Мчась по лесу на невероятной скорости, я какой-то дальней крайней мыслью начала потихоньку осознавать, что это все – не мои собственные ощущения. Те самые воспоминания вампирши-прародительницы, о которых предупреждал великий магистр. Придя к такому выводу, я попыталась извлечь максимум информации из невероятного видения. Внимательнее прислушавшись к ритму сердца и легких, заметила, что они немного другие, непривычные, нечеловеческие. Тут еще и ворох запахов наполнил нос, в них трудно было разобраться, кроме нескольких хвойных ароматов я ничего не узнала. Потом сбоку, между деревьями, засекла краем глаза быструю тень и резко ушла вправо за ней. Но цель потерялась, и я еще более резко затормозила, присев и коснувшись руками сочной зеленой травы, покрытой мелкими капельками росы.

На мое правое плечо прыгнул коричневый кузнечик, и я чуть было инстинктивно не сцапала его зубами. Хорошо, что вовремя сдержалась. Не хватало мне только кузнечиков жевать для полноты ощущений. В тот момент я начала улавливать не только чужие ощущения, но и мысли. Марфа подумала о том, что сушеные букашки хороши в качестве лакомства зимой – их можно как семечки щелкать.

На мое счастье был не сезон заготовки кузнечиков на зиму, и Марфу заботили дела поважнее ловли насекомых. Она распрямилась и осмотрелась, принюхиваясь. В мой нос как будто влили пихтового масла. Еще я что-то почуяла, точнее, кого-то. Другого вампира. Мужчину. Оказалось, для ориентирования в незнакомом ментальном пространстве, достаточно ловить отголоски чужих мыслей. Марфа рванула влево, я поплыла по ее течению, а потом вместе с ней вздрогнула. Тяжелый мощный вампир сбил ее с ног, опрокинул на землю и перевернул, надежно удерживая за руки.

Не пытаясь сопротивляться, Марфа посмотрела на него спокойным мирным взглядом. Этому воину она всегда сдавалась без боя.

– Попалась, – медленно произнес мужчина, выделяя гласные, и игриво показал в улыбке белоснежные клыки.

Он отпустил Марфу, и тут же она взъерошила его волнистые черные волосы, преданно заглядывая в голубые светящиеся глаза. Нежно прикоснулась к его впалой щеке, провела ладонью по линии высоких скул к ямочке подбородка и лизнула кончик носа.

Вкус и запах великого воина опьянили Марфу, она не могла оторвать взгляда от его светлой кожи. А мне приходилось испытывать на себе ее чувства. Мое сердце билось в такт ее сердцу. Мужчина отстранился с равнодушным видом и встряхнулся, приводя в порядок растрепанные волосы.

– Конрад, – надломленным голосом Марфа позвала его, испугавшись, что он навсегда покинет ее охотничьи угодья.

Она села и подвинулась к нему.

– Мое непослушное счастье, – нежно прошептал мужчина, обняв Марфу за шею и заглянув погасшим темным взором в ее глаза.

– Я вернусь на зорьке, – добавил он и встал.

Марфа опустила взгляд, посмотрела на полоски грязи на своих коленях, задумчиво потянула кружевной подол бежевого платья, похожего на ночнушку. Или на ней и была старинная ночная рубашка?

Когда вампирша вновь подняла глаза, ее любимого рядом не было. Над Конрадом она не имела власти, и не могла удержать его. Ей оставалось лишь надеяться, что он сдержит слово и вернется. Ее сердце тревожно сжималось и ныло. Звуки и запахи леса для нее потерялись, она хотела чувствовать лишь один запах. Сорвав пучок травы с того места, где сидел Конрад, она поднесла его к лицу…

Я пришла в себя, но тут же поняла, что не могу говорить, да что там, даже не могу нормально дышать, захлебываясь прохладным воздухом библиотеки. Опомнившись от чудесного видения, я так и не смогла открыть глаза. В полной неподвижности замерла, оставаясь на четвереньках. Отчаянно пыталась избавиться от чужих чувств, как будто слившихся с моими собственными, ставших родными и неотъемлемыми от меня самой. Это было прекрасно и больно, радостно и грустно, переживать настолько сильное любовное томление, какого у меня не было никогда в жизни. Что говорить, кроме платонической влюбленности, у меня и отношений настоящих еще не было. А тут прямо водопад чужих страстей захлестнул с головой, и я никак не могла из него выбраться, чтобы снова начать дышать полной грудью и видеть, слышать, ощущать реальный мир, а не тускнеющие отголоски не моих воспоминаний.

На миг я подумала, до чего же здорово будет мчаться быстрее ветра наперегонки с оборотнями и скорыми поездами вдоль железной дороги – пешком от секретного офиса до дома, но вот параллельные линии рельсов в моих мечтах прервались, я окончательно вернулась в реальность.

– Смотрите, друзья… Ее глаза… Они светятся! – я услышала восклицание Васи. Открыв глаза, увидела, что леопард стоит передо мной и указывает на меня лапой.

Спустя мгновение еще три удивленные морды возникли перед моим носом.

– Осторожней, пацаны, – предупредил темно-серый волк. – Вдруг тяпнет.

Мне хотелось что-нибудь ответить, но было не до слов. Дыхание и сердцебиение переклинило. Я пыталась себя привести в нормальное состояние, думая о теплом ласковом солнышке, которое должно быть ненавистно вампирам.

– Вр-р-р, – принюхавшись, Вася выгнул спину и замотал хвостом. – Нет, это уже чересчур, – отступая от меня боком, он обратился к Альбертовичу. – Вам не кажется, уважаемый магистр, что вы слишком далеко зашли в своих бесчеловечных экспериментах над новыми сотрудниками?

– Почему бесчеловечных? – не поняла дымчатая волчица.

– Потому что Альбертыч пытается убить в ней человека, – огрызнулся Вася. – Если вы не видели вспышку ее глаз, так включите носы! От нее несет вампирятиной!

Тимур повел усами и яростно зашипел.

– Извини, Лера, профессиональный рефлекс, – снежный барс попятился. – Нет, я не могу сейчас с тобой говорить. Прости еще раз, – он отбежал в сторону.

Вася и волки также отступили, морща носы. Испуганная кошка Муська влезла на полку книжного шкафа. Даже она меня не узнала!

– Поверните свое заклятие в обратном направлении, – потребовал Вася, поставив передние лапы на стол перед магом.

– Да, мне тоже все это не нравится, – я наконец пришла в норму и приняла вертикальное положение.

Поглядывая с опаской на скрючивших морды оборотней, подошла к магистру.

– Ребята, без паники, – невинно улыбнулся Карл Альбертович, раскинув руки, словно Дед Мороз на школьной елке. – Способность подстраиваться под вампира присуща Валерии с рождения. Ее тетя давно это заметила. Теперь девушка должна решить, готова ли она использовать в работе уникальную способность, которой обладают единицы из охотников.

“У меня ведь нет выбора? Все решено за меня”, – мысленно уточнила я.

Маг подозрительно скосился, услышав мои мысли.

– Преобразования, которые вы наблюдали, носят поверхностный и кратковременный характер, – уверил Карл Альбертович. – Нежелательного воздействия на ее организм они оказать не могут. Редкая способность позволит Валерии повысить эффективность работы нашей команды. При “ловле на живца” она сможет притворяться не только добычей, но и хищником.

– И что нам это даст? – фыркнул волк. – По-моему, она их отпугнет.

– Сергей, я могу предложить другой вариант, – Карл Альбертович сложил руки. – Девушке придется в совершенстве овладеть таджикским, узбекским или молдавским языком, внедриться в этнический анклав нелегальных мигрантов, поселиться вместе с ними в контейнере на рынке и ждать, когда в убежище людей-невидимок заглянут голодные вампиры. Проблема в том, что готовиться к операции придется долго, а вампиры могут наведаться на другой рынок или посетить “резиновую” квартиру в спальном районе. Таковы реалии последних лет, с которыми приходится считаться. Вампиры сейчас не охотно “клюют” на придорожных девчонок и поздно возвращающихся домой студенток вечернего курса. Они предпочитают рабочих гостей из бывших союзных республик, которых никто не ищет в случае внезапного исчезновения… А если вампир почувствует неподалеку незнакомого сородича, он проявит себя. Отреагирует, даже будучи сытым. Вторжение на облюбованную территорию им не нравится.