрёков. В большинстве случаев я никогда не жаловалась просто так и всё всегда старалась уладить самостоятельно. Тем более, как оказалось на пятом году совместной жизни, Денис не понимал, что подразумевается под понятием обеспечения своей семьи, и с головой ушёл в науку. Наших стипендий раньше хоть как-то хватало, чтобы прокормить себя, – теперь же и их не было, и мне пришлось в срочном порядке искать себе работу.

Легко сказать, да трудно сделать! Специалистов со знанием английского языка в большущем городе оказалось пруд пруди, и мне оставалось только горько вздохнуть и распрощаться со своей мечтой преподавания иностранного языка в одном из ВУЗов, устроившись на должность секретаря-референта в одну молодую компанию.