– Я не курю. – Мой второй отказ после кофе уже звучал немного надменно.
Не придав этому никакого значения, Лейла заговорила о своем муже, его недомогании, появившихся с возрастом умственной отсталости и ребячестве.
– Хватит жаловаться! – Эрол не смог сдержать гнев.
Не дожидаясь счета, он бросил на стол несколько купюр, вскочил как ошпаренный и вышел на улицу. Там взял меня за руку и ускорил шаг. Его мать, весьма немолодая женщина, отстала от нас. Оглянувшись, я еще раз посмотрела на нее: неуместно одетая, с начесанными волосами, похоже, шоппинг не изменит ее безвкусный имидж.
– Что с твоим отцом? Он болен?
– …Последний год был нелегким. Возраст… покупает разные безделушки, ест сладкое без остановки… Ты иди. Я не могу ее выносить. Заберу вас через полчаса.
– Ладно… – немного оторопев, я осталась ждать Лейлу у входа в магазин.
Пройдя вдоль рядов аккуратно развешанной одежды и ничего себе не присмотрев, я поискала глазами Лейлу. Та шла ко мне с огромной охапкой вещей.
– Надо же все это примерить… – Уже на середине ее суетливого монолога я поняла внезапное желание Эрола сбежать.
Отодвинув кучу нелепого тряпья в сторону, я направилась в примерочную с одной лишь рубашкой.
– Помощник по подъезду рассказал мне о тебе. Я проходила по вашей улице и – бам!.. какие новости!
– Я с подружкой приехала. Мы скоро улетаем! – Московские лифтеры разносили сплетни по подъезду и за его пределами, и стамбульские домоправители не отставали от своих коллег в таком непростом деле.
– Эрол шустрый мальчик. В прошлом дважды тратил на неподходящих женщин время и деньги, не знаю, сможет ли его бизнес потянуть еще одну любовную авантюру.
– Бизнес? Он же писатель? Во всяком случае он так мне сказал.
На лице у Лейлы появилась жеманная улыбка, превратившаяся в ухмылку.
– Он похож на писателя, моя дорогая? Подумай, пока примеряешь рубашку. – Лейла подтолкнула меня в кабинку.
Желание что-либо примерять прошло, но я все же нервно напялила на себя рубашку и тут же рывком сняла ее. «Неужели еще один врун? Зачем ему это? Ну не писатель, а кто?» – заметались в голове мысли. Выйдя из кабины с рубашкой на плече, я задала встречный вопрос.
– Я видела, как он что-то пишет вечерами.
– Ах… это детские фантазии, еще со школы. Никогда не давал даже взглянуть на его заметки.
Мы направились к кассе, я неохотно – только из вежливости – согласилась взять рубашку, за которую Лейла настойчиво желала заплатить. Мы вышли из магазина с двумя пакетами в руках. В одном находилась моя обновка, в другом – большого размера штаны, которые Лейла даже не примеряла, взяла на глазок.
Оглядевшись вокруг и не увидев Эрола, я посмотрела на телефон: одно новое сообщение.
Я поблагодарила Лейлу за презент, и мы неловко молчали до самой парковки. Я не стала выспрашивать детали «карьерного роста» Эрола, не проявляя неуместного любопытства, и мы молча сели к нему в машину. Но дело сделано профессионально: мадам посеяла в мою душу зерно сомнения.
Оставив милый проспект позади и высадив Лейлу у одной из высоток, мы с ней любезно распрощались и продолжили путь, который явно не вел к марине.
– У меня для тебя сюрприз.
– Ты решил поведать всю правду и подбросить меня в аэропорт?! – Моя усмешка говорила, что, должно быть, это и есть единственное правильное решение.
– Какую правду? – резко затормозив на светофоре, Эрол посмотрел мне прямо в глаза.
– Что твой бизнес не может вытянуть еще одну любовную аферу?!
– А! Ты о химчистках. Ну не то чтобы это мой бизнес. Она так сказала? Сучка!
Я увидела, с каким искренним негодованием он отреагировал на болтовню Лейлы, и у меня будто камень с души упал – стало намного легче.
– Не хочу тебя обидеть, но должен сказать, что она повела тебя по магазинам для того, чтобы я на тебя не потратился.
– Серьезно?
– Ты ее не знаешь, зато мы с тобой знакомы уже дней десять!
– А куда мы едем?
– Подожди и увидишь.
* * *
Протолкавшись более часа в пятничной пробке, мы поехали вдоль Босфора, любуясь историческим пейзажем и прелестными домами, расположенными непосредственно у воды. По другую сторону дороги виднелись руины древней крепости, помогая представить, каким был этот город сотни лет назад, заставляя воображать Константинополь прошлого. Музыка The Best of Cafe Del Mar, игравшая в кабриолете, придавала загадочность потрясающему виду.
Машина свернула, поднялась вверх по односторонней подъездной дороге, остановилась у огромных ворот. Эрол достал из кожаного портмоне карточку, протянул ее охраннику. К моему удивлению, тот просканировал не только карточку, но и сетчатку глаза ее владельца – очевидно, здесь это было обязательной процедурой.
Стемнело, и огромная территория осветилась множеством фонарей. Остановившись и пошарив под сиденьем, Эрол протянул мне небольшой пакет.
– Я взял кое-что для тебя. Должно подойти. Вот, примерь!
Я достала из пакета платье, облегающее, с глубоким разрезом. Сексапильность и элегантность наряда подчеркивал классический черный цвет материала. В пакете также обнаружилась обувная коробка. Сняв с нее крышку, я была потрясена выбором Эрола: черная кожа, прямоугольная шпилька, 37-й размер – Escada!
– Как ты узнал, что я ношу 37-й?
– Да ладно, пустяки, – он вышел из машины и, взяв что-то из багажника, исчез на пару минут.
Туфли Escada, пришедшиеся точно по размеру, удлиняли и стройнили ноги.
Легкий шорох и свет фар пробудили меня от наслаждения собственной стильностью и сексуальностью в новом наряде. Справа припарковалась громоздкая BMW. Двое мужчин, захлопнув двери, направились по дорожке вглубь поместья. Их голоса были хорошо мне слышны – они говорили на арабском языке.
Внезапно дверь открылась, вернув меня в реальность. Эрол, переодевшийся в черные брюки и рубашку, протянул мне руку.
– Дай мне на тебя взглянуть!
– Мы где вообще? – в моем голосе проскользнуло смущение.
Сидя в салоне авто, я не думала делать и шагу без веских объяснений.
– В поместье моего дяди.
– Я тебя знаю без году неделя, и мы уже здесь, а три часа назад ходили по магазинам с твоей мамой!
– И?..
– Платье, дорогущие туфли… кто те арабские парни?
– Я просто должен был сюда приехать и захватил тебя с собой. Выходи из машины.
Из-за высокой шпильки или от внутренней неуверенности, но шла я медленно. Мы направились к стоящему в глубине участка особняку, окна которого ярко светились. Изысканное здание, построенное, вероятно, по проекту итальянского архитектора, окруженное фонарными столбами с прикрепленными наверху камерами слежения, органично вписывалось в ландшафт огромной ухоженной территории.
– Вау! – вырвавшийся возглас не мог выразить моего восторга.
– Ну как?
– Слишком… А кто твой дядя?
– Философ, учитель, писатель. Как ты сказала – слишком!
– Что за философия-то?
– О современном исламе. Уважаемые люди со всего мусульманского мира приезжают сюда. Дорогого стоит! Те ребята из Бахрейна!
– Я же не мусульманка и точно не буду платить! Не хватало еще!
– Не переживай! Ты сегодня гость! Веди себя прилично, я знаю, ты умеешь. Забудь обо всем, что ты слышала до этого, и будь благодарна.
– За что?
– За то, что я одел тебя как леди.
Мы подошли к приоткрытой двери. Последовав за Эролом, я шагнула в шикарную прихожую, совмещенную с гостиной. Все вокруг сверкало золотом. Величие и роскошь интерьера вызывали смешанные чувства восхищения и отторжения одновременно. Стены, покрытые золотистым лаком поверх коричнево-оранжевой краски, золотая люстра, съедающая объем помещения, чрезмерное количество диванов, кресел, пуфиков коричневых оттенков с эмблемой FERRE и Versace по периметру гостиной. Огромные зеркала, заключенные в рамы с инкрустированными узорами, висели на каждой стене. Ощутимая вычурность отдавала пошлостью, незаметно летающей в воздухе.