Новый день начался для Сенеренталь неожиданно рано. Она проснулась, когда звезды на бледном небе ещё сияли, но на востоке уже краснела заря. Поняв, что больше не уснёт, эльфийка вышла из маленького домика, построенного специально для неё, и покачала головой, вспоминая события последних дней. Казалось, что невозможно уместить столько переживаний в такой короткий срок, но нет, с фактами не поспоришь: она пришла в Алкидон только вчера, а в её душе произошло уже так много перемен.

Эльфийка ступила на мягкую траву босыми ногами, и приятная прохлада пробежала по её телу. Капли росы умывали ноги и давали силы для нового дня. Как странно было девушке снова возвращаться в лето из холодных ветров и голых деревьев родной страны, находившейся теперь во власти осени. Сенери шла через рощи, наблюдая за спящим Алкидоном, и не заметила, как гора закончилась. Только обвившая ноги лиана натянулась и заставила девушку остановиться и оглядеться.

Название города эльфиолов – Алкидон – переводилось с древнеэльфиолского как «парящий город», но только вчера, придя сюда, Сенери увидела собственными глазами, насколько это название правдиво. Гора, по которой поднималась девушка из долины Танмере, заканчивалась высоко среди облаков очень острой вершиной. А к этой вершине прикасалась своей вершиной другая гора конусообразной формы, которая уходила вверх, постепенно расширяясь, пока не заканчивалась совершенно плоской платформой, где и раскинулся Алкидон. Если бы кто-то смог увидеть это невероятное горное сооружение со стороны, то он бы сказал, что по форме это напоминает песочные часы. Но город эльфиолов всегда был скрыт облаками от глаз живущих, поэтому такого сравнения никто не приводил в своих трактатах об эльфийских прародителях и их поселении.

– Доброе утро, – раздался позади Сенеренталь голос Кондра.

Эльфийка обернулась и поприветствовала эльфиола.

– Ты тоже не пропускаешь рождение нового дня? – улыбнулся он, поравнявшись с девушкой и устремляя взгляд на восток.

– Нет, обычно я встаю не так рано, – покачала головой Сенери. – Но сегодня мне почему-то больше не хотелось спать.

Кондр ничего больше не произнес в ответ, и девушка тоже замолчала и перевела взгляд на рассвет. Ещё никогда прежде ей не доводилось видеть подобной красоты: с высоты, на которой она теперь находилась, восходящее солнце казалось очень близким. Огромный плоский оранжевый круг неумолимо выползал из-за ровной линии горизонта, и Сенери было удивительно наблюдать, как постепенно его лучи ложатся на гору, опускаясь всё ниже и ниже и наконец начинают освещать осенние леса Танмере.

Когда солнце вышло полностью и даже западная часть неба стала уже совсем светлой, эльфиол повернулся к Сенери.

– Я собирался позвать тебя на тренировку сразу после рассвета.

– Что ж, значит, я недаром сегодня проснулась раньше обычного, – усмехнулась эльфийка. – Я готова, Кондр, пойдемте.

– Хорошо, но сначала я хочу показать тебе кое-что. – От этих слов девушка едва заметно нахмурилась. – Это не касается твоих сил. Всё, что тебе нужно было знать о магии Лотоса, ты уже знаешь! – Кондр успокаивающе поднял руку, увидев, как тень беспокойства легла на лицо эльфийки. Девушка кивнула.

Они прошли через рощу, и эльфиол свернул снова к краю горы, где и остановился.

– Иди сюда, – позвал Кондр. – Посмотри.

Сенеренталь подлетела к самому краю, взглянула туда, куда указывал эльфиол, и замерла. Примерно на уровне ее лица висело белое облако, а на нем сидел маленький карапуз, которому до внешности высшего духа не хватало только крыльев. Малыш был в белом одеянии, с золотыми кольцами волос – он действительно напоминал воплощение светлой стихии в виде прекрасного ребенка, как их обычно любят изображать художники. Мальчик держал в руках соломинку, через которую пускал водяные пузыри. Перед его лицом висела странная субстанция, в которую он периодически погружал соломинку. И хотя субстанция была полупрозрачна, шарики получались разноцветными.

– Как красиво! – пробормотала Сенеренталь.

– Было еще красивее, – вздохнул Кондр. – Когда эльфы и другие народы только начали расселяться по Солнечной Долине, наши старейшины решили заключить все хорошие качества в одну форму. Они составили формулу добра, которая поддерживала бы гармонию в мире и не давала злу взять верх в постоянном противостоянии. Пятеро старейшин заключили добродетели в волшебные сферы, напоминающие водяные пузыри, которые необходимо выпускать на Тоукси понемногу через определенный срок. Потому что пока эти пузырьки в воздухе, они действуют, но стоит им коснуться земли, как они тут же лопаются, и их волшебная сила исчезает. Мы пробовали настроить заклинание, которое бы следило за тем, чтобы в воздухе Танмере всегда присутствовали эти волшебные пузырьки. Но сферы дали понять совершенно однозначно: им нужна живая душа, чистая душа – только она может вдохнуть в них жизнь и наделить силой распространять добро по миру. Так Олиен и занял это место.

– Но почему этим занимается ребенок? Почему не взрослый опытный эльфиол? – Сенеренталь непонимающе смотрела на младенца, играющего с пузырьками.

– Не взрослый опытный эльфиол? – переспросил Кондр. – Сенеренталь, в твоём вопросе содержится ответ. Потому что он опытный. Младенец – чистая душа, едва пришедшая в мир, его разум абсолютно свободен. У взрослых не так. Сознание их загружено прожитым опытом, который не позволяет им отдавать добрые мысли и чувства в чистом неизменённом виде без примеси тысячи оттенков других чувств, которые уже испытал взрослый. Груз опыта не позволяет лишить взрослого простых потребностей – он уже слишком крепко привязан к ним. А младенец может отказаться от чего угодно. Он не задумывается и просто играет в игру, которая ему нравится. Родителям Олиена было нелегко решиться отдать его для этой миссии, но они понимали, какое благо совершают для всего мира. Посмотри: красные сферы несут доброжелательность, желтые – спокойствие, терракотовые – милосердие, синие – терпение, зеленые – рассудительность, розовые – уважение… На протяжении семидесяти восьми тысяч лет Олиен выпускает добро на планету. Но происходит неизбежное – он устает. Раньше пузырьки заполняли все небо, а теперь их осталась одна цепочка.

– И чем плохо то, что он вполне естественно начинает уставать? – задумчиво спросила эльфийка.

– Сфер опускается все меньше. Если последний пузырь разобьется о землю, а Олиен не успеет или не захочет выпустить в небо новые сферы положительных качеств, то добро фактически исчезнет из этого мира. Все привычные стихии выйдут из-под контроля, и у зла будут все полномочия.

– Иными словами, зло законно завладеет миром? – задумчиво переспросила девушка.

– Да, – согласно кивнул эльфиол.

– Знают ли об этом горные ведьмы? И Повелитель?

– Никто, кроме нас, об этом не знает. Но о ведьмах позже. Дослушай. Как ты поняла, это время уже приближается. Агвирон выбрала подходящий момент для нападения. Впрочем, от неё тут мало что зависело. Она давно не владеет собственным сознанием. У Агвирон есть сильнейшее волшебство, которое она считает непобедимым.

Сенеренталь задумчиво посмотрела вдаль. «Что же это за волшебство? С каким оружием мне предстоит столкнуться?» – рассеянно сказала она самой себе.

– Тебе нужно научиться двум вещам, – прервал ее размышления Кондр. – Превращаться в дракона и создавать Лотос. Чем больше будет твой дракон, тем лучше.

К эльфиолу почти незаметно подошел ещё один сородич. Сенеренталь отметила в голове легкий шорох его шагов среди общих звуков природы, но внимания не обратила. И вот теперь она обернулась и увидела незнакомца.

– Знакомься, это Ивлин, – представил юношу Кондр. – Он смотрит за младенцем. Раньше это была моя обязанность, но не так давно я передал её своему лучшему ученику, – он улыбнулся Ивлину, тот с достоинством кивнул, принимая его похвалу.