— Да один это человек. Генри Сатклифф и есть мой отец! — последние слова он буквально прошипел сквозь зубы, но друзья его, очевидно, услышали.

— В смысле? Не ври, у вас же разные фамилии!

— А ты подключи это место, — Дрейк приложил указательный палец к виску, — пошевели мозгами. Может, он не успел оприходовать мою мамашу официально.

Дрейк выражался крайне странными и кривыми предложениями, иногда его было сложно понять. Поэтому Мэри только пробурчала что-то под нос, обиженная на первую часть предложения.

— Допустим, он твой отец. Ты никогда не говорил, за что он сидел в прошлом в тюрьме и куда он делся после того дня… когда мы его увидели около школы, — Эрик решил подключиться к разговору, совсем потеряв всякий страх вывести друга из себя. Дрейк и так круглые сутки был как бомба замедленного действия.

— Да черт его знает. Накосячил, мама его сдала, и с тех пор он на нее точит зуб. Что-то серьезное, но точно не убийство. Иначе его бы так легко не выпустили.

— А вдруг он сбежал? Его же не в Алькатрас отправили.

— Мне плевать, веришь? Что бы он ни сделал, этот урод давно заслуживает только одного — пулю в лоб. А еще лучше, чтобы ему мозги на электрическом стуле поджарили.

Друзья удивленно уставились на парня. Дрейк частенько выдавал крайне жестокие комментарии. Но даже спустя столько лет дружбы, к этим фразам смог привыкнуть только Эрик.

— Ты не думаешь, что он исправится, когда получит желаемое?

— Убьет мою мать, а затем, для полного комплекта, и меня? — голос Дрейка слегка дрогнул, по нему уже можно было понять, что парень явно не хочет продолжать. Он отрицательно покачал головой и усмехнулся, очевидно, над словами про исправление. Но явно не успокоился, потому что, стукнув кулаком по столешнице и напугав тем самым даже персонал, он наклонился над столом и прошептал друзьям: — Вы правда верите в то, что несете? Он охотится на мою мать. Он чуть не переломал мне все кости, и, скорее всего, еще что-нибудь выкинет.

— Ты рассказал это полиции?

Дрейк перевел взгляд на Нейтана, слегка остыв.

— Зачем рассказывать очевидное.

— Про твоего отца, — Нейтан понял, что его вопрос прозвучал нечетко.

— А, ты про это… нет. Я не догадался. Постоянно о таком забываю. Мне казалось очевидным, что… — он запнулся, заметив недовольный взгляд Мэри.

— Ты думал, там сидят экстрасенсы, гадалки? Скрывать информацию плохо!

— Много что плохо, — фыркнул Раморе, — я не хочу, чтобы весь город знал, что этот мудак мой отец, — он наклонился над столом, спрятав лицо за руками и потер глаза, — не хочу, чтобы меня ненавидели. У всех вас нормальные родители, а я отродье монстра.

— Мы не выбирали родителей, — все время молчавший Гордон скрестил руки на груди и хмуро посмотрел в сторону Дрейка. Его слова не звучали, как осуждение, но и попыткой утешить парня это назвать язык не поворачивался.

— Ты не виноват в том, что он творит, — добавил Нейтан.

— Но если ты скроешь информацию от полиции, то помешаешь ходу расследования, и, следовательно, могут появиться еще жертвы, — Гордон не менял свой тон. С Дрейком он не собирался сюсюкаться. — Поэтому, в следующий раз, когда тебя вызовут на допрос, прежде чем отвечать или скрывать что-то, подумай о других, а не только о себе.

— Гордон! — Нейтан недовольно взглянул на друга, который поднялся с места, чтобы уйти. Он посмотрел в сторону Эрика.

— Шесть часов прошло? Я думаю, нам пора! — тот неловко усмехнулся и, заметив, как медленным шагом Гордон направляется к выходу, встал со своего места. Кинув на прощание взгляд на Дрейка, он понесся за парнем.

— Что? — Гордон заметил на недовольный взгляд Эрика.

— Мне кажется, ты был слегка резок с Дрейком.

Гордон не сказал ничего, только посмотрел на Эрика так, что все было понятно по его взгляду. Тот заметно напрягся, но все-таки продолжил:

— Я знаю его с младшей школы, он просто придурок, но не такой плохой человек, как тебе кажется.

— Разве я называл его плохим? Просто иногда стоит думать и об остальных.

— Знаешь, не тебе говорить такое. Ты вообще о себе не думаешь почти, — Эрик фыркнул, пытаясь выглядеть расслабленным и уверенным в себе. Но Гордон знал его слишком хорошо.

— Извини, если задел.

— Меня? — кажется, он не ожидал такого. Любой резкий комментарий со стороны Гордона, но точно не извинение за колкость в сторону Дрейка. — Я же не… Забей, — парень растерянно махнул рукой, не заметив, как тот ухмыльнулся.

— Почему ты так боишься со мной спорить?

— Не люблю конфликты, — Эрик пожал плечами. Гордон этому не поверил. — Не со всеми, во всяком случае.

— Я тебя пугаю?

Эрик нервно усмехнулся.

— Есть люди, легкий спор с которыми не принесет никаких результатов. Ни положительных, ни отрицательных. Дрейк из таких. Он может прикопаться ко всему, переходить на личности и не извиниться перед теми, кого давно знает. Не знаю, с чем это связано, но такой он человек. С ним я не боюсь отдаться негативным чувствам и сказать все, что думаю, не подумав перед этим о его чувствах. А есть те… — Эрик запнулся, пытаясь понять, слушает ли его Гордон. Тот внимательно смотрел на него, не спуская взгляда. И он продолжил: — А есть те, с кем меньше всего хочется ссориться. Я просто боюсь, что задену тебя, — и пожал плечами, — дедушка говорит, что отношения с людьми можно испортить и перечеркнуть одним неверным словом. И я в это верю.

— Не бойся. Я не обижусь на тебя, если ты выразишь несогласие со мной. Мы не чужие друг другу люди, верно?

— Ты прав. Но с тобой просто… не хочется спорить.

— Ясно, я просто скучный, — эти слова были произнесены Гордоном в шутку, но Эрик отреагировал на них слишком серьезно.

— Нет. Просто ты не несешь всякую чушь и… — ему явно хотелось что-то добавить, но он так и остался стоять в сомнениях.

— Что?

— Знаешь, эти три заветных слова сейчас как-то не вяжутся по смыслу, поэтому я предпочту просто промолчать, — и он, подойдя поближе, обнял парня что было силы. Гордон не совсем понял, что имел в виду Эрик, но ответил на этот неловкий жест.

Комментарий к 2.02

Verdammte Scheisse - Ёб твою мать

========== 13.02 ==========

Дрейк

Кошмарный сон повторялся. Иногда он отступал, давая ему передохнуть на время, успокоиться. И когда бдительность Дрейка терялась, этот дурацкий сон возвращался, раздирая едва зажившую рану. Он вновь и вновь видел бабушкин дом. Незапертая дверь, тяжелый удар по голове, и как он очнулся связанный, без возможности даже ударить обидчика. И лицо человека, которого он так ненавидел и боялся все детство. Сатклифф часто посещал сны Дрейка еще после той встречи, когда тот учился в начальной школе. Ему казалось, что отец еще вернется за ним, но бабушка всегда убеждала его в обратном. Да и к чему этот цирк? Какая ему выгода с этого? Ведь в этом нет смысла…

Но, кажется, тюрьма окончательно уничтожила все человеческое, что было в отце Дрейка. Он оказался более жестоким, сильным и даже выглядел иначе. Что-то в нем определенно поменялось. Он выглядел куда более устрашающе, чем во сне маленького Дрейка. Он не был больше страшилкой, мысли о которой могла отогнать заботливая бабушка под утро, выведя несчастного внука из сна.

Когда парень попытался оказать сопротивление и кинулся под ноги отцу, чтобы тот не смог уйти в комнату, где находилась бабушка, Сатклифф без особой жалости ударил ногой Дрейку сначала в живот, а потом, приподняв его с пола, со всей дури врезал по лицу, держа его за клочок волос на затылке. Дрейк стиснул зубы, что было силы, чтобы не завопить от боли. Но больше всего он не хотел плакать, хотя чувствовал предсказуемое легкое покалывание в глазах.

— У тебя все равно ничего не выйдет. Избалованный, изнеженный судьбой. Что может сделать мне мальчишка, которого вырастила женщина? С тобой сюсюкались, как с ничтожным зверьком, глотая все то говно, которое ты творил. И вот, посмотрите, во что превратился мой сын?