Не говоря ни слова, дева с медным цветом волос подалась вперёд и притянула к себе сестру. От того, с какой силой руки Ивви сомкнулись на её талии, у Лии сбилось дыхание, но она только теснее прижалась к сестре.

Первый всхлип они разделили на двоих. Потом замерли, по их телам прошла дрожь, и они закричали, уже не сдерживая плач. На одной ноте, да так жалобно, что у любого человека по коже пробежала бы орда мурашек.

По щекам дев катились слёзы, на лицах замерла гримаса боли и страдания. Они сидели на коленях друг напротив друга, и, рыдая, стискивали рубашки в кулаках.

Словно отражение их чувств, погода начала сходить с ума. Поднялся небывалой силы ветер, он завывал в ветвях, сбивал листву с крон деревьев, что гнулись и скрипели под таким напором.

Зверьё спешило к месту, где сейчас дриады. Там, у скалы, как в эпицентре торнадо, царил почти что покой. Слабый ветер колыхал волосы лесных дев, забираясь под одежду, но не в силах унять боль.

Небо над лесом, до этого абсолютно ясное, заволокло тучами, солнечный свет не мог пробиться сквозь занавесь, и на землю опустилась тень. Она накрыла лес Памяти, а после достигла Лихолесья, которое постепенно снова превращалось в Зеленолесье.

Что происходит?!

Немедленно доложите королю! Над лесом Памяти что-то происходит!

Стражник помчался в тронный зал. Владыка Трандуил сидел на своём троне, но взгляд его был направлен не на бумаги, кои он держал в руках, а куда-то вниз, в темноту.

Мой король!

В чём дело?

Над лесом Памяти что-то происходит!

Трандуил спустился с трона и направился за стражником. Он не бежал, но шаг у него был широким. Оказавшись на входе во дворец, лесной король замер, смотря на творящееся в небе безумство. Хотя последней каплей стал рык…

Дракон!

Послышался треск деревьев, которые ломал огромный ящер, а после его рёв.

Смауг, которому и принадлежал рёв, пытался развернуться, оттолкнуться от земли и взлететь, но ему не удавалось из-за крон деревьев, что были высоки.

К его удивлению прежние размеры не вернулись, а потому ему было достаточно проблематично поворачиваться. К тому же он чувствовал – с дриадами что-то не так. Благодаря силе Алалии, что сдерживает его форму, Смауг прекрасно чувствовал деву с медным цветом волос.

Прямо сейчас Алалии ужасно больно.

Животные, в частности Зено и Пятнышко, а так же большая часть стаи, появились на поляне со скалой пророчеств. Увидев своих хозяек и оценив их состояние, они решили не приближаться. Зено взвыл, вкладывая всю печаль, которую он чувствует. Она витает в воздухе, забивает ноздри, мешает дышать.

Внезапно сквозь заросли пробился белый лось, верный помощник лесного короля. Помотав рогатой башкой, он увидел дриад и направился к ним. Пятнышко с Зено последовали за ним, приказав остальным оставаться на месте.

Дойдя до лесных дев, лось, олень и волк легли рядом. Волк лез к Алалии, ластился, едва слышно вздыхая. Он не пёс, он не скулит, но рычать в данной ситуации нет смысла – дева слишком опечалена, слишком… страдает.

Сильвер недалеко ушёл от своего «соперника», осторожно опустив голову деве на плечо и тычась мокрым носом в щёку.

Пятнышко же старался успокоить Ивви, свою хозяйку. Они мало что могут в подобной ситуации, но они могут быть рядом, могут поддержать и попытаться утешить. Так и закончился тот день.

Много лет утекло, как дриады переступили порог семи веков. Дни сменяли месяцы, а месяцы года. Постепенно жизнь входила в колею, возвращалась в прежнее русло. Она продолжалась.

Арагорн изредка писал весточки, которые отсылал с крылатым вестником, что присылала Алалия – так же, как в тот раз с гномами, она старалась присматривать за тем, судьба которого была ей не безразлична. Он инкогнито служит правителям Рохана и Гондора. В подробности он не вдавался, просто писал, что у него всё хорошо, что он проводил Арвен и Имладрис.

У Тауриэль и Кили родились разнополые близнецы, мальчик и девочка – Сулмелдир и Сулмелдис.* В тот день, когда близнецы появились на свет, был сильный ветер. Вот в его честь и нарекли малышей. Эльфийка приняла участь смертных, и с того дня её черты лица изменились, она стала выглядеть старше. А у Кили начала расти борода.

Фили женился на знатной девушке из Синих Гор. Они остались жить во дворце, ведь Фили следующий правитель. Торин правил мудро, заработал парочку седых прядок в бороде. Он готовил Фили, учил его и готовился оставить дела на племянника. Ведь ему осталось не так много. Всего сто лет.

Торин отправил Балина в Морию. Дриады пытались отговорить правителя, но у них не вышло. Лесные девы постарались предупредить Балина о том, с чем они могут столкнутся, и попрощались с храбрым гномом, обещаясь встретится в чертогах великого Eru. В 2994 году Балин пал со своим отрядом в Мории.

В тот день дриад опять захватили эмоции, и слёз в ту ночь было пролито немало. Алалия, после того как сестра уснула, устав от многочасовой истерики, вышла из дома, дошла до озера и закричала. Она долго и надрывно кричала, выплёскивая в мир свои эмоции, свою боль. Держа в объятиях сестру, дева копила свои эмоции, выпуская наружу лишь малую часть. Ради сестры, ради Ивви она должна быть сильной.

Вот сменилось очередное поколение животных в лесу Памяти, и лес вновь погрузился в траур. Те, кто знал, на что способны дриады, спрашивали: «А почему вы их не омолодите?»

Потому что нельзя вмешиваться в жизнь и порядок Eru, у них нет на это права, чтобы обновить жизнь, которая подходит к концу. Сократить пару лет это одно, но что бы полностью изменить… такого они не должны делать. Иначе все закончится очень плохо.

В очередной раз проливая слёзы по верным друзьям, девы стояли рядом, сцепив руки. В такой день в лесу была полнейшая тишина, даже ветер не завывал в кронах деревьев.

В тот день эльфы дёргались от малейшего шороха. Постоянный холодок, что бегал вдоль позвоночника, не давал расслабится. А всему виной Древо их леса. Древо, что горевало вместе с девами.

После траурных дней, Ив решила повременить с её будущим спутником по жизни. Ведь им предстоит дальняя дорога, и целый поход, а там и война.

Алалия, смотря на грустное лицо сестры, взяла её за руку и повела к выходу из леса. Когда они вышли на открытую местность, девушка отпустила Ивви и вышла чуть вперёд. Собирая себя по кусочкам в единое целое, дриада с волосами цвета меди развела руки в стороны и запела. Она пела долго и уже почти отчаялась, когда послышалось ржание.

Лия, – вымолвила Ивви, смотря на прибежавшего жеребца. Он был чернее ночи, длинная грива чуть ниже середины груди, хвост почти касался земли.

Вольный жеребец, – слабо улыбнулась Алалия, посмотрев на то, с каким трепетом Ивви смотрит на животное. – Вы пообщайтесь, а я… мне надо пройтись.

Лия…

Всё хорошо. Я просто пройдусь. Покажи ему наш лес, дом.

Ивви, слегка колеблясь, кивнула и пошла в лес, спрашивая у него что-то на языке дриад. Конь покосился на Алалию, но та махнула рукой и жеребец, всхрапнув, последовал за дриадой, махнув на прощание хвостом.

Лишь после того, как голос сестры стал практически неслышим, Алалия позволила улыбке сползти с лица. Ей хотелось выть от потери любимца, к которому она так сильно привязалась. Зено покинул её, как Волчок много веков назад. Никто и ничто не сможет унять эту боль. Во всяком случае не сейчас.

Она побрела вдоль границы леса, шла без какой-либо цели. Она просто не могла сейчас находиться в лесу. Там всё напоминает ей о Зено.

Алалия?

Услышав этот голос, девушка замерла и подняла взгляд. Впереди и чуть левее, держась в стороне от леса, находился Трандуил. Он сидел на спине Сильвера, который, едва заметив дриаду, направился к ней.

Здравствуй, Трандуил. Привет, Сильвер, – бледновато улыбнулась Алалия, протягивая руку и проводя ею по морде животного.