По обе стороны главной залы находились банкетные, чуть меньшего размера. Мы прошли дальше – в комнату, откуда доносились голоса, звон бокалов и шипение шампанского.

Элегантно одетые мужчины и женщины были увлечены беседой. Несколько официантов в униформе и белых перчатках прислуживали этой компании. Эрол, обменявшись с некоторыми персонами приветственными взглядами и кивками, за руку подвел меня к лестнице, ведущей наверх.

Моя ладонь легла на позолоченные перила. Шагнув на покрывающую широкие ступени ковровую дорожку, я увидела огромный герб Османской империи, расположенный в простенке точно по центру лестницы. На втором этаже длинный коридор с раз… два… три… четыре… пять… с пятью закрытыми помещениями по обе стороны вел к двери красного дерева. Приторно-изысканный стиль присутствовал и в кабинете, только решетки на окнах немного портили общую картину всего этого совершенства. Стол из того же красного дерева, заваленный телефонами, компактными рациями, кучей бумажных файлов и книгами, приковал мое внимание на несколько секунд. Я просканировала кабинет взглядом, и мне стало не по себе при виде пары эффектных особ, устроившихся на единственном здесь диване.

Стоящее за столом кресло развернулось, и перед нами появился холеный мужчина лет 60, щуплого телосложения и с проникновенным взглядом. Аккуратно подстриженная борода и седые волосы придавали его образу магическую сексуальность.

Эрол двинулся навстречу дяде, поцеловал его ладонь, а затем, прижав ее ко лбу, сказал слова приветствия. О чем-то говоря на турецком, обворожительный мужчина улыбнулся, встал и, подойдя ко мне, протянул руку.

– Добро пожаловать в мой дом. Я рад видеть вас здесь. Меня зовут Ведат, – сказал он по-английски.

Его легкое и уверенное владение языком говорило о многих годах, проведенных в цивилизованном мире Европы.

– Приношу извинения за свои дела. И потом, не буду держать вас в ожидании. Дам вам литературу и новые идеи к размышлению.

Он невесомо скользнул ладонью по моей спине, и я почувствовала на кончиках его пальцев необъяснимую энергию. Произведя неизгладимое впечатление этим жестом, он взял со стола пару брошюр и вложил их в мои руки.

За все это время я так и не открыла рта. Будто загипнотизированная, развернулась и направилась к выходу.

Мы прошли по тому же коридору, спустились по лестнице вниз, а я все продолжала чувствовать теплое прикосновение, ощущала беготню мурашек по коже. Выйдя из особняка и направившись к парковке, Эрол ускорил шаг. Навстречу проходили одиночки и пары в элегантных нарядах. Яркий свет освещал их ухоженные лица и стройные фигуры. Парковку заполнили навороченные авто эксклюзивных марок, они были преимущественно черного цвета, и все вместе смотрелись как темная туча. Услышав шум Босфора, я сунула книги Эролу и бросилась к веранде, желая взглянуть на Стамбул другими глазами. Красота пейзажа, смешение культур и религий будоражили воображение, вызывали откровенное любопытство.

– Как же здесь красиво! – я не могла отвести глаз.

– Если ты захочешь, мы вернемся сюда.

Облокотившись на узкие перила, я сконцентрировалась на огромной яхте и навороченной моторке внизу. Они манили музыкой и вспышками огней.

Взяв мою руку, Эрол уверенно и решительно потянул меня за собой. Мы вернулись в машину, выехали за ворота, автомобиль набрал скорость и понесся по бурлящему жизнью ночному городу. Не нарушая молчания, давая мне возможность прийти в себя и обдумать все пережитое, Эрол сосредоточился на дороге. Таинственная концепция резиденции, шикарный особняк, пошловатая роскошь интерьеров, элегантные гости и, наконец, сам владелец с его необъяснимо воздействующей энергией были совсем свежи в моей памяти. Машинально взяв книги, которые Эрол положил между сиденьями у коробки-автомата, я так же автоматически начала перелистывать страницы. Неожиданно наткнувшись на визитку, покрутила ее в пальцах, рассматривая со всех сторон, прочла на понятном мне английском:

– Тут чья-то визитка.

Эрол взял карточку и, быстро взглянув на нее, объяснил:

– Должно быть, использовали как закладку.

– Mr. Ahmet A.?

Мы подъехали к дому и одновременно заметили горящий в окнах свет. Кто-то был дома…

– Твоя подруга вернулась. Что-то случилось. Ни слова о сегодняшнем вечере! – Эрол настойчиво осмотрел на меня.

Уже в кабине лифта я занервничала и стала теребить книжные страницы.

Бесцеремонно отпихнув Эрола, я провернула ключ в замке, открыла входную дверь, вбежала в зал… Никого, на кухне… пусто. В одной из комнат послышался легкий шум.

Сидя на корточках ко мне спиной, Юлька беспорядочно швыряла вещи в чемодан.

– Юль, что случилось?

Не отвечая, подруга продолжала все так же кидать вещи в уже переполненный чемодан. Внезапно повернувшись, она села на пол, привалилась спиной к стене и подняла припухшие, красные, должно быть, от многих часов рыданий, глаза. Мое сердце сжалось от естественного сострадания и возникшего сожаления. Я молча села рядом и обняла подругу. Она еще какое-то время плакала, потом я услышала скрип двери и выглянула в открытый проем. Эрол так и не решился зайти, но его сверхъестественный жест внимания приятно удивил и мило обрадовал. Две чашки горячего чая стояли на полу.

– Я просто хочу уехать как можно скорее… Мне здесь все противно… – обхватив руками голову, Юлька провела рукой по длинным волосам.

Повлекшая за собой плачевные последствия ситуация произошла примерно так. Отплыв от Стамбула на сотни километров, не боясь там встретить знакомых, Дэниз расслабился и вжился в образ Ромео. Однако вот незадача: на том же пляже мило загорали его соседи. Занудная супружеская пара отдыхала у моря от знойной жары, стоявшей в мегаполисе. Мир, как говорится, тесен. Встретившись взглядом со знакомыми, Дэниз молча развернулся и поспешил удалиться, оставив Юльку, так и не догнавшую, в чем тут дело, в одиночестве. Внезапно подлетевшая к ней женщина лет сорока на корявом английском постаралась выудить интересующие ее факты.

– Здравствуйте! Мы с мужем отдыхаем здесь тоже и увидели Дэниза с вами. Вы русская?

Турчанка, быстро перейдя в нападение, продолжила говорить совсем уже другим тоном:

– Когда же эти русские прекратят уводить чужих мужей? Что вам надо?

Судя по реакции окружающих, поднявших головы с лежанок и шезлонгов, весь пляж интересовал тот же самый вопрос.

Шокированная Юлька в растерянности стояла как вкопанная, не зная, что и ответить.

Бла-бла-бла – слышалось еще какое-то время, потом на Юлькино счастье подоспел муж разъяренной тетки – он увел свою женушку в сторону. Оглянувшись, посмотрел на Юльку и прошептал губами: «Sorry».

Уже в номере, не обнаружив там ни самого Дэниза, ни его вещей, Юлька нашла записку: «Должен срочно уехать. Извини».

Испугавшись, что новость быстро долетит до других соседей, родственников и, наконец, его собственной жены, Дэниз сбежал, пока неугомонная и любопытная тетка, узнав на рецепции номер комнаты, не примчалась ловить его в гнездышке с поличным.

Роль любовницы, приехавшей из России, стала прозрачной и понятной теперь даже самой Юльке. Наивности русских женщин, начитавшихся романов о прекрасной вечной любви, нет предела. Неискренние турки, сексуально скованные в браке, считают за счастье хоть на короткое время вжиться в роль Ромео. Неудачные в постельном плане семейные отношения толкают турецких мужчин на сторону, а совсем уже отчаявшихся – на поиски иностранок, в конкретном случае – бескорыстно соглашающихся на пылкую страсть русских девушек.

Наверное, мы просто читали разные книжки. Тургенева, Пушкина, Вольтера и Шекспира едва ли найдешь в домашней библиотеке турецкой семьи. Хотя есть и такие дома… Но большинство читает только Коран и его толкования, да еще кулинарные книги типа «100 видов кебаба» и «Закуски на оливковом масле».

Не будем доказывать свою образованность, широту взглядов и чистоту помыслов. Слова останутся непонятыми и неосознанными. Впрочем, надо отметить, что не каждый русский, закончив школу, вспомнит, о чем же писали Достоевский и Грибоедов.