Саша молчит. Потому ли, что сказать ему нечего, или просто подбирает подходящие слова, боясь задесь еще сильнее, и пауза между ними затягивается.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем девушка говорит снова:

— У тебя и впрямь нет совести. Ты знал, что мне так трудно открыться хоть кому-то, но постоянно старался узнать побольше. Ты создавал все эти ситуации, искусственно заставляя меня страдать и волноваться. Да, я думала о тебе. И переживала. Теперь ты доволен? Этого ты хотел?..

— Рита, все не так.

— Хватит… Достаточно. Просто уйди. Оставь меня в покое, — вдруг поднимается Рита со своего места, довольно быстро собирая вещи Саши в его рюкзак. Затем всовывает ему в руки и возвращается обратно.

— Давай все обсудим, — тихо просит юноша, но Рита больше не смотрит на него.

— Нечего обсуждать.

Как ни странно, истерики у девушки не наступает. Да, все внутренние силы ушли на подавление этого порыва, но теперь, сумев схватить себя в тиски, она больше не позволит ни одной слезинки выбраться наружу.

— Я виноват. И… многое из того, что произошло — я и сам не смогу объяснить. Даже себе, — Сашу, кажется, напротив, прорывает. Он говорит почти не думая, хотя еще секунду назад больше походил на парализованного. — Но в чем я точно уверен, Рита… Ты нравишься мне. Очень нравишься! Да, ты можешь не поверить мне теперь, но это правда. Я сумею доказать!

— Саша, послушай… Я должна доделать эту чертову работу.

— Поговорим чуть позже, ладно? — практически умоляет юноша, склоняясь над столом в попытке схватить руку Риты. Но она, конечно же, не позволяет ему себя коснуться.

— Не нужно больше разговоров, — с этими словами, прямо у него на глазах, она удаляет с компьютера свой анонимный чат, что грел ей сердце последние полгода в безмятежном мороке, и этим самым говорит, что их общению действительно конец.

— Рита…

— Если не уйдешь — я позову охрану, — голос такой же ледяной, как в дни их первой встречи.

Саша стоит рядом еще какое-то время, но понимает, что любое его действие сейчас же воспримется в штыки. Разумеется, за все это время он уже должен был понять, какие методы можно использовать с этой особой, а какие — нет. И, разумеется, самым лучшим будет и вправду оставить Риту. Навсегда или на время — парень и сам пока не знает.

Не одной лишь девушке требуется время, чтобы все обдумать. Хотя сама она считает, что размышлять здесь не о чем.

Пусть идет к черту…

Когда Саша все-таки уходит, у Риты есть буквально полчаса покоя, пока она сидит будто в забытьи. Полностью погружена в работу, ни единой лишней мысли не встревает в голову. Поэтому, когда ее все-таки прорывает, выглядит это по-настоящему жалко и нелицеприятно.

— Идиот! Ненавижу тебя!.. — стенает Рита, обращаясь не пойми к кому. Потом понимает, что на часах уже почти восемь, а это значит с минуты на минуту в кабинет придет уборщица, а свидетелей ее состояния она желала бы избежать.

Выпивая почти что залпом половину флакончика валерьянки, забытого в дальнем ящике стола "до лучших времен", хозяйка пустынного кабинета чувствует смутное облегчение. Или же ей так только кажется. Срок годности лекарства прошел лет пять назад.

— Ну-ну, так разнылась из-за какого-то мальчишки, — принимается уговаривать себя Рита, стирая влажной салфеткой с лица все: макияж, слезы и хоть какое-то выражение. — Еще осталась кое-какая недоделанная работа. Это важнее всего остального.

Работа уже не раз спасала ее от самой настоящей депрессии, поэтому решение погрузиться в нее, как в спасительные воды океана, покидая пылающий огнем корабль, кажется ей единственно верным решением.

На одном только неестественном упорстве, Рита доделывает проект до конца. И только стоя в кабинете генерального, завершив согласование и получив эту треклятую подпись инвестора, немного теряется, не зная, за что держаться теперь, чтобы не рассыпаться.

— Рита? С тобой все хорошо? — спрашивает ее Виктор Иванович, и, видимо, уже достаточно продолжительное время. Он даже пересел на стул рядом с ней… — ты плохо выглядишь.

Очнувшись, девушка понимает, что их спонсор, Ильдар Осипович, и его помощник уже ушли, и они с начальником остались один на один. Кажется… их инвестор был крайне недоволен заминкой. Но у Виктора Ивановича снова спокойное и доброе лицо, а это значит, что ситуация с проектным недочетом нормализовалась. Рита рассуждает таким образом, потому что почти все это время она будто бы и не присутствовала в этом кабинете.

— Я… просто устала, — отвечает на его вопрос девушка, и это нельзя назвать неправдой. От утомления она еле сидит.

— Ты и вправду работала всю ночь? Одна?

— Да. То есть, нет… — смущенно качает головой Рита, решая сказать, как есть: — Саша, ваш племянник, помогал мне. Я была не одна.

Глава 17. Часть 2.

— Саша?.. — ухмыляется генеральный, не совсем понимая, как так вышло.

— Он ехал мимо офиса, когда увидел свет в моем кабинете. Решил, что его просто забыли выключить.

— А когда поднялся и нашел тебя — решил остаться и помочь? — закончил за девушку начальник.

— Угу.

— Вот видишь, — победоносно восклицает мужчина, поднимаясь с места, — я же говорил, что мой племянник очень хороший парень. А ты не хочешь брать его к себе в отдел!

Виктор Иванович еще какое-то время расхаживает по кабинету, продолжая перечислять достоинства молодого человека, а Рите только и остается, что согласно кивать, подписываясь под каждым заявлением. Действительно умный, действительно способный. Действительно… самый лучший. Но не для нее.

— Саша сказал, что теперь у него в институте началось дипломное проектирование, — прерывает девушка нескончаемую тираду генерального. — И его можно взять на полную ставку. Я подумала… — замирает на долю секунды Рита, пряча взгляд под дрожащими ресницами, — если он будет работать в отделе снабжения, то для него это будет самым подходящим вариантом.

— Снабжения?.. Не в твоем?.. — разочарованно вздыхает Виктор Иванович, понимая, что очередная битва проиграна. Не понятно только, для чего он так старается. Любой другой отдел в его корпорации не хуже конструкторского бюро. — А я уж было понадеялся, что лед в твоем сердечке растаял и ты примешь Сашу к себе…

Что ж, ее лед действительно растаял. И теперь в груди, кажется, не осталось ничего, кроме этой талой вешней воды. Какое же отвратительное чувство…

— Решать всё равно вам, — говорит Рита, неторопливо поднимаясь. — Мне пора вернуться в кабинет.

— Иди-ка лучше сегодня домой. Тебе надо поспать, — с неприкрытым беспокойством говорит мужчина, и эта забота так приятно обволакивает исстрадавшуюся душу Риты, что она невольно смягчается. И даже в состоянии улыбнуться.

— Можно? Спасибо.

***

Рита плохо помнит, каким образом доползла до дома. Возможно, приехала на такси, а, может, и вообще шла пешком — этот промежуток времени совсем стирается из ее памяти. Нет, она не напилась, и даже не принимала снотворное, когда вернулась. Просто рухнула в постель, даже не удосужившись раздеться. Благо, обувь все-таки стянула. Видимо, на автомате.

— Кто-нибудь, убейте меня… — шепчет она в подушку. — Почему мне так плохо?..

Она знает, почему, но запрещает обдумывать произошедшее. Ругать Сашу или, наоборот, искать положительные стороны случившегося… Сейчас она желает одного — просто уснуть.

Но несмотря на то, что Рита и вправду засыпает почти сразу, спокойно почивать в объятиях Морфея ей не дают просто невероятные кошмары. Чего только не случалось с ней в этих картинах. Вот она несется на мотоцикле Саши и разбивается, вот попадает под обрушение здания, которое сама же и рассчитывала…

Наконец, где-то в два часа ночи Рита просыпается, и мучения прекращаются хотя бы отчасти. Понимая, что она спала почти что двенадцать часов без перерыва, девушка суетливо находит телефон в сумочке, убеждаясь, что тот давно вырубился без столь длительной подзарядки. Остается надеяться, что ее не искала мама или начальник. Или еще кто-нибудь… Кто-то, кому не безразлична ее судьба и внезапная пропажа. Но пусть Рита и думает об этом, в итоге решает, что таких людей нет.