Я знала, что в этот момент мой партнёр скользит по моему телу взглядом победителя. Я обречённо прикрываю глаза, а затем моё лицо озаряет презрительная улыбка, резко распахиваю глаза, в которых загорелся огонёк предвкушения. Резко приподнимаю своё тело в его руках, делаю пас своими руками, партнёра отбрасывает от меня, словно ударной волной, на два метра. Звон цепей, наш смех, взрыв, дым, слышаны вздохи разочарования из зала.

И снова смена декораций: наши мужчины распяты, кругом горят факелы, и царит полумрак, вновь вспышка огня. Она, медленно опадая, открывает взору зрителей Вел и Рэн в новом образе: сапогах-ботфортах на высоченной шпильке и в лакированных костюмах из латекса, а в руках плётки. Кто-то при виде подруг не удержался и застонал. «Опачки, оказывается, среди зрителей есть любители садо-мазо!» — мысленно усмехнулась я.

Заиграла музыка, и я начала синхронно со Светланой спускаться с установленных напротив наших мужчин пилонов. «А вот тебе и акробатика с эротическим уклоном, дорогой!» — хихикнула я про себя, представляя лицо своего мужа. Видно, в этом мире такого ещё не видели, так как наш спуск сопровождался сдавленными вздохами и стонами, а если ещё прибавить влияние газа, клиенты были уже на пределе. Но щадить я лично никого не собиралась, поэтому с энтузиазмом начала исполнять стриптиз без потери одежды при этом. Всё было на грани фола, без перехода границ дозволенного, но и этого было достаточно для некоторых, так как из зала уже слышались стоны, чуть ли не переходящие в вой. Каждое плавное движение наших тел сопровождалось этими возгласами, мы посылали в зал призывно-обещающие взгляды с лёгкой полуулыбкой на губах. Мы обещали им рай, соблазняли движениями тела, казалось, оно жаждет мужских прикосновений. Последнее движение, мужской стон, и мы оставили пилоны, плавной походкой, покачивая бедрами, направились к нашим жертвам.

Подойдя к ним, резким движением разорвали рубашки на их теле и начали соблазнительно гладить руками по их груди, спускаясь всё ниже и ниже, при этом не забывая пластично двигать своим телом, грациозно-сооблазнительно, словно кошки, льнуть к ним, обжигая полным страсти взглядом каждый открывшийся участок их кожи. Наши же жертвы в этот момент изображали отчаянье из-за того, что не имеют возможности прикоснуться к нам, сгорая от желания. И когда, казалось, что они не выдержат сладостных мук, цепи пали, они упали к наши ногам, зал затаил дыхание в ожидании, что будет дальше?

А дальше их ждал шок. Мы делаем пасы руками, наши мужчины приподнимаются, мы же соблазнительной походкой подходим к ним, не отрывая взгляда от их лица и нежно улыбаясь при этом, делаем движение рукой в область груди, где находится сердце. Послышался удивлённых вздох зрителей, когда мужчины падают на пол как подкошенные, а в руках у нас их якобы сердца. Музыка смолкает, как бы с неба спускаются четыре белоснежных пёрышка, напоминая нам, кем мы были ранее, но поздно, назад дороги нет, наши жертвы уничтожили в нас всё прекрасное, что было. Мы усмехаемся, видя их, удар хлыстом, и они сгорают в воздухе, не успев опуститься на землю. Ещё одно движение наших рук, и сердца мужчин превращаются в прах, как и их тела. Вновь зазвучала музыка, и пламя опять окутало наши тела, а когда стало медленно спадать, послышались возгласы восхищения. Мы стояли в платьях, очень похожих на то, в котором была Рэн, когда она соблазняла магистра. На прозрачной сетке красовался кружевной узор, переливаясь от чёрного к пурпурному цвету, в глазах наших полыхала неприкрытая страсть, призывающая мужчин на безумства, мы делаем первые движения под слова:

«Отказавшись от любви, всё ради утоления страсти, лишив нас крыльев, измарав, вы уничтожили души наши. Нет больше ангелов теперь, которые спасть пришли вас. Теперь мы порождения тьмы, пришли по ваши души. Кто не познал любви, тот не познает никогда, теперь сгорать от страсти будет. А образ наш, как наважденье, преследовать вас будет всегда. Зовите нас, и мы придём, подарим миг вам наслажденья, зависьте от нас!»

Как только зазвучали эти слова, мы стали двигаться в сторону зрительного зала, плавным движением покачивая бёдрами и одаривая публику таким… призывным взглядом, что многие вновь стали стонать. Возбуждающий газ действовал на «ура», зрители так и не осознали, что мы хотели этим номером до них донести, у них в глазах читалась неприкрытая похоть, они пожирали наши тела алчными взглядами. И вот в очередной раз звучат слова «зовите нас» с такой интимной интонацией, что даже у нас мурашки по коже табуном пробежали, что же говорить об искусственно возбуждённых мужчинах! Это было нашим условным сигналом, после которого Гастин сотворил иллюзии нас, которые как бы взлетели и направились к зрителям, отчего послышались сдавленные стоны, а мы рванули спасать себя, любимых, ведь времени на это было катастрофически мало.

Пока уже наши иллюзии развлекали публику, мы устремились в открывшийся в нашу комнату портал.

— Да, красавицы, ну вы и устроили шоу, там некоторые после вашего представления с мокрыми штанами сидят. — хохотал Глюк.

— Описались от страха, что ли? — удивилась Вел.

— Нет, отсалютовали, этим… — чем – этим, Слинг не стал уточнять, заржал вместе с Гастином.

Мы же стали судорожно переодеваться в чуть ли не монашескую одежду, чтобы предстать пред очами наших разгневанных мужей в образе «сама невинность», эту фишку придумала Светик.

— Девчонки, мне так страшно, — выбегая из ванны уже умытой, заныла «смелая» Рэн.

— Не дрефь, прорвёмся! — ответила я, застёгивая пуговицы на воротнике, который был почти по самое горлышко. Говорят, что девушки долго собираются, тут они не правы, мы были готовы уже через три минуты. Гастин открыл портал в кабинет ректора, и мы как стадо бизонов рванули туда.

Демиян

Настало время выступать нашим красавицам, я сидел и терялся в догадках, что на этот раз придумали наши неугомонные, был уверен на все сто процентов, что что-то неординарное. Но вот чтобы настолько… я даже не представлял! Когда они появились в райском саду в виде ангелов, я, конечно, напрягся, но не очень, хоть их вид и был невинно-соблазнительный. Они действительно были настолько похожи на ангелов, спустившихся с небес, что аж дух захватывало, а самолюбие просто пело от счастья, что такая красота только моя.

Но когда появились неизвестно откуда какие-то типы и стали в наглую лапать наших девочек, я был готов сорваться с места и прекратить это безобразие! И я бы это сделал, но Алан меня остановил, тихо сказав, что это иллюзии, и хоть он меня и удержал, но и у самого желваки ходили от злости. Иллюзии это или нет, нам в корне не понравилось, что наши чуть ли не сексом занимаются чёрт знает с кем и при большом количестве народа. Мне понадобилось собрать все свои силы, чтобы не сорвать представление!

Но когда я вдумался в смысл его, я был вначале просто подавлен. Это что же получается, они нас за монстров держат?! Мы им, видите ли, крылья оторвали! Даже как-то обидно стало, ведь понятно, что этот камень в наш огород. Но, с другой стороны, они в чём-то правы, мы даже и не спрашивали, хотят они быть с нами или нет, взяли их, и всё. А я так вообще как последняя сволочь тогда со своей мелкой поступал, принудил её обманом пройти обряд, не говоря о других своих поступках, за которые мне стыдно. Я не отрицаю, что был не прав, но если бы мне дали возможность изменить прошлое, я бы его не менял, за исключением того, что стал бы за ней ухаживать, а вот если бы заартачилась, то извините, действовал бы как обычно, ибо она моя, и точка!

Пока я мучился угрызениями совести, действие на сцене поменялось, от увиденного я чуть ли не принял свою боевую ипостась! Это что они себе позволяют, их лапают вовсю иллюзорные хмыри, а они делают вид, что в экстазе от этого! И, главное, так правдоподобно, даже больше скажу, моя так на меня никогда не смотрела! Я был в ярости от увиденного! Смотрю, мои друзья тоже еле сдерживаются. И это она называет акробатическим номером?! Всё, буду наказывать долго и мучительно, и вообще запру её до Игр дома!