Выпив половину литровой бутылки, дальневосточник взял в продуктовом отделе готовый к употреблению, но холодный сэндвич, а также маленький пакетик майонеза: молодому человеку хотелось есть, ведь на работе он к этому времени что-нибудь да обязательно перехватывал.

Давшая о себе знать привычка к утреннему рабочему перекусу заставила владивостокца вспомнить о потерянном мобильном. “Надо бы позвонить на работу, – рассудил приморец, – узнать хотя бы, как и что, сказать, что задержусь, пока туман не рассеется”.

– Ребят, не дадите быстро позвонить? – попросил любитель катаклизмов. – Телефон дома забыл, на минуту надо.

Первый и третий взглянули на него недоверчиво.

– Приехал в чужой город на кабриолете, без телефона. Странно, – колко подметил дылда и потянулся к карману. – Ну что ж, держи.

Андрей нажал заученные цифры, попутно обрадовавшись тому, что работал в отделе продаж, поскольку на других участках мало кто наизусть знал рабочий номер. Женский голос-автомат ответил: “Номер не существует”.

Туманный гость проверил набранные цифры, позвонил ещё раз – результат оказался тем же: “Номер не существует”. “Странно, – подумал фанат стихий. – Может, снова какие проблемы со связью. Ладно, наберу попозже”.

– Спасибо. Не пригодилось, – владивостокец вернул сотовый первому лицу.

– Обращайся, мы ж должны тебе! – посмеялся детина.

– Ну он всё выбирает? – прикрикнул небритый на пухляка. – Или ещё за булкой пойдёт?

– Да, вона тут уже, тут, – ответил второй и встал за приморцем у кассы.

Дальневосточник выставил на ленту покупки: початую минералку, сэндвич и пакетик майонеза. Из-за кассового аппарата высунулась миловидная, неброско накрашенная, сухотелая блондинка лет сорока – сорока пяти, являвшаяся одной из тех многочисленных российских кассирш, которые даже в рабочее время умудряются выглядеть ни чуть не хуже моделей со страниц глянцевых журналов. Женщина брезгливо осмотрела наполовину опустошённую бутылку, прощёлкала, цокая, штрихкоды считывателем и объявила итоговую сумму.

Владивостокец вынул из бумажника банкноты, положил перед кассиршей.

– Это что? – вопросила она, рассматривая одну из купюр.

– В смысле? – непонимающе уточнил Андрей.

– Ну что за деньги?

– В смысле?? Рубли, что же ещё?

– Какие это рубли?

Пухляш вытянул шею:

– Вона что! Это не наши рубли! Такие не ходят тут.

Дылда с небритым подошли к месту расчёта.

– Да, такие я видел как-то, только не помню где. Тут на такие ничё не купить, – огорчил первый. – Менять надо на небесные рубли, но вряд ли такие поменяют.

– Как это? – поднял брови туманный гость. – И что за небесные рубли? Покажи.

Детина достал свой кошелёк и вытащил из него сплошь голубые купюры. После первого, беглого, взгляда Андрей подумал, что перед ним голубые двухтысячные банкноты, дизайн которых посвящён Дальнему Востоку: Русскому мосту, перекинутому из родного Владивостока через пролив Босфор Восточный на остров Русский, а также – затерянному в лесах Амурской области космодрому “Восточный”. Однако, повертев пальцами каждую бумажку, приморец понял, что это совершенно другие деньги. Будучи очень похожими друг на друга, явно они отличались только числами и изображёнными облаками: кучевыми, слоистыми, перистыми, местами – с синими оттенками дождя. Чем грознее представало небо, тем более крупный номинал ему соответствовал. Сотни были с тонкими полосками перисто-слоистых, пятьсот – со слоистыми, тысяча – со слоисто-дождевыми, две тысячи – с кучевыми. Прочие варианты купюр отсутствовали.

Лишь изучив чужие деньги, владивостокец окончательно осознал, что оказался где-то совсем вдали от дома: вроде в родной России, а на самом деле – нет. Реальность говорила Андрею сама за себя: хоть все и общались по-русски, до работы дозвониться не выходило, номер не существовал, рубли не принимали, название города являлось вообще не знакомым. “Что за края? Что за небесная Россия такая? – запаниковал дальневосточник. – И чем сейчас платить за товары, особенно – за наполовину выпитую минералку? Да, главное, чем я вот прямо сейчас, здесь заплачу за эту чёртову минералку??”

– Хм… Ладно, тогда верну всё, кроме минералки… – обратился молодой человек к кассиру и сразу посмотрел на троицу: – Ребят, не будет шестьдесят рублей? Оставите номер телефона чей-нибудь, я потом закину.

Фыркнувшая блондинка тоже направила ожидавший взор на мужчин позади обладателя неизвестной валюты.

– Да хорош, будет тебе! – приосанился дылда. – Мы ж тебе должны! Так, девушка, давайте ничего не будем возвращать! Вот, возьмите, за всё.

Первый положил на прозрачный монетный лоток банкноту в пятьсот небесных рублей – со слоистыми облаками.

– Пакет нужен? – осведомилась женщина.

– Нужен? – переспросил детина Андрея.

Любитель катаклизмов замешался:

– Пакет… Ну можно… Маечку, если есть.

Кассирша вытащила из-под своего стола небольшой белый полиэтиленовый пакет.

– Спасибо, – поблагодарил владивостокец кивками дылду с блондинкой и принялся складывать покупки.

– Сдача, – кассир положила перед туманным гостем полторы небесных сотни.

Немедля она сухо добавила:

– У Вас только драже?

– Да, – подтвердил пододвинувшийся к монетному лотку пухляш.

Когда отоварившаяся компания выбралась на улицу, первый взялся сочувствовать дальневосточнику:

– Э, брат, куда тебе тут без денег? Пропадёшь ты тут без них!

Но за порогом магазина Андрея больше заботили не деньги. Собравшись с мыслями в течение нескольких секунд, он посетовал:

– Так это всё – правда, что тут небесная Россия, раз тут такие деньги ходят?

– В смысле? – недопонял детина. – Что значит “правда”? Небесная Россия, а что же ещё? И ходят тут только небесные рубли.

Только лишь приморец опять смолк, чтобы задуматься, как аккуратнее расспросить о текущем местоположении и дальнейшем пути, из памяти, словно подводная лодка, всплыл имярек со своей назойливой фразой “Слушай – да не спрашивай! А то домой не вернёшься!” Следом на воображаемом морском горизонте возник воображаемый небесный Киев, до которого должен был вести воображаемый чужой язык. “Чёртов старик… – возмутился про себя молодой человек. – Нарушу ли я правило о запрете поиска себе учителя, если я начну интересоваться у кого-то обо всём? Не сойдёт ли это за ученичество?”

Ход Андреевых мыслей прервал не унимавшийся дылда:

– Где тебе взять денег? Не бросить же тебя так… Где взять? Где?..

– И вона где? – повторил так же неравнодушно пухляш.

Владивостокец проникновенно взглянул сначала на первого, затем на второго – и решил отложить задавание невнятных вопросов до лучшего момента. “Когда ты в Риме, делай то, что римляне делают”, – припомнилась ему вдогонку известная поговорка.

– Так, в общем, подобные проблемы у нас можно решать только одним способом! – торжественно отрапортовал детина. – Нужно найти своего человека. Он поможет. Он всем помогает.

Второй и третий одновременно широко улыбнулись.

– Свой человек, – добавил небритый, – ну как не любить его!?

Приморец подумал, что ослышался:

– Свой человек?

– Да, свой человек, – отчеканил дылда.

– Как же его искать?

– Известно как! – усмехнулся первый. – Надо идти на наше место. Своего человека всегда стоит искать на нашем месте. Особенно в это время.

“Нашем месте…” – эхом отозвалось в Андреевой голове. Туманный гость давным-давно заметил, что у каждого человека, в том числе и у него, были свои уединённые “наши места”: к примеру, “наше с друзьями место” или “наше место со второй половинкой”.

С приятелями фанат стихий любил выйти на железнодорожной станции Вторая речка и спуститься по поросшему кустами земляному уклону к кромке Амурского залива, находившейся всего в тридцати метрах от рельсов. Возможность крайне быстро попасть из электрички прямо на дикий берег моря способствовала проведению на нём множества загульных вечеров, дополненных приготовлением шашлыка, а также – сонма ночей под звучавшую гитару.