– Вы там всех убьете! – тоскливо простонал парнишка.

– Или всех там… или одного тебя здесь, – снова оскаливая хищные клыки, рявкнул тур. – Что выбираешь, змееныш?

Парнишка всхлипнул – долго, протяжно, так, что раздулись тощие ребра под грязной, а недавно еще роскошной рубашкой тончайшего, паутинного шелка. И сжался в испуганный комок. Ответ был ясен без слов.

– Я так и знал! – с презрительным торжеством фыркнул тур. – Змеиное племя – одинаковое. Целуй копыто! – рявкнул он, снимая копыто с головы мальчишки и с грохотом впечатывая его в плотную утоптанную землю.

Всхлипывая, мальчишка поднялся на четвереньки, дрожа, подполз к туру и, почти распластавшись по земле, чуть коснулся копыта губами.

– Крепче целуй, не стесняйся! – турово копыто с силой ударило парня в лицо – кровь потекла по подбородку. – Руку целуй! – тур сунул парню свою лапищу.

– Это – рука? – с сомнением пробормотал тот, оглядывая покрытые ороговевшими наростами пальцы.

Лапа тура немедленно сжалась в кулак и врезала мальчишке по уцелевшей скуле. Теперь все лицо парня заливала кровь. Он торопливо схватил лапу тура обеими руками и, не переставая всхлипывать, прижался к ней губами. На ороговевшую шкуру из глаз паренька капали частые слезы.

– Так-то лучше – знай свое место, змееныш, слушайся и будешь жить! – оскалился тур. – Вот теперь можно и знак подать, что у нас есть проводник. – И не отнимая одной руки от губ окончательно сломленного пленника, он поднял вторую и описал над головой широкий круг. Следом за его ладонью оставалась полоса блеклого свечения, отчетливо видимая в темноте. Мгновение круг мерцал над разоренной деревней, но тут же погас. Зато послышался шорох множества крыльев. Огромные крылатые создания, лишь немногим меньше самих царствующих змеев, но с птичьими клювами вместо пастей, клином пронеслись над головами. Мерно работая перепончатыми крыльями, черными, как сама ночь, они полетели на север и вскоре растворились во мраке.

– Войско повелителя скоро будет здесь! – торжествующе проревел тур.

– Как это любезно с их стороны, – задумчиво проговорил парень, поднимая склоненную голову от лапищи тура.

Тур вздрогнул, глянул вниз – и наткнулся на улыбку своего пленника. Мальчишка улыбался: немного насмешливо, немного надменно, даже чуточку жалостливо… но больше всего в его улыбке было неизбежности.

– Ты… Ты кто… – тур попытался шарахнуться назад – но удерживающие его лапищу тонкие мальчишеские руки сомкнулись, как тиски, отливающие черненым серебром когти выметнулись на кончиках пальцев и вонзились в ороговевшую шкуру тура. Тот уставился на эти когти… и из его груди вырвался хриплый обреченный вой, похожий на мычание. – Ты – обманул! Ты не гонец!

– Не гонец, – с некоторым даже сожалением подтвердил парень. – Вот такие мы, змеи – коварные. – И глаза его стали из синих серо-ледяными, как море зимой.

Подрагивающие на турьей шкуре капли его слез вдруг вытянулись в струйки и стремительно помчались вверх по руке, на бегу расползаясь и расширяясь. Миг – и прямо над рогатой головой тура взвилась курчавая волна. Еще миг – накрыла его от рогов до копыт, словно прозрачная водяная змея, одним махом заглотившая жертву. Это было жуткое, невозможное зрелище – тур стоял, а вода покрывала его гладкой блестящей пленкой. Сквозь прозрачную толщу ее было видно, как судорожно разевается пасть тура, как он бросается вперед, пытаясь вырваться из водного плена… Столб воды качнулся вместе с ним. А потом вода прошла сквозь него, разрезая человеко-тура пополам – вскипела на середине лба, меж могучих рогов, заскользила вниз, вырвалась из середины груди… Человеко-тур распадался надвое – на громадного лохматого тура и невысокого человека с могучими руками и бугрящейся мышцами спиной кузнеца. Причем видно было, что человек этот давно и безнадежно мертв. Его тело рухнуло, вода закрутила мычащего тура в стремительном водовороте и втянулась в землю, унося обоих за собой. Посреди деревенской улицы осталось лишь пятно мокрой развороченной земли.

– Хто з вами, змеюками, звьяжется, от того мокрое место останется, – с меланхолическим спокойствием высказался от дверей амбара сивоусый староста.

Паренек тем временем поднялся с колен и перевел взгляд ледяных глаз на чудовищных воинов.

Струи воды ударили из-под земли – точно под ногами у каждого. Пять сильных струй вырвались под неимоверным напором, подбрасывая в воздух пятерку чудовищ, что охраняли человеческих женщин и детей. Женщины, визжа, прикрывались рукавами от разлетающихся брызг и заслоняли собой детей – капли воды были обжигающе горячими. Пышущие жаром струи выстреливали из земли по всему селению – а на вершине каждой плясал и переворачивался поднятый в воздух монстр. Струя опала и ушла в землю так же стремительно, как и появилась – и следом за ней грохнулся абсолютно голый, желтый от времени человеческий скелет. Сверху на выпуклую лобную кость черепа спикировал крохотный зеленый кузнечик… недоуменно цвиринькнул и застрекотал, потирая лапки и пошевеливая усиками. Толстенький ежик деловито топотал прочь от мокрого полуразложившегося трупа. Повсюду, где только что стояли воины человека-тура, валялись старые мертвецы – и разбегались звери.

– И-хи-хи-хи! Обманули, обманули! Сам Великий Дракон! Бегите! – истошно вереща и продолжая хихикать, серая ушастая тварь мчалась через деревню, высоко закидывая тощие голенастые ноги. – Не ходите сюда! Здесь ловушка, здесь Дракон! И-хи-хи! – со стремительностью, не свойственной ни одному живому существу – будто серая молния! – ушастая тварь пронеслась по деревенской улице и перед самым тыном взвилась в высоком прыжке. Гибкие пальцы с мелкими когтями обхватили острия столбов, тварь подтянулась перемахнуть ограду…

С губ парня сорвалась тонкая, как игла, струя кипящего пара – и вонзилась твари точно в спину.

– Айтварас! Айтварас Жалтис здесь! – еще успел простонать ушастый, обвисая на кольях. В него ударила вторая струя пара… и он взорвался, разлетаясь облаком мелкого серого пепла. И мокрыми слипшимися хлопьями осыпался на землю.

– Для друзей и покойников можно просто Айт, – задумчиво пробормотал Айтварас Жалтис Чанг Тун Ми Лун, Великий Дракон Вод. – Какое странное создание. Раньше таких не было. – Между губами его появился трепещущий раздвоенный язык. Айт брезгливо облизнулся, тряхнул спутанными черными волосами, точно отгоняя ненужные мысли, и повернулся к людям. – Отлично сработано, староста! – бросил он сивоусому. – Забирайте баб и ребятишек и уходите в лес, сейчас здесь будет по-настоящему жарко! – Он злорадно усмехнулся.

Старосту шутка не повеселила совсем.

– У мэнэ дырка в плече! – ощупывая мокрую от крови повязку, неприязненно пробурчал он. – И малым досталось, невидомо, чи выживут! – кивая на так и лежащих на земле парнишек, обвиняющим тоном добавил староста.

– Не надо было геройствовать! – невозмутимо сообщил Айт и снял с пояса деревянную флягу. – Дашь им, поможет! – сказал он, бросая флягу старостихе.

– Это… это она? – благоговейно принимая флягу в подставленные ладони, пролепетала баба. – Живая вода? – Она подняла на змея потрясенный взгляд.

– Я предполагал, что могут быть потери, – отрезал Айт.

– Предполагал он! – аж взвился от гнева староста. – Зверина ты, вот кто!

– Ошибаешься, дядька Гнат! – Айт равнодушно скользнул взглядом по красному от бешенства старосте. – Я – змеюка. Хладнокровная.

В еще темном небе над селением зависла… вроде бы птичка. Птичка увеличивалась, росла, становилась все огромнее, огромнее… Подняв крыльями тучи пыли, черный с красными проблесками дракон завис над деревней.

– Они идут, брат? – задирая голову к парящему над ним черно-красному, спросил Айт.

– Летят! – прогудел тот, разглядывая огненными глазищами замерших деревенских.

– Уйти вы не успели, – Айт повернулся к старосте. – Всех в погреб под амбаром, быстро! – скомандовал он. – Шевелитесь, люди, если хотите жить!