Так что христианство не заставляет своих последователей страдать. Оно лишь говорит честно и прямо: каждый человек в мире будет переживать и порой мучительно, ему придётся столкнуться с болезнями, со смертью близких и со своей тоже.

Но что же обещает христианство? Если сказать совсем коротко, резюмировать всё, то Христос обещает поднять нас над страданиями и переживаниями этого мира. Он обещает быть с нами рядом во всех тяжёлых ситуациях и Своим теплом озарять наше сердце. Не лишая человека проблем, христианство в пределе своём делает его неуязвимым для них, дарит ему тихий огонёк радости в сердце.

Этот огонь разгорается с течением жизни всё сильнее, и – как обещает христианство – даже смерть каждого из нас будет побеждена, и каждый восстанет из мёртвых в преображённом теле, встретится с любимым Богом и будет жить в Царстве, в котором нет больше страданий.

Вот что обещает Христос, и, повторюсь, не когда-то потом, а уже сейчас, здесь, сегодня Он способен дать нам благодатный покой и мир в сердце, радостное предчувствие Небесного Иерусалима, уверенность в том, что Источник жизни – уже внутри нас.

"Убил бы", "да чтоб ты сдох" – так говорить близким, конечно, не надо. Даже страшно писать такое, а уж говорить – тем паче. Особенно если родители детям что-то такое бросят – совсем опасно, ведь у пап и мам есть власть над своими отпрысками, от Бога дана.

Но о смерти своих родных думать можно. Иногда даже полезно. Это такой приём психологический, и если ваша душа его способна выдержать, то можно с успехом применять.

А суть проста. Когда поссоритесь с мужем, сыном или подругой, и понимаете, что надо помириться, не по-Божески всё это – но не получается никак – представьте, что ваш близкий умер. Внезапно. Ну, тромб оторвался или машина на пешеходном переходе наехала.

Можно в красках попробовать представить – если, опять же, душевная организация не совсем тонкая. А когда представите, вдруг так пусто станет и плакать захочется. И всё хорошее вспомнится – как любил вас человек, как помогать пытался, как неуклюже нежность выражал…

После этого упражнения мириться гораздо легче. Перед лицом смерти наши бытовые передряги вдруг оказываются ничего не значащими и пустыми. В масштабах вечности мыслить – вещь великая. Поэтому мы и молимся перед сном: "Вот гроб передо мной лежит, вот смерть мне предстоит" – хотя не знаем точно, умрём или нет. Но подумать об этом хорошо, и представить полезно – чтобы удалось подготовиться.

Хорошо бы, конечно, чтобы и без всяких представлений мы умели ранжировать наши ссоры с близкими, отделять шелуху от зерён, и своим горделивым "я" не разносить в пух и прах отношения. Но если не получается, если ещё не доросли – представляйте, что минута промедления, и просить прощения будет не у кого. И просите прощения, и миритесь – если человек остыл и уже готов к шагу навстречу.

"С любимыми не расставайтесь" – это и о ссорах тоже. Не расставайтесь!

Иногда говорят, что если часто причащаться, трепет пропадёт. Привычка появится, обыденность какая-то… Лучше, мол, редко, но метко.

Доля правды в этих словах есть – одна из опасностей регулярного участия в Литургии, действительно, заключается в том, что можно позволить себе привыкнуть к благодати и не ценить её, не хранить. Но именно – позволить себе. Само по себе еженедельное причащение, к которому призывали святые всех веков, не виновато в нашем не благоговении и безалаберности.

Даже больше скажем. Зачастую бывает так: чем реже причащаешься, тем меньше трепета. Звучит странно, но это правда.

Недавно одна женщина в разводе сказала моему знакомому, тоже разъехавшемуся с женой: «Ты это, не тяни там, дальше только тяжелее будет сойтись опять. Мы вот полгода с моим врозь живём, и, знаешь, уже не тянет».

Плотский закон взаимоотношений работает и в духовных реалиях. Невозможно искренне любить Бога и не искать с Ним встреч каждый день – не думать о нём, не молиться, не бежать к Чаше при первой возможности. Те, в ком огонёк этой любви, предчувствие хотя бы её загорелось, литургий воскресных и праздничных не пропускают. И за труд прочесть каноны и последование не считают. И встают пораньше, чтобы вовремя успеть – но в храм не с кислой миной плетутся, а бегут вприпрыжку.

И частые встречи с Богом в таинстве для таких людей в привычку не входят. Напротив, отношения углубляются. Вся неделя становится ожиданием грядущей встречи. Вся неделя становится воспоминанием встречи минувшей.

А вот когда раз в год причащается человек, то выходит он из храма, вдыхает свежий воздух, смотрит на небо, слышит птичек, и на сердце мир у него. Благодать в душе и теле, хочется потянуться и сладко вздохнуть. И не знает он, что Христос зовёт его к повторению этой радости каждую неделю. Каждую неделю звучит призыв: «Придите, ешьте и пейте».

Не знает, и говорит про себя: «Вот, ещё на год хватит». А на самом деле трудно очень жить год с Богом, не причащаясь. Это как пожениться, и видеться с супругом только в годовщину свадьбы. Да, утренние и вечерние молитвы есть, и память о Боге присутствует – но молитвы (в нашей мирской реальности) правильнее сравнить с разговором по телефону, чем со встречей с глазу на глаз.

И потому никакого трепета не остаётся. Ходит такой человек на службы, видит батюшку, выносящего Дары, смотрит равнодушно на вереницу причастников… И душа не болит, сердце не жаждет приобщения.

«Полгода прошло, уже не тянет».

Кто-то мудро заметил, что если лето – призыв к свободе и побег из дома навстречу приключениям, то осень – время возвращаться обратно, мечта об уютном семейном вечере у камелька.

Нынче осень на дворе, уже зима почти. И каждый вечер миллионы наших сограждан плетутся домой, безуспешно пытаясь согреться в поднятых воротниках пальто и переполненных трамваях. Всем хочется уюта дома, отдыха и радости.

Это не очень сложно, напоминаем мы тем, кто волей судеб в это время дома и знает, что вот-вот вернётся муж, жена, ребёнок, родитель… Пожалейте своих ближних. Дайте им осенью того, чего требуется. Представьте, что это какой-нибудь гость захудалый скоро нажмёт на звонок. Как бы вы подготовились?

Наверняка прибрались бы. Нет-нет, не сильно. Чуть-чуть хотя бы марафет навели. И на себя тоже – женщины подкрасились бы, мужчины вытянутые кальсоны сменили на старые джинсы.

Чайник бы поставили и со стола убрали крошки. Конфеты достали бы наверняка, а если бы с утра знали, что гости придут – пирог испекли, вы же умеете вкусно. А вдруг гость голодный? Да, ужин тоже неплохо бы сделать.

А как встретили бы? С улыбкой. Шапку бы взяли, и пальто сами на плечики повесили. Обняли бы даже, наверное. Расспросили, как дела – или, наоборот, улыбнулись молча, если гость пока без чая не отогрелся и разговаривать не спешит.

Вот такие нехитрые правила гостеприимства, никого не удивляют, надеюсь. Странно другое – почему нас не удивляет страшное отношение к родным.

Повторимся, страшное. Страшное! Не знаю, что – привычка, список претензий, плохое настроение – но что-то мешает нам встретить своих близких именно так, как написано выше. Мы всё норовим дневник проверить или за хлебом послать, нехотя кивнуть, глядя, как вошедший с улицы негнущимися пальцами развязывает шнурки и бредёт ставить чайник.

Фу такими быть, если честно. Надо исправляться. Осень ведь… Надо!