Держась за стены, я пошла в сторону, откуда мы пришли. Выстрелы стали ближе, сзади до меня долетел хриплый окрик психа. Он требовал, чтобы я оставалась на месте и не смела никуда уходить. Кажется, он назвал меня сучкой. Хм, было бы странным остаться для него милой.

Когда мои ноги подкосились, я поняла, что к выходу не дойду. Чтобы не упасть, вцепилась в ручку ближайшей ко мне двери. Под тяжестью тела дверь открылась. Я ввалилась в помещение, снова рухнув на пол. Перевернулась на спину и толкнула дверь ногой, закрывая ее. Собрав силы, подползла к стене и села.

– Этого не может быть, – выдохнула я, так и не сделав вдох. Я была в комнате с мужчиной со вскрытым черепом.

Тошнота подкатила к горлу, я сильно сжала рот и зажмурила глаза. Не сейчас, не сейчас, Ника. Стараясь не смотреть на стол, я поползла к металлическим шкафам, стоящим в ряд вдоль стены. Такие пеналы обычно служат вешалками для верхней одежды. Первый закрыт, второй закрыт, пытаюсь дергать дверцы шкафов, но они закрыты.

– Пожалуйста, пожалуйста, пусть один откроется, – сдерживая всхлипы из последних сил, умоляла я.

Не знаю, кто меня в этом мире услышал, но предпоследний шкаф поддался, и дверца открылась. Внутри оказалось узко, полок нет, а на крюке висел уже давно не белый медицинский халат и огромный толстый фартук с засохшими кровоподтеками на нем.

Стараясь не дышать, я села на дно шкафа и закрыла за собой дверцу, зацепив пальцем за створку изнутри. И в этот момент дверь комнаты с грохотом ударилась о стену. Меня сковал ужас – я не хочу на разделочный стол! Боже, пусть это будет сон! Я хочу проснуться!

Беззвучные рыдания сотрясали мое тело. Когда дверца шкафа резко отворилась, я закрыла лицо руками и неистово закричала.

Когда я прибыл на место, где потухла энергетическая точка Ники, связующая нить здесь тоже оборвалась. Я оглянулся в поисках других следов девушки, но ничего не было. Ее эмоциональный фон нетрудно различить – он мерцает огненным светом в серебристой окантовке. Словно сама ее суть горячая, а вокруг защитный кокон – холодный барьер.

Здесь был Крот – эта дырявая тварь. Я знал его след, так как наблюдал за ним давно. Однажды он попался на сливе информации и не смог скрыть обман, свою нервную дрожь. Меня трудно обмануть, а эмоции, даже если их спрятать, я почувствую за километр.

Я включил свои сенсоры и осмотрел территорию. Здесь проходили десятки нитей как сосудов, так и канальных. Но все они были угасающие. Эмоциональные связи светят недолго. Все зависит от глубины чувств. Поэтому нить витает в пространстве до трех часов.

У Крота всегда присутствует доля страха: пил ли он в баре, шел ли от очередной девки, он всегда чего-то боится. Но это не удивительно, предатели должны быть начеку. Рано или поздно, их убьют свои или чужие. И так как Крот был с Никой в одно время, я стал искать след страха и волнения. И нашел. Страх всегда вибрирует, словно дрожит на ветру. Он грязно-серого цвета с темными прожилками.

Больше ничего не было в нити Крота, лишь чувство тревоги и желания убраться. Ни стыда за свой поступок, ни сожаления, ни капли сострадания.

Я направил байк по следу Крота в надежде, что канальный поехал туда, куда отвезли девушку. Если нет, придется найти и выбить из него всю информацию. Думаю, этой шестерке не доверили ценные сведения, но с чего-то начать нужно. Я уверен, что найду Нику этой же ночью. Не знаю, что заставляет меня так считать, но я не вернусь в Институт без нее.

След Крота привел на окраину Канала, в часть города, где располагались склады, гаражи, заброшенные предприятия. Очень подходящее место для подобных группировок. Не удивлен, что сюда привезли Нику.

Михаилу я звонить не стал. Он следит за моим перемещением по энергетической карте.

Крота я нашел в старом двухэтажном гараже, где они с дружками устроили себе подобие жилья. Через грязное окно первого этажа было видно, что Крот в гараже один. Он развалился на стуле и жадно курил сигарету. К сожалению, после моего появления он поймет, что мы знаем о его предательстве, но выбора нет – информация о Нике нужна сейчас.

Я подошел к двери и с силой ударил ее ногой. Ржавый шпингалет не выдержал и дверь с грохотом распахнулась. Эффект неожиданности сработал как надо. Крот вскочил со стула, выронил сигарету и от растерянности выпучил на меня глаза. Я не дал ему опомниться. Преодолев расстояние между нами, я железной хваткой вцепился в горло канального и сдавил. Подбив ему ноги, повалил на пол лицом вниз и сел сверху, заломив руки. Я достал из кармана энерголеску и связал его. Затем обмотал горло и усадил на стул, оставив в руках поводок. Крот знал, что сопротивление бесполезно. От движения леска затянется и прожжет кожу, а если натянуть сильнее – мучительно отрежет любую конечность.

– Крот, у меня нет желания с тобой возиться, поэтому я задаю вопросы, ты отвечаешь. Где Ника?

– Кто? – сделал непонимающее выражение лица этот придурок.

У меня совершенно не было желания играть в игры. Я потянул поводок, что держал в руках и тиски на горле Крота затянулись. Послышалось шипение кожи. Крот застонал.

– Давай я упрощу тебе задачу, Крот, – я резко повысил голос и пнул, рядом стоящий, стол. – Руководство Института в Сенсоре знает о твоем предательстве. За тобой наблюдают давно, отпираться нет смысла. Час назад ты вывез девушку за территорию Сенсора и на 10 километре, не доезжая этой дыры, ты ее кому-то передал. Я еще раз спрашиваю, где Ника?

– Эта психопатка сама запрыгнула мне на байк. С дикими глазами потребовала увезти ее подальше. Я привез ее в центр Канала и больше не видел.

Чутье подсказывало, что у Ники больше нет времени и нужно спешить. Резким движением я ударил по ножкам стула, на котором сидел Крот, отчего те сломались и канальный полетел на пол. Гулко ударившись головой о лежащий стол, Крот взвыл. При движении леска натянулась и причинила жгучую боль. Поводок на горле остался в моих руках и проложил глубокую борозду на его шее. Крот сплюнул кровь. Видимо, ударился еще и зубами.

– Ублюдок, – прохрипел тот. – Надеюсь, твою девку доктор успел изрезать на лохмотья. И чего она всем так сдалась?

Я чувствовал страх Крота, но его пугал не я, а то, что будет с ним дальше. Или это мой страх? Чего я боялся? Что не успею? Выругавшись про себя, я отключил сенсоры, а заодно и свои эмоции. Такое состояние опасно. Не для меня, для окружающих.

Когда щелкает выключатель, я больше не испытываю жалости или беспокойства, нет чувств – лишь холодный расчет и отточенные действия. Нет предела ярости или необходимости сострадать. И лишь жесткий самоконтроль происходящего, взвешенные решения, четко осмысленные шаги могут спасти живые существа вокруг. Но сейчас я потерял терпение и выключил эмоции.

Страх Крота за свою шкуру отвлекали меня и путали. Я терял время. Я подошел к канальному и присел перед ним. Испытывая абсолютное безразличие, я сжал горло предателя в обожженных местах. Крот заорал вовсе горло:

– В лаборатории доктора! Ее повезли к этому психу!

– Где лаборатория?

– Я не знаю, не знаю. Они направились в сторону заброшенной больницы.

Где находилась больница, я знал, но продолжал сидеть и давить на горло этой твари. Его лицо покраснело, а рот открылся в немом крике.

Кто-то тронул меня за плечо. Я знал, что в помещение вошли безопасники, но все равно резко развернулся.

– Свои, – отдернув ладонь, уточнил солдат с оружием в руках. – Третья группа на месте, какие распоряжения?

Я оглянулся: передо мной стоял командир третьей группы, еще двое у входа в гараж и на лестнице, значит еще двое на улице по периметру. Крот лежал на полу и стонал, из раны от лески сочилась кровь. Я повредил и так травмированную кожу на шее.

– Его заберите в Институт, в карцер, – я взглядом указал на Крота. – Трое со мной. Девушка в заброшенной больнице на окраине города. Какое оружие с собой?