Я влюбилась, малыш, – улыбнулась дриада, убедившись, что они отошли от лагеря достаточно далеко. – И ты его знаешь. Тот, кто подарил мне это кольцо.

Зено заворчал, махнув хвостом. Все, мол, двуногие одинаковые.

Вовсе нет. Он лучше людей. Намного. Знаешь, у меня было достаточно времени, чтобы подумать. До этого у меня к людям не было никаких претензий. Но сейчас я многое переосмыслила. Люди лживы, двуличны, подлы. А ещё завистливы. Вспомнить тех же кумушек, которых я повстречала во время своего первого визита в город. Но Трандуил… он не такой, Зено. Он так много знает. И боец он превосходный. Хотя это не спасло его от боли.

Алалия надолго замолчала, о чём-то размышляя. Волк даже подумал, что это из-за тех людишек, но вот она снова заговорила:

Я прошу тебя быть к нему терпимее, малыш. Он… мне с ним тепло. Прямо как с тобой, но всё же немного иначе. Волчку так было с Весной. Ты их не знал, ведь это было так давно. Хм, более приближённый пример… как Кусаке с Лапкой. Да, у них замечательные щенята. Такие милые карапузы.

Зено заворчал, а после ткнулся носом девушке в щёку, чуть в стороне от уголка губ, а после коснулся груди с левой стороны. Дриада погрустнела, нежно потрепав волка за ушами.

Да, похоже на то. Пообещай мне, Зено. Если так случится, что мы будем рядом, не гони его.

Поэтому сейчас волк бредёт позади, а не мчится в сторону леса, неся на своей спине спящую хозяйку. Если хозяйке так важен этот двуногий, возможно, ему следует дать шанс.

Всё же в тот раз, у горы, именно этот двуногий вылечил Алалию.

Снежок шёл за оленем сквозь заросли, незаметной для глаз двуногих тропой. Леголас придерживал Ивви за талию, позволяя ей прислониться спиной к его груди. Дриада тихонько посапывала, не проснулась, даже когда лучик солнца падал ей на глаза.

Через минут десять пути сквозь лес, потайными тропами, Пятнышко вывел принца на поляну, где стоял двухэтажный дом, обнесённый невысоким заборчиком. Почти всё место перед домом заняло стадо оленей под присмотром нескольких волков из стаи.

Стоило Леголасу подъехать к арке, что являлась входом во двор, хищники подняли головы и их уши задёргались, улавливая звуки.

На ноги поднялся один, второй, а после все волки окружили белого жеребца. Учуяв дриаду и увидев, что та спит, стая расступилась, позволяя принцу спешится и пройти к дому.

Леголас осторожно спешился и, сняв дриаду с коня, прошёл в дом, открывая дверь ногой. Смауг на это только фыркнул и влетел следом.

Тебе на второй этаж, двуногий, – сказал дракон и полетел в сторону лестницы.

Эльф хмыкнул, но за драконом пошёл, осторожно прижимая к себе дриаду, чтобы она не ударилась. Пройдя по коридору, принц увидел табличку около двери, с гномьими символами, и, снова открыв дверь ногой, вошёл.

Обе кровати дев были раскурочены, как будто на них кто-то спал. И сейчас этот кто-то приземлился на кровать, что располагалась по правую руку от входа, и похлопал хвостом, давай, мол, сюда. Леголас осторожно сгрузил дриаду на кровать, а та вдруг болезненно застонала, вынудив принца замереть.

Так эльф и замер – склонившись над девой.

Видимо, спать в лесу под деревом было не самой хорошей идеей.

Лесная дева со стоном перевернулась на бок, открывая тем самым шею и предплечье; на коже блеснули золотые узоры.

Словно шёлковые нити на свету, – эльф мазнул взглядом по коже дриады и осторожно накрыл её пледом.

Дракон одобрительно фыркнул и устроился в промежутке между рукой и грудью девы, свернувшись в клубок, как кот. Бровь эльфа дёрнулась – будто не страшный и ужасный дракон, а кот домашний.

Бесшумно ступая, принц вышел из дома и направился к арке, когда животные, которых явно стало больше, перегородили ему путь. При этом взгляды их были настороженными, словно они ожидали от него какой-то подлости.

Даже его верный конь поглядывал на хозяина с подозрением.

Выбор владыки Лихолесья пал на покои, расположенные неподалёку от его собственных комнат – окна в них выходили на лес. Открыв дверь лёгким толчком ноги, Трандуил прошёл к кровати и аккуратно сгрузил свою ношу.

Алалия начала переворачиваться, кольцо сверкнуло в солнечных лучах, притянув к себе взгляд лесного короля.

Она… не снимала его? – спросил Трандуил, аккуратно присев на край у изголовья и взяв левую руку дриады в ладони. Его взгляд был направлен на волка, что растянулся на полу у широкого окна. Зено зевнул и помотал головой.

Посмотрев на кольцо, что охватывало большой палец на левой руке, лесной король не сдержал улыбки и, чуть наклонившись, коснулся губами пальцев дриады. Зено передёрнул ушами и прикрыл глаза, греясь на солнце. Он наблюдает и отреагирует, если двуногий задумает недоброе.

Когда Леголас прислал послание, в котором было сказано, что вы останетесь в Ривендэлле ещё на неделю, я уже намеревался отправляться за тобой, – вдруг заговорил Трандуил, продолжая держать дриаду за руку. – Не мог дождаться, когда снова увижу тебя, и хотел отправиться вам навстречу, забрать тебя, увезти куда-нибудь на окраину вашего леса.

Владыка Лихолесья замолчал, любуясь спящей девушкой. Пусть его дворец в большей степени располагается под землёй, его покои, эти комнаты, а так же покои Леголаса расположены выше уровня земли. У комнат, которые он отвёл для дриады, и его покоев, был общий балкон.

Неожиданно что-то изменилось. Алалия нахмурилась, поморщилась, а после придвинулась к нему и обхватила руками за пояс. Трандуил замер, когда она, что-то неразборчиво бурча на неизвестном ему языке, буквально заползла повыше и, устроив голову на его животе, затихла.

Пока ты спишь… только пока ты спишь, я могу любоваться тобой, – прошептал Трандуил, пропуская медные пряди сквозь пальцы. – Они словно шёлк, словно вода, что утекает сквозь пальцы. И ты такая же. Ты ускользаешь от меня, Алалия.

Девушка промычала что-то и приподнялась ещё чуть выше, устраивая голову в районе солнечного сплетения.

Ты молода, красива и, как и я, вечна. Ты дриада, но отлична от тех, кого описывают в наших сказаниях. Какова твоя судьба? Поверишь ли ты, если я скажу, что ощущаю связь между нами?

Дриада не ответила, продолжая прижиматься к владыке Лихолесья. Ей снова было тепло, уютно и безопасно. Так же ей было, когда они уснули под деревом в день свадьбы Кили и Тауриэль. Она находилась рядом с ним и чувствовала себя в безопасности. Едва ли не впервые за много лет. А то и за всю жизнь.

В какой-то момент ей стало жарко и она проснулась. Веки были тяжёлыми и не хотели подниматься, а последующие слова и действия Трандуила вовсе заставили её повременить с открытием глаз:

В тот день, когда ты танцевала в моём дворце, я смотрел на тебя. Ты была так прекрасна в том платье. Твой завораживающий смех ещё долго звучал в моём сознании. Ты чудилась мне, так что я не сразу поверил, увидев тебя в Дейле. Ты была так бледна… но когда я спросил о твоём самочувствии, ты отшутилась. То ранение, та стрела. Как подумаю, что ты могла погибнуть, сон покидает меня. Ты забрала с собой покой. Мой покой.

Его губы коснулись макушки дриады, и та едва не раскрыла себя.

Сейчас мне нужно уйти, – произнёс Трандуил, ненавязчиво освобождаясь из рук Алалии. Та, снова проворчав, повернулась на спину, положив левую руку на живот. – Я решу некоторые дела и приду навестить тебя. Надеюсь, ты проснёшься. Но прошу, сделай это позже. Позволь мне лишь раз коснуться.

Владыка Лихолесья опёрся рукой на постель и наклонился.

Горячее дыхание опалило губы, и Алалия едва не выдала себя, затаив дыхание. Поцелуй был совсем лёгкий, не подразумевающий ничего серьёзного. Трандуил поцеловал её, можно сказать совсем по-детски, не размыкая губ, но это был поцелуй.

Прости меня за это.

Трандуил выпрямился, посмотрел на волка, который лишь приподнялся, кивнул и покинул комнаты. Лишь когда двери закрылись и в коридоре практически затихли шаги, Алалия позволила себе открыть глаза.