Таня прыгала до потолка от счастья, когда увидела его имя в списке своего класса: пятый «в». Вдохновленная, она не умолкала всю дорогу, я же не могла скрыть разочарование от этой новости, Танины эмоции только раздражали, и мне пришлось соврать ей, что я все еще нахожусь под «домашним арестом», чтобы поскорей убежать от нее и остаться наедине с собой. Я всегда любила размышлять в тишине, в одиночестве, мечтать, где – ни будь, например, на балконе. Иногда бывают со мной минуты, когда я рада быть одной, одной грустить, одной тосковать, и такие минуты начинали находить на меня всё чаще и чаще…

Новость о том, что Сеня попадает в Танин класс с одной стороны хорошая, а с другой не очень, так как она учится со второй смены, а я с первой, мы теперь с ним будем видеться не так часто, как хотелось бы. Но ничего уже не исправить, придется довольствоваться его обществом после школы, ведь и после уроков достаточно времени на общение, к тому же на занятиях Таня поближе с ним познакомится, и мы будем гулять все вместе

Порою, тебя вспоминая,

Тоскую, плачу, молюсь…

Пусть светом тебе обернется

Моя безутешная грусть…

Начался пятый учебный год, переход из начальной школы в среднюю. Смена учителей и образа школьной жизни. Начальные классы обычно отделены от основной школы, дети живут в «обособленном государстве», по установленным правилам и в подчинении у своего учителя. А в старших классах ограничений нет, то есть они как- бы есть, но это мало кого волновало. В пятом классе у нас был свой кабинет, в распоряжении вся школа и полная свобода.

Сеня с первого учебного дня стал звездой всей школы. Помню, как он, окруженный друзьями, высоко подпрыгивал, чтобы помахать мне рукой! И такой счастливый, радостный был. О, как он был красив, высокий, стройный, белокурый… Его улыбка с симпатичными ямочками на щеках до того была наивная и добрейшая, что я сами, вслед за ним, в каком бы вы ни была настроении, как завороженная улыбалась ему в ответ. Глаза его всегда светились радостью, он всем её дарил, но не только внешне он был красив, но и внутренне прекрасен, он был слишком ясен и прост душою. Пожалуй, благодаря этому, он привлекал внимание всех девчонок с нашего потока, старшеклассниц и учителей. Бескорыстный, честный, щедрый, с богатым внутренним миром, он будто не знал о существовании подлости, его окружающей или не хотел знать. Он, подобно «Степному тюльпану», рос во благо, и только начал распускаться чтобы, как в легенде, принести счастье…

В школе, с его приходом, забурлила художественная жизнь, все в ней точно проснулись от зимней спячки, ожили, либо это я раньше "спала", а с ним "проснулась". Незаметно, плавно моя жизнь окрасилась в яркие краски. Как раз в это же время художественным руководителем в школу вызвался папа моей одноклассницы Нади. Это чудный, затейный, интересный мужчина высокого роста, добряк с тускловато – рыжими волосами. Я помню в нем две особенности: первая это большая родинка на левой щеке и длинный нос, вторая – это раннее облысение на макушке головы, которое он тщательно пытался спрятать выросшими волосами с правого её боку таким образом: перебрасывая часть волос с одной стороны головы на другую. Удивительный, активный, эмоциональный он в разговоре не мог не вызвать улыбку, так как и его речь и поведение вынуждали каждого, без насмешки, хохотать до слез. Размахивая руками, он на ходу выдумывал какие-то потрясающие вещи, при этом ему постоянно приходилось закидывать отросший клочок волос на макушку, чтобы не выдать свое несовершенство, ведь по возрасту, он был мужчина ещё «в самом соку». Когда он впервые зашел в наш класс, в вязаном свитере цвета «детской неожиданности», с таким располагающим лицом, что мне он сразу показался, хорошим человеком и было видно, что его призвание это дети. Сделав два шага от двери своими длинными ногами, он сразу оказался прямо напротив нас, медленно провел глазами по всем ученикам, и сам не подозревая того, раздал каждому порцию отличного настроения.

–Здравствуйте, дети! – говорил он громко и задорно – Меня зовут Леонид Борисович, я ваш новый художественный руководитель, познакомимся мы с вами после уроков в актовом зале.

– Здра – вствуй – те, Леонид Борисович – хором в классе раздалось беспредельное ликованье. Но смех и гул он заглушил одним движением руки и продолжил:

– Жду вас всех! – сказал, и быстро передвигая ногами, удалился, в этот момент он очень был похож на таракана, мы, кстати, потом его так и называли. После его ухода, на уроке всем не сиделось; ёрзанье, вошканье, стук ручкой по парте, перешептывание, не прекращались до окончания занятий. В безудержном ажиотаже, после звонка на перемену, весь класс выскользнул из двери аудитории и бешеным галопом помчался в актовый зал со стандартным ревом – Ураааа!

Школа в те годы для меня не была чем – то важным, я ее вообще не любила, была очень застенчива, поэтому боялась отвечать и поднимать руку на уроках и, конечно, получала двойки, хотя знала ответ. Теперь, только спустя десяток лет после её окончания, я осознаю то, что школа это одно из тех мест, в которое, будь такая возможность, не задумываясь, я заново пошла бы учиться. Вновь совершила бы все те ошибки, за которые тогда терзалась и каялась. Сейчас, вспоминая былое, тоскую о безвозвратном времени, о той непринужденности, сравнимой только со свободой и волей молодого жеребца в открытом чистом поле. Но согласитесь, не все школьники так думают, им присуще скорее, так же, как и мне в ученические годы, мнение о том, что школа – это полный отстой. Тогда, в те прекрасные, свободные дни мне, почему-то не хватало солнца, ощущение ненужности меня преследовало и жила я как «не раскрывшийся бутон» во мраке, ждала лучик света, и вот он появился, Сеня стал неотъемлемой частью моей жизни, он был нужен мне, необходим для полноценной жизни. Благодаря ему, я переборола в себе стеснение и страх, и жизнь постепенно начала меняться. Так, однажды, на уроке математики я подняла руку, учитель шокировано кивнул головой, я собрала все свои силы, спрятала стеснение куда-то в подсознание, смотрела учителю в глаза и выдала правильный ответ, и никто меня за это не убил, только весь класс вместе с учителем стоя мне аплодировали. После этого случая я поняла, что могу и дальше хорошо учиться, что стесняться мне надо прошлого своего поведения, а чтобы идти вперед, нужно говорить. Стеснение, страх, это лишь эмоции и управляем ими мы, а не они нами. Застенчивость вообще лишь скорлупка, в которую мы периодически залазим, и, только поверив в себя, можно навсегда забыть о том, что она существует. Сила в нас самих, если ничего не предпринимать и не высказывать свою точку зрения, боясь показаться глупым, то так и останешься никем. А даже если вдруг окажешься неправ, всегда есть возможность исправиться. Сеня стал для меня кем-то вроде кумира, ради которого меняются люди, стараются выглядеть лучше и внутренне и внешне преображаются. С ним в мою жизнь влились все цвета радуги, он наполнил её светом и теплом, казалось, что у меня вырастают крылья за спиной, и солнце в небе становиться ярче с каждым днём. Наша с ним встреча изменила мой мир, он стал иным.

Свой самый первый спектакль Леонид Борисович организовал осенью, где объединил все пятые классы. В постановке участвовал Сеня, конечно, поэтому и я вызвалась участвовать в этом мероприятии, главной роли у меня не было, но это не имело никакого значения, находиться рядом с Сеней было намного важнее для меня, войти в его жизнь, узнать его получше, быть хоть на минуточку ближе. Спектакль Леонид Борисович поставил на основе русской сказки, но диалоги, костюмы, декорации он придумал сам. Мы собирались на репетицию после уроков, нас иногда отпускали с занятий, а те, кто учился со второй смены, приходили пораньше в школу, чтобы репетировать всем вместе. Ведь участие в художественной жизни школы приветствовалось и даже поощрялось. Для меня эти два три часа, проведенные рядом с Сеней, были лучшим временем провождения в школе.