Арабская вязь на старых могильных плитах и сура «Ясин» из Корана навсегда запечатлелись в его памяти… Судьба так распорядилась, что могила Шумовского расположена рядом с могилой его учителя Крачковского, на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.
С 1998 по 2008 гг. прославленная книга Шумовского поэтический перевод Корана была издана 5 раз. Интересно, есть ли книга Шумовского в библиотеках города Шемахи – в одном из древних центров культуры Азербайджана, страны в которой он жил и которую так любил.
Продолжим краткое путешествие по своеобразным мирам моих книг. На самом деле, в сопровождении моих читателей, чьи лица мне неизвестны, я еду на поезде моих мыслей. Подобно дорогам, мысли и желания нескончаемы. «На могиле моей, подобно траве молодой, когда-нибудь зазеленеют мои несбывшиеся мечты. Могила моя не будет последним моим словом, а станет оплотом терпения». («Мир, я смирилась с тобой». В эту книгу вошли стихи в прозе, миниатюры и статьи о видных деятелях искусства.)
Моя книга «Мир, я смирилась с тобой» была издана в 2020 году. Я хотела бы познакомить своих читателей с краткой версией одной из моих эссе, несущих в себе патриотические идеи. Это правдивый глас моего народа, бесконечная любовь к Карабаху. «… Нет нам рая без Карабаха. Почему мы дозволили всем войти сквозь врата этого рая. Не дают подлецам и завистникам покоя красоты Карабаха. Эти воздух и вода ныне запретны для врага. Нет, ни крупицы земли нечестивцы клеветой и обманом теперь от меня не получат, да сгорят их ноги в стенаниях и вздохах моих». Это стихотворение в прозе было написано 1988 году.
Истинное лицо армянских идеологов достоверными фактами было раскрыто в эссе «По следам теней в раю», написанной против армянской агрессии, фашизма, их сумасбродной политики. Армянский ученый Альберт Налчаджян в своей книге «Национальная идеология и этнопсихология» отмечает: «Враждебные отношения усиливают этническое самосознание, чувство ответственности за судьбу своих соотечественников, побуждает лучше изучить культуру и историю своего народа». Лишь человек с больной фантазией может иметь такой образ мышления. Мне кажется правильнее было бы использование термина «армянская истина». Армяне способны придать политический оттенок даже дудуку, так «ущемленный древний народ» не найдя способа выразить словами может сообщить о «своей горькой участи» при помощи дудука. Во время моего пребывания в Москве в 2019 году в Доме книги на Старом Арбате должна была состояться презентация книги армянского писателя Ашота Джазояна. За час до этого, по окончании другого мероприятия на котором я присутствовала, я заинтересовалась его книгой и взяла один экземпляр. «Не сомневаюсь, что и этот армянский писатель, как и его соотечественники, пишет о «древности и превосходстве своего народа». Так и есть. На 102 странице книги мы читаем: «Вы же знаете: армяне водятся везде где есть малейшие признаки жизни. И когда со временем ученые откроют её на Марсе ничуть не удивлюсь..». Но жизнь показала, что оккупировавшие Карабах армяне, не сумев выдержать мощь азербайджанской армии во время Второй карабахской войны, покидая свои временные жилища сжигали и уничтожали все, что осталось после себя. Деревни, памятники культуры и мечети, которые они превратили в руины, именно сейчас восстанавливаются нашим государством и теперь на нашей земле вновь появляются признаки жизни. На 220 странице автор пишет: «Кухня-то не только географию, она и историю нашу отражает. Много печальных событий заставили наших предков быть столь изобретательными. Начиная с римских завоеваний, армянам то и дело приходилось бежать из родных мест, спасая жизни своих детей, беря собой лишь самое-самое необходимое…». А на 230 странице Римская Империя обвиняется в предательстве: «Выход к морю у Армении отобрали ещё римляне, однако рыбу мы любим…» Армянским сказкам нет конца и краю. Русская поговорка гласит: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Когда же наши соседи научатся жить как высокоразвитые люди, быть полезными?
Истинно честные люди же никогда не меняют свое мнение в бурлящем потоке истории. Но к сожалению, по мере того, как слабовольные люди быстрее приучаются к плохому примеру отходя от священных мерил, как говорится, поклоняются «Золотому теленку», отступают от морали подобно дочерям Лута (Лота) и большей части его народа, становятся похожими на братьев Юсуфа (Иосифа), что сбросили его в колодец, подобно Фоме не веруют ничему, подобно Абрахе желают напасть на священную Мекку, словно блудницы надевают бусы на носы и уши тем, кто принял мученическую смерть во имя ислама…
С отрывком из миниатюры «Чужой лик разлуки» я постепенно подхожу к финалу эссе. Потому как мы тоже расстаемся. Я верю, что мои слова найдут для себя место во множестве адресов по мере того как будут смешиваться с вашими мыслями и будут вспоминаться в соответствии с цветом вашего настроения.
«Разлука – это совершенно иной мир. Есть ли у нее память? В её безграничном мире живут чужие для неё люди. Лишь коснется её рука заледенеют горячие дыхания, теплые губы. У разлуки нет ни друга, ни родины. Нет у разлуки руки, чтобы взяться за нее, нет глаз, чтобы посмотреть в них, нет дверей, чтобы постучаться. Разлука – безнадежная болезнь. Куда уносят ветра разлуки наши радость и любовь отобрав их у нас? Она разлучает тебя с самим собой и уходит. Куда, зачем? Такое у нее предназначение, перечеркивать все пережитое. Захочет написать, напишет только одно – разлука».
Одно из самых незабываемых расставаний нашей жизни – наше детство. В начале статьи я обратилась к своим детским рассказам. А в конце хотела бы вернуться к воспоминаниям детства из книги «Музыка, вписанная в судьбы людей». «Баку настолько притягательный город, что тот, кто однажды его увидел, уже никогда не забудет. Невозможно забыть беззаботные дни нашего детства на пляжах Каспия, объятого добрым Баку, веселые голоса, следы черного тута, который мы собирали на даче на наших одеждах, ласковые руки мамы. А песни и стихи, которые мы учили в детстве? Они и сейчас живут в нашей памяти как гимн нашему детству. Те песни мы уже никогда не сможем спеть как в детстве, с тем же голосом, с той же чистой душой… Ах если бы мы смогли еще раз услышать хотя бы эхо того хрупкого голоса, мы бы очистились от груза лет и грязи, что внутри нас! Разноцветные воздушные змеи, что мы пускали в небо держа их за нитку, возможно были первыми путешествиями наших желаний. Не глядя под ноги, мы бежали вслед за змеем, который был похож вовсе не на змея, а на бабочку. А теперь я думаю, что несложно управлять змеем, держа его за нитку…» Детство – наши светлые воспоминания.
Мы не заметили, как пролетело время. Этот старый мир и нас состарил. Но каждую весну он вновь молодеет и набирается сил. Хотя, старея, на мир мы смотрели из одного и того же окна, но опыт, что мы приобрели, увиденное, услышанное нами, пережитая боль и разлуки помогли нам познать мир. «Что такое жизнь? Для кого-то жизнь – это дорогая, красиво разукрашенная картинка в позолоченной раме, а для кого-то порванные шнурки поношенных башмаков. Жизнь – это изображение картины, висящей на шнурках от старых башмаков. Ах, это маленькая картина, висящая на стене пустой комнаты моей вселенной». И хотя на этой картине не видно запускающую воздушного змея девочку, чье сердце бъется сладостными желаниями и стремится к счастью, но в ней живет искреннее признание человека, прошедшего школу жизни в конце моей стихи в прозе в книге «Мир, я смирилась с тобой»: «Я спугнула музу вдохновения. Где песня счастья, что рождается в сердце и затихает на губах. Дождь ли смыл, ветер ли унес прах моего счастья. Природа может и сменит свою пору, но зима моей жизни не уступит место весне. Мир отвернулся от меня. Боле не слышит мой глас глухой мир, что хранит в себе могильную землю… Даже земля возгорается от козней подлецов и деспотов. Они слепы свету солнца истины. Прорывая тьму в сетях негодяев, мой глас подобно коню встает на дыбы. Дробясь, иссякает терпение мое, извиваясь подобно змее, слово мое обезоруживает моих противников. Кому остается мир? Мир в словах моих, мир в глазах моих. Я могу прикрыть глаза, но мир никогда. Все что он мне дал, все достанется ему. Мир отвернулся от меня. Боле не слышит мой глас глухой мир, что хранит в себе могильную землю… Каждый познал тебя как себя. Ты, который соседствует с небесами. Ты таков каков есть. Я поздно поняла тебя. Мир, отзывающийся на смех моих внуков, я смирилась с тобой».
