– Я… я не знаю, с чего начать… – сел в кресло напротив. – Наверное, с того, что я очень виноват перед тобою…

– Как вы познакомились с моей матерью? – решительно спросила Марина.

– Знаешь, это странная история. – Сердце кольнула лёгкая боль. – Тогда всё казалось таким простым, что я…

– Решились бросить свою девушку с ребёнком? – Марина опустила глаза.

– Нет. Что ты! Я не знал о том, что у меня есть ты, – тотчас заверив, остановился, обдумывая дальнейшие слова. – Позволь мне рассказать всё с самого начала, а потом ты будешь решать.

– Хорошо, – почти прошептала она, словно держа себя в определенных рамках и не позволяя расслабиться в уютном мягком кресле.

– Сейчас я попрошу, чтобы тебе принесли ужин. Ты, наверное, голодна, – выдохнув, резко поднялся со своего места.

– Нет-нет. Спасибо, – она снова смутилась, опустив глаза.

– Тогда тебе принесут горячий чай и свежие булочки.

Я тут же нажал на кнопку, и уже через минуту прибежала Наташа. Как всегда в безупречно отглаженном синем платье и в аккуратном фартуке. Выслушав моё распоряжение, она беззвучно скрылась за дверью.

Нелепое молчание продолжалось до тех пор, пока девушка не вернулась в зал и не поставила на столик перед Мариной чашку с горячим чаем и поднос со свежими булочками. Аппетитный аромат выпечки распространился по всей комнате, и уже в следующее мгновение я счастливо улыбался, пока Марина разламывала небольшую булочку напополам и наслаждалась вкусом карамельного крема. Глядя на дочь, я поймал себя на мысли, что она рождает во мне какие-то неведомые до этого чувства отрады, заботы и умиротворения.

– Я познакомился с твоей матерью во время одной из моих командировок, – вспоминая, посмотрел в сторону и улыбнулся. – Мы оба были молоды, самодостаточны и сразу же приглянулись друг другу. Когда я впервые её увидел, то понял, каково это – когда земля уходит из-под ног. Она… она была необычайна в своей простоте. До сих пор не встречал такой женщины, как она.

– Почему же? Почему тогда всё так получилось? – Марина отодвинула от себя поднос.

– Не знаю. Я сотни раз задавал себе этот вопрос и не находил ответа, – пристально посмотрел на дочь.

– Мне кажется, что двадцать семь лет – это внушительный срок. И за него можно было хоть что-то предпринять, – парировала Марина, отводя от меня свой взгляд.

– Я понимаю. Ты сейчас вправе выступить с обвинением, но… – Только что сказанные Мариной слова отдались болью в сердце. – Но я не знал… многого не знал… и если бы Светлана…

– Что? Если бы – что? Что она могла сделать? – взбунтовалась она. – Что могла сделать моя мать, если ты собрался жениться? И не на ней.

– Это так, но свадьбы… – мой голос дрогнул, – свадьбы не было.

– Что? – Марина поражённо воззрилась на меня. – Но мама… она говорила…

– О, я знаю, что она могла ответить. Наверное, ты до сих пор думаешь о том, будто я уехал, бросил твою мать и тебя, но всё далеко не так, – я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и глубоко вдохнул.

– Не так? Но очень на это похоже! – язвительно заметила Марина.

– Твоя мать… я сразу предупредил её, что мой отец и твой дед будут против нашего брака. Тому было множество причин, и я не мог идти против их воли. Спустя несколько дней я улетел в Москву. Конечно, дома меня ждал громадный скандал, после чего я снова сбежал из дома, уверяя родителей, что вернусь только со Светланой. В конце концов, они сдались, а я улетел за ней. За той, которую видел своей законной супругой. Но Света не захотела ни видеть меня, ни выходить за меня замуж, ни, тем более, лететь со мною в другой город. Я снова улетел домой ни с чем. Она обиделась на меня. Её обида была такой сильной, что я не знал, как растопить её сердце. Почему-то она решила, что я непременно должен жениться на какой-то богачке, и ничего не хотела слушать обо мне, – закончив свой недлинный монолог, я умолк, наблюдая за реакцией дочери.

Марина сидела молча и сжимала в руках кожаный ремешок от своей сумки.

– А я? Неужели ты не знал о моём существовании? – Она сглотнула, недоверчиво всматриваясь в моё лицо.

– Не знал… вернее, узнал, совсем недавно, после того, как получил последнее предсмертное письмо Светланки. – На глазах мелькнули слёзы, которые мне не удалось скрыть от дочери. – Она рассказала мне, что у меня есть ты. Наверное, не хотела уносить эту тайну с собой в могилу.

– Но мама умерла несколько лет назад, – недоумённо проговорила Марина.

– Ты права. Вот только письмо я получил совсем недавно… всего лишь несколько месяцев. Даже не знаю, почему она прислала мне конверт, когда в мире столько возможностей передачи информации?..

– Зачем? Зачем тебе всё это? – после недолгого молчания задала вопрос Марина.

– Ты моя дочь, – коротко ответил ей.

– Но… это всё похоже на сказку. Ты… после стольких лет… этого не может быть, – пробормотала она и вновь опустила глаза.

– Милая, мне тоже не верится в это, но я так счастлив. – Я встал и подошёл к Марине, опускаясь перед ней на колени.

– Почему? Почему она не рассказала тебе раньше? – дрожащим голосом прошептала дочь.

– Я не знаю.

– Все эти годы я думала, что у тебя другая семья, что мы не нужны тебе…

– Прости, – сжал её худенькую ладошку. – Я так и не смог жениться.

– Но почему? Почему она заставила меня думать именно так? – Внезапная обида на мать заставила Марину расплакаться.

– Я не могу тебе этого объяснить, потому что считаю, что сам во всём виноват. Это я её обидел. Мне нужно было взять её в охапку и забрать с собой. Нужно было не обращать внимания на её запреты. Нужно было…

– Неужели такое случается? – дочь подняла на меня свои заплаканные глаза и удивлённо захлопала ресницами, потому как встретилась точно с такими же, наполненными слезами глазами.

– Я прошу простить меня. Хотя и понимаю, что желаю многого. Я не смог уберечь Светлану. Я прожил даром столько лет… Позволь мне… позволь начать всё с начала. Позволь мне… нам… обрести второй шанс, – прижал ладонь Марины к сердцу, чтобы она почувствовала, как оно бьётся. Быстро, словно желая наверстать упущенное. Громко, словно желая рассказать обо всём, что произошло со мной за эти годы.

– Хорошо. Я согласна.

***

МАРИНА

Я не сдержалась, роняя слёзы на дорогую рубашку отца. Не могла отказать. Просто не имела право отнимать у нас этот шанс. Моё сердце сжалось от боли и обиды, и я, наконец, смогла посмотреть в его глаза. Почувствовала, что он не лжёт, сам неимоверно страдая, и уже через несколько часов лежала на широкой кровати в одной из комнат дома отца. Я вспоминала всё до мельчайшей подробности. Каждое его слово, взгляд, каждый жест. Словно пытаясь запомнить, прокручивала у себя в голове в сотый раз прошедший разговор с отцом и, не находя ни единственного признака его лжи, мысленно улыбалась и переворачивалась на другой бок.

В груди клубилось двоякое ощущение. С одной стороны, было радостно, что теперь в этом мире я не одна, что теперь есть человек, который может меня подержать в трудную минуту. Человек, который просто будет рядом. Но с другой – чувствовала себя в этом доме не в своей тарелке, потому что знала – я тут чужая, среди всей этой роскоши и богатства.

Тяжело вздохнув, стала невольно всматриваться в тени под потолком. Надо же… Как получилось так, что сама рассказала отцу о своей жизни? Абсолютно всё. Впрочем, мои неудавшиеся годы вместились всего в час с небольшим. А когда я сообщила, что завтра же собираюсь улететь обратно, на его лице застыла маска непонимания и грусти. Именно поэтому мне пришлось поддаться его уговорам и остаться в Москве ещё на несколько дней.

Пелена недоверия и страха упала с моих глаз в тот момент, когда я показала отцу ожерелье своей матери.

– Неужели она хранила его столько лет? – изумился он.

– Я нашла его в маминой шкатулке – никогда не видела раньше.

– Это мой подарок, – невесело улыбнулся он. – Я подарил ей, когда она отказалась стать моей женой.