— Угу, а если я тебе скажу, что Тёмыч так же с ума сходил, думая, что Марта мертва?

— Толь, заткнись, — я отбираю бутыль с остатками воды, нужно сделать пару глотков, чтобы суметь объяснить Цветкову кое-что, несовместимое с желанием Чёрных вернуть меня к жизни. — Понимаешь, Толь, у нас всё же разные ситуации. Я видел её сгоревшее тело.

Цветков задумчиво смотрит мимо меня. То ли вспоминает что-то, то ли решает, как меня эвакуировать.

— Заметил, как быстро исчезла эта Шустая?

— Ещё бы, — хмыкаю на его вопрос. — Я ж ей тихонечко прошептал: "беги, стерва, иначе убью"

— Серьёзно?!

— Серьёзно.

— Только немного ты её не дослушал, наверное, она мне вот такую хрень бросила в руки, когда убегала, — машинально смотрю на то, что в руках у Цветкова… М-е-д-а-л-ь-о-н!

Мой взгляд неотрывно смотрит на вещь. Один к одному с тем, что впился металлом в мои кости, даже перемычка около лапы кованого медведя немного погнута.

— Такие совпадения не встречаются просто так. Согласен, Ванька?

— Запах.

— Что?

— Запах, Толь. Запах гари так и лезет в ноздри. Неужели не чувствуешь? — безумно смотрю на друга, вещь машинально кладу в карман. Она теперь моя.

— Нет.

— Интересно, далеко ли умчалась седовласая? — интересуюсь, а сам начинаю оглядываться вокруг. Безумно мечутся мысли… а вдруг?..

— Далеко, она будто ожидала такого всплеска от тебя. Кинула медальон на стол, произнесла: "Напомни ему потом — Новосибирск", подмигнула и прыгнула в ожидающее такси.

Я не запоминаю, как мы добираемся до базы. Единственная отдушина, где я хоть как-то прихожу в себя после всего, что вытворяю в качестве "эффективного" ликвидатора Организации. Горы, водопад, озеро с очень холодной и пресной водой, бескрайние умиротворяющие пейзажи. Много раз пытался вспомнить, в какой момент пожирающая ярость от потери сделала из меня биокиборга. Или… или вместе с подаренным медальоном, вплавленным в мою грудную клетку, я получил сущность хищного шатуна? Злой, мстительный, беспринципный, слишком независимый Михаил Дмитриевич Медведев… Моя мать рыдала над останками кого-то, кто заменил меня под гранитной плитой. Артур сделал, как надо. Останки прогнали через крематорий, родным объявили, будто скончался в больнице: " Сгорел ваш парень…", одним словом, всё было оформлено нитками нужного цвета. Как оказалось, от научников, отметивших мою аномальную живучесть в симбиозе с металлом, усилившим мощь и умение убивать, меня тоже качественно отмазали.

Всегда с пристрастием рассматривал появившееся тату в виде медведя, оно меняло цвет, но с чем это было связано — так и не разобрался. Металлодетекторы не реагировали на сплав в груди, так что работе не мешало, а любимые ночные бабочки давали не хилую скидку после разрешения потрогать. Сейчас было жуткое желание посмотреть, какого цвета стал медведь после встречи с Шустаей, тату моментально дало о себе знать лёгким покалыванием, значит, меняет окраску. А ещё у меня в кармане родной брат-близнец того, что вплавлен в моё тело огнём. И видят высшие силы, как я заставляю себя не вытащить его, чтобы рассмотреть и обнюхать. Наверное, поэтому и не запоминаю ни хера, как доезжаем до базы. Девять часов в пути пролетают мимо.

— Толь, я в душ, устал, как сволочь.

— А ты и есть сволочь, — бурчит Цветков. — Мутант поехавший. Напугал женщину до усрачки и в душ. Всю дорогу молчал…

Смотрю на друга тупым взглядом, мечтая поскорее дослушать порцию нравоучений и свалить в свою берлогу. Толька! Отпусти! Не то начну тут, прям, перед тобой обнажаться и нюхать медальку свою!

— Слышишь меня? — не отстаёт друг.

— Да, дай мне двадцать минут.

Сбегаю от возмущённого инструктора, у Цветкова на базе вообще-то дисциплина строжайшая. Только я выбивался из общих правил, потому что свою берлогу шатуна решил на его территории обосновать, база — дом, где я отдыхаю после бурных исполнений заказов, а Цветков — хороший, но порой докучливый сосед.

Наконец оказываюсь в тесной комнатке. Сдираю с себя футболку одной рукой, другой вытягиваю медальон, запутываюсь, с остервенением рву одежду, попутно уже тянусь носом к вожделенной вещице, и охреневаю… Запаха гари больше нет. Есть запах хвои, дождя, смолы, свежести. Так пахла Анька, так пахла та, из-за чьей смерти я пожелал навсегда забыть, кем был.

Мутным взглядом смотрю в небольшое зеркало. Свет от тату неяркий, тем не менее, ослепляет. Золотом переливается, играет отблесками в полутёмном помещении, маленький персональный фонарик. Что-то заставляет приложить к сверкающему рисунку на груди брошенный Шустаей медальон. Ощущаю магнитное притяжение, брат-близнец тоже начинает светиться. По руке проходит волна обволакивающего тепла, и этот разряд устремляется прямо в мою голову тихим шёпотом: "Ванька, найди меня, пожалуйста…"

Цветков сам зашёл ко мне. Кажется, хлестал меня по щекам и даже двинул по роже. Очнулся уже за столом, где мне усиленно предлагали гранёный стограммовик.

— Медведь! Слышишь?! Я раскинул сети сразу после приглашения от этой женщины. Мы найдём её обязательно. Возьмём все ответы для тебя. Слышишь меня?

— Мы не найдём её, Толь, — еле разлепляю я свой рот. Водка в тему, одним глотком уговариваю стаканчик. Как ни странно, мысли начинают трезветь от "огненной воды". — Пора мне наконец поговорить с Чёрными.

— Законы Хаммурапи! Именно это явилось первым доказательством существования древнейшей государственности! — я, наверное, ору, слишком сильное возбуждение от спора охватило меня.

— То есть вы считаете, что образование государственности возможно только на основе материальных признаков?! — мой кумир Марта Чёрная исходит желчью. Откидывает в нервах белокуро-рыжую прядь с половины лица и недобро щурится.

— Только материальное подтверждение может конкурировать с реальными размышлениями индивидов!

— Кого, простите?

— Individuum, Марта, каждый из нас способен быть индивидом, не согласны?

— Согласна, только вы обобщили всё своё выступление этой учебничей тоской. Как, вы могли?! Я надеялась встретить в вас замечательного оппонента, но наткнулась на агрессивного подростка. Сколько вам лет, Стелла?

— Я сейчас попытаюсь объяснить свою точку зрения, еслине получится, не обессудьте!

— Прям сейчас обессудю! Вы мыслите, как чёртов археолог, а не как здравомыслящий журналист!

— По-вашему, находки археологии ничего общего не имеют с тем, что происходит?! Не видите закономерности?!

— Какая закономерность, к чертям, Стелла?! — чёт она меня бесит сегодня! Марта! Разуй очи, с помощью законов образовывается государство, и с помощью них оно способно либо выжить (если законы в тему), либо уйти к праотцам!

— Я, нахрен, не обязана объяснять высшему разуму, на что ведутся массы! Если массы не видят закономерности, я не могу заставить их размышлять иначе. Всё циклично, любое государство — не вечно!

— А если законы в нём меняют в соответствии с требованием времени, оно может просуществовать дольше?

— Да, блин! Примитивное государство Римской Империи основывалось на банальном принципе "хлеба и зрелищ"! Ребята не рассчитали, что народы, не знающие зрелищ и с трудом добывающие себе хлеб, сметут основы их постулата! Атилла…

— Стелла, остановись! — она делает жест, направленный мне в грудь, я замечаю, что это было исполнено изящно и стильно… а ещё очень агрессивно, она с удовольствием бы пихнула меня, если б могла.

— Марта, мне, правда, пора, сынульку надо забрать из детского сада, — Да, я давлю на жалость! Почему нееет? Марта сама мамка с двойней, давеча рассказывала, мол, с прадедом и прабабкойдома сидят.

— Да, конечно, — смутившись, выдаёт мой кумир. — Прости, что задержала. Завтра продолжим.

Итак. Что мы имеем? В этом году я заканчиваю учиться и выползаю в большой мир. Он меня ни разу не пугает, только сложности с Кирюхой, которому я представляюсь его родительницей. Кобрёнок мой не ведётся на предложение называть меня мамой, но при чужих людях называет! Неизведанная территория, этот мой брат… Помню, в неполные три года он подвёл меня к витрине с планшетами, проковеркал: "Третий снизу" и, ожидая покупку, хмуро смотрел на продавца вздумавшего кокетничать со мной. Брат выбрал тогда нехеровый экземплярчик, ахахахах, славься, ЗМЕЙ! Разорил меня на сто косарей! А что делать?! Он тааак редко что-то просил для себя, и, между прочим, мне не пришлось брать академ! Справились, может быть не без помощи высших сил, которые решили, наконец, перестать третировать нас.