– О! – толстяк отстраняется от десерта и вытирает рот салфеткой, – потрясающий турновер и не менее потрясающий повар! – довольно восклицает он. Глаза горят больше, чем надо, красные щёки, блуждающий взгляд. Итог: не трезвое состояние.

– Благодарю за приятные слова. Хорошего вечера, господа, – сдержанно отвечаю я, собираясь уже удалиться, но отпускать гостям не хочется.

– Эти ручки – золотые! – толстяк грубо хватает меня за запястье. Быстро высвобождаю её от толстого ручища неприятного мужчины.

– Спасибо, но это лишнее, – мой тон меняется, делаясь жёстче.

– Чем займётся красавица, этим вечером? – не унимается он. На нас украдкой уже поглядывают остальные посетители. Зеваки переглядываются по очереди: то на меня, то на толстяка.

– Вечер занят. Простите, я должна идти. Ждут на кухне, – из последних сил стараюсь ответить деликатно и вроде получилось. Он не отвечает. Собираюсь сделать шаг в сторону кухни, как толстяк смачно хватает меня за задницу, да так, что аж передёргивает. Жмурю глаза, чтобы не развернуться и вмазать ему по самое «не могу». А перед гостями то, как стыдно, хоть в землю провались.

– Не выпендривайся! – злобно кричит он на весь зал. – Таких, как ты было сотни и ты, ми́лочка не исключение! Если надо будет, ещё как поедешь со мной! – вот теперь наше маленькое представление обозрели все желающие… ну и не желающие, тоже. По залу пошли «ахи и охи», вместе с перешёптыванием. Официанты с барменом тоже застыли на местах.

Нет, конечно, я бы могла промолчать и забежать на кухню, как ни в чём не бывало, но терпеть не могу подобных похабных мужчин, которые позволяют себе лишнего и готовы смешать тебя с грязью. Сегодня, явно не его день. Распахиваю глаза. Обернувшись, хватаю со стола графин с холодной водой и опрокидываю ему на лысую голову. Он в ступоре успевает только моргать, как впрочем, его спутник. Наступает гробовая тишина. Присутствующие забыли, как дышать. Нагибаюсь к нему ближе, чтобы меня мог услышать только он.

– Злить повара не нужно, – еле слышно шепчу ему на ухо, – иначе без еды останетесь, а ещё хуже… может отравить.

Кевин стоит, как восковая фигура не в силах, что-либо произнести. Первой в себя приходит лишь Белла, которая молниеносно уносит меня на кухню, грубо схватив за локоть.

– Паршивая сука! – последнее, что слышу вслед. Видимо, толстяк только что очнулся.

– Что это было, чёрт возьми?! – официантка нервно сжимает виски́ своими тонкими пальцами.

– Лапал, гнусный подонок, – мрачно отвечаю ей и иду к раковине, чтобы вымыть руки и сполоснуть горящее лицо. Пока я подавляю угнетающий гнев, на кухню влетает ошарашенный Кевин.

– Дилан ты сумасшедшая! – запыхавшись, шипит он. – Шеф с ними. Молись, чтобы зарплаты не лишили. – Оставляю парня без комментариев и сразу же приступаю к своей работе.

Проходит немного времени, как наш усатый шеф тяжёлыми шагами заходит на кухню. Я, как ни в чём не бывало, продолжаю готовку, не обращая внимания.

– Либо ты идиотка, либо сумасшедшая. – Ледяным тоном заявляет он, на что поднимаю глаза.

– Шеф, я поняла, – спокойно отвечаю я. – В этом месяце зарплата не светит. Можете не говорить. – Возвращаюсь к нарезке апельсинов для цитрусового соуса. Лучше один раз потерять зарплату, чем работу навсегда. Чтобы он сейчас не сказал, главное держать язык за зубами и переждать бурю.

– Ты уволена.

Ошеломлённо смотрю на свои руки не в силах снова поднять глаза. Только не это…

– Ты меня услышала, девчонка? Ты уволена, – уже более настойчиво повторяет шеф, словно я могла не расслышать.

– Но, шеф! – пытается возразить Кевин, стоящий рядом с ним.

– Никаких «но»! Ты посмела, так оскорбить нашего уважаемого гостя. И, между прочим, твоего давнего поклонника!

– Лапать, никакому поклоннику право не давали, даже давнему. – Всё-таки пересиливаю себя и перевожу на него вопрошающий взгляд.

– Это не повод устраивать скандал на всеобщее обозрение, Картер! Это непозволительно! Сегодня ты опозорила кухню и имя моего заведения. Это не прощается так просто.

– Шеф он не правильно поступил, схватил её за… – Кевин замолкает не в силах продолжать.

– Значит так, – твёрдо начинает шеф, немного отдышавшись и взяв себя в руки. – Иди и извинись перед мистером Смитом. Если он простит тебя, остаёшься на своём месте. И постарайся, чтобы простил. Это, тот человек, который в доли секунд может превратить тебя в порошок и стереть с лица земли.

– Но это не честно, шеф! – в разговор вмешивается Белла, наш второй официант. – Она не виновата. Старик первым начал, это видели все и могут подтвердить!

– Хочешь вылететь за ней? Устрою! – злобно рычит на девушку усатый мужчина. Здесь я не в силах молчать. Будь, что будет.

– Нет. – Мой голос звучит твёрже, чем когда-либо.

– Что? – шеф пока не улавливает мой ответ.

– Нет. Я не буду извиняться перед этим похотливым стариком. Можете увольнять. Пожалуйста. Моей вины нет. Унижаться, точно не буду. Я повар, а не проститутка. Это разные вещи, шеф. Я работаю на кухне, а не в борделе.

– Чтобы через пять минут и духу твоего здесь не было, девчонка. – С искажённым яростью лицом, шеф вылетает в зал.

Минута полного молчания. Ребята боятся на меня посмотреть. Просто улыбаюсь им. Я, конечно не самая богатая, но честь и достоинство всегда будут при мне, даже если это будет, стоит работы.

– Так, хватит, – первой тишину нарушаю я. – В конце концов, ни кто не умер, – пытаюсь взбодрить их, но получается плохо. Практически в слезах подходит Ина и крепко обнимает, как будто в последний раз. За ней стоит грустный малыш Томми. А я уже успела привыкнуть к нему, да и вообще ко всем. Белла опускает голову, словно сама провинилась.

– Ди… – Кевин старается подобрать слова, но ничего дельного не выходит. В этом весь он и мне чертовски будет не хватать этого парня.

– Не-е-ет, – как можно веселее протестую я. – Прошу тебя, только без душераздирающих прощальных речей. Ты же знаешь, я не люблю прощаться, – он без лишних слов заключает меня в объятья. – Это не конец света, Кевин. И не последняя наша встреча, – ребята грустно кивают мне, а я иду переодеваться.

ͼ ͼ ͼ

Если спросите, как выглядит самый неудачливый человек на свете, я вам гордо отвечу, «вот так», колотя себя в грудь. За последние несколько дней: два увольнения и «удачное» свидание. Класс. Ну, что же… лучшего дня рождения и не придумаешь. С твоим днём, Дилан Картер.

На часах двадцать два, ноль семь. Хотя бы успела купить последнее пирожное, что было в булочной за дорогой. Устало прохожу в комнату, не встретив никого на своём пути: ни миссис Дейси, ни даже навязчивого Джека. Не включаю свет, отправляя рюкзак на кровать. Свет ночных фонарей достаточно освещает мою крохотную комнатку. Достаю из фирменного пакета магазина свой розовый десерт и ставлю на стол. Воткнув одну свечку посередине, медленно зажигаю её. Положив руки на край стола и нагнувшись, долго смотрю, как она горит. Вся жизнь мелькает в голове в эту самую секунду, начиная с приюта и заканчивая до сегодняшнего дня. Из года в год постоянно вижу одну и ту же картину: я в полном одиночестве «праздную», как сейчас. Как бы я не старалась держаться, но с каждым разом труднее. И особенно грустно мне становиться в этот день. Интересно было бы лучше, если бы я не родилась?

Что же себе пожелать? По правде говоря, никогда не загадывала желание, вот ни разу, но в этом году мне хочется сделать исключение. Любопытно, меня кто-нибудь услышит наверху? Ну… моё желание, если я загадаю от всей души. Ладно. Глубоко вздохнув, закрываю глаза.

– Просто хочу семью, ничего больше. Самую обычную семью… я не хочу быть одна, – тихо шепчу и задуваю свечку.

В двери стучат так, что вздрагиваю и распахиваю глаза от неожиданности. Это очень пугающе, когда ты в тёмной комнате. Гостей, вроде не ждала, разве что Эви, но она обычно звонит перед приходом. Не спеша подхожу к ней и прислушиваюсь некоторое время. Тихо.