— Я думаю, нам стоит отложить все решения до утра, — сказала МакГонагалл, внимательно глядя на Гермиону, — я понимаю твоё беспокойство о внуке, Августа, но ты должна мне поверить, что все мы здесь сделаем всё от нас зависящее, чтобы помочь Невиллу, Гарри и нашим ученикам. Дождёмся Драко, дадим возможность Северусу поговорить с ним и примем решение. Сейчас же нам всем просто необходимо поспать.

Она сделала не терпящий возражения жест рукой, и повинуясь её воле, не споря и не сопротивляясь, все тоже, наконец, поднялись со своих мест. Бесконечная ночь подходила к концу, и Гермиона, чувствуя, что валится с ног, устало прикрыла глаза.

Завтра наступит новый день, завтра она поймёт, что ей нужно делать и как ей всё это исправить, завтра… но всё это будет завтра…

*

— Не мог бы ты задержаться на минуту, Северус? — сказала МакГонагалл, останавливаясь в дверях Больничного крыла.

Снейп проводил взглядом невысокую фигуру Грейнджер, удаляющуюся по коридору, и, неохотно замедлив шаг, всё же останавился у окна. Он с самого начала знал, что ему не удастся избежать этого разговора.

— Ты же знаешь, о чём я хочу тебя спросить? — МакГонагалл смотрела на него внимательно, и можно было не сомневаться, что она не оставит его в покое, пока не добьётся желаемого. — Мы оба знаем, — добавила Минерва со вздохом, так и не дождавшись его реакции, — что Малфой тоже однажды использовал протеевы чары.

Снейп медленно прикрыл глаза и неохотно кивнул.

«И те чары тоже были наложены на монету».

Этого Макгонагалл, конечно, говорить не стала, и он был благодарен Минерве за то, что ей хватило сдержанности и такта не начинать подобный разговор при ненужных свидетелях.

И он, конечно, знал, о чём она спросит.

— Не думаешь ли ты, что сообщником Смита может быть Драко? — сказала МакГонагалл.

========== Глава 19. Ожидание ==========

Северус задумчиво потёр переносицу, рассеянно рассматривая рукав собственной мантии. Сейчас ответ на заданный вопрос совсем не казался ему очевидным…

Отправляя письмо в Малфой-мэнор, он выстроил свой план, основываясь на обрывочных воспоминаниях Поттера и собственной интуиции. Тогда ему казалось, что, узнав о романе Дафны, Драко непременно приедет в Хогвартс, чтобы обезопасить перспективы собственного брака с Асторией, а за обещание сохранить неуместные отношения Дафны в тайне — согласится рассказать своему бывшему декану всё, что знает о Смите. План, в общем-то, был сырой и опирался на сплошные допущения, ведь будучи не в курсе опасного увлечения Дафны, Драко с таким же успехом мог ничего не знать и о делах Смита. Но из обрывочных воспоминаний Поттера Северус понял, что речь, вероятно, шла о шантаже, а значит, для Григрасс Драко был единственным подходящим кандидатом, чтобы раздобыть денег. И Малфой никогда не дал бы ей ни кната, не получи он взамен исчерпывающих ответов.

Но Драко не приехал. Почему? Возможно ли, что брак с Асторией потерял в его глазах былую привлекательность? Будь это так, и скандал со старшей дочерью Гринграсс оказался бы Малфою только на руку. Вот только в этом случае Драко никогда не показал бы Дафне письмо, а значит, и вывод напрашивался сам собой — Северус ошибся. Драко знал о вымогательствах Смита и о романе Гринграсс с Поттером ещё до того, как к нему обратилась Дафна. И раз он ничего не предпринял, то ситуация его вполне устраивала. А вот полученное ночью письмо, похоже, порядком его напугало.

И всё же Северус не верил, что именно Драко был сообщником Смита. После войны Малфои сохранили большую часть своего семейного состояния, и в деньгах Драко не нуждался. Других же причин шантажировать слизеринцев у него не было. Да и версия событий, согласно которой Малфой мог отравить Поттера, казалась Снейпу весьма сомнительной. При иных обстоятельствах, ради действительно важной цели, Драко наверняка мог пойти на отравление, но сейчас?! Сейчас разоблачение делишек Смита никак не затрагивало его лично. Обысков в доме Малфоев не проводилось больше трёх лет, имя Драко не упоминалось ни в каких документах, а интересы других слизеринцев имели для него значение ровно до тех пор, пока их отстаивание не грозило ему арестом или Азкабаном. Драко пошёл по стопам отца — занимался политикой, заводил связи, чутко держал нос по ветру и не ввязывался в неприятности.

— Ему это не нужно! — наконец мысленно подводя черту, произнёс Северус.

Он повернулся к окну и, сложив руки за спиной, несколько секунд молча смотрел на падающий снег. До рассвета оставались считанные часы, но в фиолетовых отблесках купола небо всё ещё казалось безжизненно тёмным.

— У них со Смитом нет ничего общего, да и смерть Поттера лишена для Малфоя всякого смысла. Угрожай Поттер лично ему — и он, вероятно, смог бы сотворить нечто подобное, но ради других слизеринцев Драко рисковать не станет. Его отец болен и отошёл от дел, он не переживёт ещё одно заключение в Азкабане.

— Что ж, пожалуй, это и к лучшему, — сказала МакГонагалл, подходя к окну и беззвучно становясь рядом. — Мне бы не хотелось, чтобы всё свелось именно к Драко.

На улице лениво подвывал ветер, и посеребрённое инеем окно постепенно заметал снег. Какое-то время они молчали, прислушиваясь к тому, как в тишине задремавшего Замка растворяются суровые звуки зимы.

— Ты ведь ищешь способ помочь своим? — спросила Минерва, всё так же глядя на снег. — Все эти разговоры о сыворотке правды, противоядии и сделке… Ты подбираешь рычаги давления на Кингсли… — и, заметив, что Снейп собирается что-то сказать, подняла руку, прося дать ей возможность закончить. — Я не намерена мешать тебе, Северус, и мне не нужно слышать твоих оправданий. После ареста Смита слизеринцев ждут повторные обыски, и я согласна, что это не то, чего они заслуживают. Их семьи уже заплатили по счетам, и ни у кого нет права рассчитывать, что они будут делать это снова и снова. Но время уходит, — МакГонагалл на секунду замолчала, сосредоточенно глядя в окно, — и я не знаю, сколько ещё мы можем позволить себе бездействовать. Ожидание сродни убийству. Осталось двадцать четыре монеты! И “Пророк” мог бы стать прекрасным выходом. Возможно, я зря приняла подобное решение, и нам всё же стоило опубликовать известие о смерти Поттера. Мы дёргаем смерть за усы! Чужую смерть, Северус! Не думаю, что у меня есть на это право. Как только Смит сочтёт, что он достиг желаемой цели, всё тут же прекратится: монеты, зелье, превращения. Сделай мы это прямо сейчас, и больше никто не пострадает!

Свет из открытых дверей Больничного крыла кривым пятном ложился на каменный пол, и в полумраке пустого коридора лицо директора казалось усталым. “Сколько ей? Шестьдесят восемь? Семьдесят?” — подумал Северус. Последние годы дались ей нелегко. Бремя должности директора Хогвартса тяжёлым грузом ложилась на каждого, кто соглашался за него браться. Ему ли было не знать об этом?

— Как только Смит поверит, что Поттер мёртв, — сказал Снейп, стараясь вложить в голос как можно больше собственной уверенности, — он уничтожит зелье, а с ним и все доказательства своей причастности. Но что ещё более важно — он уничтожит противоядие. И кто знает, не будет ли это началом конца. Это сделка важна для всех нас, ведь нет никаких гарантий, что я смогу сварить противоядие. Я не всесилен, Минерва, мне может просто не хватить времени. Я буду пытаться, снова и снова, но Драко… Смит трус, и если он попадётся в ловушку… он сдастся и не станет покрывать своего сообщника. Он будет торговаться за свою жизнь. Но без согласия слизеринцев дать показания, Смита не удастся связать с шантажом. И он это прекрасно понимает. До тех пор, пока слизеринцы будут молчать, Смит сделает всё, чтобы авроры никогда не узнали о его сообщнике, ведь без его ареста им не связать Смита ни с зельем, ни с отравлением Поттера. Доказательств нет. А значит, и нет лекарства.