То, что профессор Снейп решил заключить сделку с министром, Гермиона поняла почти сразу же. Осуждала ли она его выбор? Едва ли. Она хорошо помнила, каким унижениям и притеснениям подвергались слизеринцы после окончания войны. И Гермиона никому бы не пожелала пережить это снова. Но было ли у них время спасать чьё-то будущее, когда могло не хватить времени, чтобы спасти чью-то жизнь? Чувство вины и страх, угнетающие, ломающие её волю, не давали ей возможности сосредоточиться. Двадцать четыре монеты, разлетевшиеся по всей Британии… Сколько из них могли случайно попасть в чужие руки, сколько уже причинили свой вред? Она смотрела на измученное лицо Гарри, и ночные кошмары вновь обретали над ней свою власть… Она должна была что-то сделать, она сама должна всё это исправить…

Не в силах больше сдерживать захлестывающие её эмоции Гермиона торопливо покинула Больничное крыло и поспешила вниз… Коридор, ступеньки… Холодные сырые стены Хогвартса душили её, питая переполнявшие её страхи. Ей нужен был воздух — морозный и злой, и тысячи миль незапятнанного белого снега… и небо…

Тяжёлые двери замка легко поддались под её напором, и Гермиона стремительно вышла на улицу.

Если они не успеют — это будет только её вина…

Но неба не было…

Нависший над Хогвартсом фиолетовый защитный купол подействовал на неё отрезвляюще. Она на секунду замерла, вглядываясь в тёмные пурпурные сгустки магии, медленно плывущие над её головой, а затем ускорила шаг. Ноги мгновенно утонули в снегу, и Гермиона, смахнув ладонью непрошеные слезы, попыталась успокоиться.

Очевидная в своей простоте мысль пронзила её насквозь.

«Почему она до сих пор сама не попыталась поговорить со Смитом?»

Профессор Снейп собрался охотиться на опасного зверя, но что, если они ошиблись? Ведь Смит в глубине души не убийца. Озлобленный, напуганный, затравленный отцом-тираном мальчишка. Что, если он просто не смог найти выход?!

Дал ли Гарри ему шанс на спасение, или только потребовал, чтобы тот добровольно сдался? Предложил ли он ему помощь?

Навряд ли.

Добрый, но слишком прямолинейный, Гарри никогда не отличался терпимостью к человеческим слабостям и всегда очень остро реагировал на любую несправедливость.

Знал ли Смит о том, как опасно Змеиное зелье, или, поддавшись панике, использовал первое, что подвернулось ему под руку?

Вопросы, как гнилые червоточины, пронзали Гермиону насквозь, лишая её душевного спокойствия и наполняя потребностью в действии. Снег сменился деревянным настилом моста, и Гермиона ощутила, что от нескончаемого напряжения последних дней её начинает колотить нервная дрожь.

Что, если ей нужно лишь протянуть руку помощи Смиту, вместо того, чтобы подстраивать ему ловушку? Дать ему возможность всё исправить! Может, и для неё это шанс искупить свою вину? Шанс спасти всех.

Что, если..

Она схватилась рукой за покрытые льдом перила моста, пытаясь отыскать для себя опору, и подставила лицо зарождающемуся ветру, и…

… замерла, поражённо глядя на Хижину Хагрида: вокруг, на сколько хватало глаз — на заснеженных деревьях, деревянной ограде и на чёрных глыбах Каменного круга — сидели совы.

Здесь были десятки, быть может, сотни сов, доставлявших в школу почту, но так и не сумевших преодолеть защитный барьер: сипухи и бородатые неясыти, белые полярные совы и ушастые филины, сплюхи и воробьиные сычи. Сов было так много, что в первую секунду Гермиона даже растерялась. А потом она увидела её.

Луна Лавгуд сидела на изгороди в окружении многочисленных сов и медленно покачивала ногами.

— Луна? — не веря своим глазам, пробормотала Гермиона, и в ту же секунду дурное предчувствие железными тисками страха сдавило ей сердце.

Что-то было не так.

— Луна! — закричала она что было мочи и, оскальзываясь на обледенелых досках настила, побежала в сторону хижины. Услышав её отчаянный крик, Хагрид вышел из дома и, удивленно оглядываясь, заспешил к ней навстречу.

Гермиона добежала до границы защитного купола и яростно упёрлась в него руками. Барьер был плотным — он мягко прогибался под ладонями, но не хотел её пропускать.

— Что приключилось-то? — растерянно спросил Хагрид, открывая для неё проход. Но Гермиона не ответила. Она преодолела последние ступеньки каменной лестницы и прежде, чем изгородь преградила ей путь, поняла, что не ошиблась. Луна выглядела очень бледной. В маленьком бордовом пальто она казалась невообразимо худой, словно прозрачная невесомая тень. И чешуя была везде: на руках, на шее, на выглядывающих из-под пальто тоненьких щиколотках…

— Боже! — всхлипнула Гермиона, замирая и в отчаянии зажимая ладонью собственный рот — только бы не зарыдать в голос, она больше не выдержит: Гарри, Невилл, дети. А теперь и Луна!

— Гермиона! — испуганно позвал её Хагрид, глядя на то, как она медленно оседает в снег.

— Здравствуй, Гермиона, — с легкой полуулыбкой сказала Луна, и, спрыгнув с изгороди, опустилась рядом с Гермионой на снег.

========== Глава 20. Малфой ==========

— Вы её осмотрели? — требовательно спросил Снейп, появляясь на пороге Больничного крыла.

— Да, Северус, и сейчас мисс Лавгуд отдыхает, — ответила мадам Помфри. — Гермиона и Хагрид привели её полчаса назад. Она очень слаба, но жара нет, и несмотря на то, что чешуя покрывает довольно большую часть ее тела, она говорит. Да-да, Северус, она говорит, совершенно обычно. Как мы с тобой. И никакого парлселтанга.

— Но как это возможно? — удивилась МакГонагалл.

— По-видимому, чай, который она постоянно пила, подавил большую часть воспаления, и появившиеся чешуя и слабость — это всё, что её беспокоит.

— Что за чай?

— Мисс Лавгуд написала мне рецепт.

Мадам Помфри протянула кусок пергамента Снейпу и тот тут же уткнулся в него крючковатым носом.

— Лирный корень! Ну конечно, чёрт возьми! — воскликнул он спустя пару секунд, всем своим видом выражая досаду. — Acorus calamus прекрасный подавитель любых трансформаций и воспалений.

— А ещё, по её словам, он хорошо отпугивает пухлых заглотов, — с легкой полуулыбкой добавила мадам Помфри. Первая отличная новость за несколько дней явно улучшила её настроение. — Как бы там ни было, но девочка нашла прекрасное средство. Конечно, чай не смог излечить её полностью, но зато он позволил ей продержаться три дня. И я рада, что, получив сову от Минервы, она аппарировала не в Мунго, а к нам в Хогвартс. Теперь, зная рецепт её травяной настойки, мы наверняка сможем облегчить состояние всех наших пациентов, особенно Поттера. Без контакта с монетой его организм постепенно восстанавливается, и сейчас нам как нельзя кстати придётся любое новое средство, способное его подтолкнуть.

*

Луна Лавгуд казалась призрачной и почти невесомой.

Снейп долго стоял возле её кровати, разглядывая тонкие черты, и не мог отделаться от ощущения, что, засыпая, мисс Лавгуд всякий раз покидает своё худое до ломкости тело, чтобы отправиться куда-то ввысь, где незримые потоки магии текут сквозь ментальные поля, а знания и сакральные истины так плотно сплетаются с чудаковатым бредом, что разделить их не представляется возможным. Он совершенно не удивился бы, если бы вдруг выяснилось, что это странное хрупкое создание могло поведать людям все тайны Вселенной, но просто не считало нужным их этим обременять.

Чешуя, образующая странные узоры, разноцветными лентами оплетала её запястья. В этой чешуе не было ничего зловещего и на коже Лавгуд она смотрелась так же уместно и органично, как когда-то смотрелись серьги-редиски или причудливая шляпа в виде головы льва. Ее чудовищный, совершенно абсурдный по составу чай смог неожиданно легко усмирить враждебную сущность зелья, и теперь Снейпу казалось, что от его пугающей мрачной силы осталась лишь завораживающая красота… Если бы девчонка постоянно не витала в облаках, то со временем наверняка стала бы удивительным зельеваром…