– Что с золотом острова Лефу?(Добычливый)(Аскольд), – спросил его более пожилой и, видимо, старший по должности.

– Я думаю, что под шумок мы вывезем все запасы, господин Ляо.

– А если нет? Если русские возьму ситуацию под контроль?

– Вряд ли. Хотя мы и это предусмотрели. Золото не хранится на складах. Оно укрыто в шурфах-тайниках.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что ответишь головой, если что-то пойдёт не так.

– Да, господин. Но я всё-таки уверен в том, что русские слабый противник и мы прогоним их отсюда взашей.

– А тот молодой офицер, капитан с «Алеута», с него ведь всё началось? Он очень дерзкий и действует умело, – покачал головой пожилой. – Такие не отступают.

– Да, господин Ляо, он сейчас командует обороной крепости. Но он смертен, как и все мы, – ухмыльнулся собеседник. – Кто не отступает, того уничтожают.

– Карта на закладки золота составлена?– спросил Ляо.

– Составлена.

– Она при тебе?

– Да, господин.

– Передай её мне, Цзы, – протянул руку Ляо. – Ты остаёшься руководить восстанием. При мне она будет в большей безопасности.

– Но я не успел снять копию, – слегка растерянно ответил Цзы.

Было видно, что просьба старшего его не очень обрадовала.

– Копия не нужна, – усмехнулся Ляо. – На клады следует составлять карту в единственном экземпляре.

– Понимаю, – произнёс Цзы и нерешительно полез за пазуху.

Прищурив глаза, Ляо беспристрастно наблюдал за неуверенными движениями хунхуза.

– Вот, – наконец-то узелок с картой показался наружу.

– Да не переживай ты так, – благодушно улыбнулся Ляо. – Я выполняю поручение братьев, а ты так волнуешься, словно это золото твоё.

– Что вы, господин! – наконец-то Цзы выпустил карту из руки.

– Вот и ладно, – добродушно усмехнулся собеседник, а в узком прищуре глаз блеснул нехороший огонёк.

Было видно, что он принял решение, и явно не в пользу собеседника.

В глазах Цзы проскользнула запоздалая тревога. Но она действительно была запоздалой. Неуловимый блеск стали и презрительный взгляд Ляо, это то, что стало его последним ярким впечатлением от жизни. Затем острая боль в сердце, и вечный мрак.

– Был ты жадным псом, жадным псом и сдох, – сплюнул убийца. – А вот сейчас карта действительно в одном экземпляре и в надёжном месте.

Он повелительно махнул рукой, и рядом возникли две бессловесные тени.

– Приберите, – щёлкнул пальцами Ляо. – Наш брат покинул этот мир.

Обсуждать приказы командиров в среде хунхузского сообщества было не принято. И через несколько минут ничто не напоминало о том, что эту грешную землю не так давно осчастливил своим присутствием бандит, насильник и убийца по имени Цзы.

Остров Лефу, как называли его китайцы, или Аскольд, названный так новыми русскими хозяевами в честь винтового фрегата «Аскольд». Фрегата с нелёгкой и трагичной судьбой, но это история совсем иная.

За полтора года до этих событий, в тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году китайские охотники за морской капустой и трепангом нашли на острове золото. Хунхузы взяли золотой промысел под своё крыло. Целый год российская администрация не знала о том, что манзы браконьерским способом моют золото. Но наступил сентябрь.

В сентябре в Приморье наступает золотая пора. Тёплое море ласково баюкает пригревшуюся на волнах шхуну. Чайки кружат вокруг приспущенных парусов, ожидая, когда судовой кок выплеснет за борт всяких вкусностей. Когда в яростной перепалке можно будет отбить у товарок жирный кусок.

Это паровая шхуна «Алеут» возвращалась во Владивосток из дальнего похода. Командир «Алеута» лейтенант Этолин находился на командном мостике. За спиной у шхуны поход в Николаевский пост. Находящийся на борту гидрограф лейтенант Старицкий определил множество астрономических и хронометрических связей между бухтами и портами от Николаевска до Владивостока.

На посту в бухте Ольги капитану сообщили, что на острове Аскольд происходит что-то непонятное.

– Остров числится как необитаемый, однако там творится нездоровое движение, – сообщил ему начальник поста. – Вы уж постарайтесь, Александр Адольфович, проверьте, что же там происходит.

Но не об этом сейчас думал молодой капитан. Время от времени перед глазами возникал невесомый силуэт девушки. Девушки, которую он имел неосторожность полюбить всей своею пылкой увлекающейся натурой.

Четыре года назад он в составе эскадры контр-адмирала Попова побывал в Северо-Американских Соединённых Штатах. Корвет «Богатырь», на котором проходил службу Александр, бросил якорь в порту Сан-Франциско. И на балу у командира военно-морской базы он по уши влюбился в его дочь Кэйт.

– Русские моряки весьма галантные джентльмены, – понимая, что нравится, дразнила его соблазнительной улыбкой прелестница. – Почему вы так немногословны? У вас плохой английский?

– Да, – едва вымолвил Александр. – Мой английский.

– О, я берусь это поправить, – ещё обольстительней улыбнулась она. – Поклянитесь мне, что будете каждый день являться ко мне на занятия!

– Клянусь!

– Что так кисло? – сморщила носик Кэйт. – Вот как надо. Клянусь всеми святыми и гробом Господним, что обязуюсь не пропускать уроков английского языка у моей наставницы Кэйт Сэфридж!

Какие это были замечательные дни, а затем и ночи! При одном воспоминании немели губы, и сладкая истома разливалась по телу. Лейтенант сделал ей предложение, и она ответила согласием. Как он был тогда счастлив! Но служба отечеству в диком краю не позволила ему губить жизнь любимой. И вот уже четыре года он отправлял письма со всеми идущими мимо Штатов судами.

– Ничего любимая, – прошептал он, забывшись. – Я верю, всё самое лучшее у нас впереди.

– Вы что-то изволили сказать? – не понял его поднявшийся на мостик лейтенант Старицкий .

– Остров, говорю, на горизонте, – не смутился Александр. – Свистать всех наверх!

«Алеут» обошёл вокруг острова и стал на якорь там, где галдела толпа манз.

– Ну и ну, – присвистнул один из офицеров. – Вот наковыряли, так наковыряли.

Капитан и сам видел свежие раскопы, что как попало перепахали берег острова.

– А землица-то Империи Российской, – процедил сквозь зубы Александр. – Значит, всё что находится в её недрах, принадлежит России. Готовить шлюпку и десант!

Китайцы вели себя вызывающе. Они показывали морякам непристойные жесты, чиркали большим пальцем руки по горлу и угрожающе замахивались камнями.

– Боцман, подбери-ка, братец мне матросиков победовей, – приказал Этолин.

– Сколько, ваше благородие?

– Десятка полтора.

– Слушаюсь!

– Александр Адольфович, – обратился к нему старший офицер. – Не след вам самому возглавлять экспедицию на берег. Вы капитан, вам надлежит находиться на судне.

– Вот именно, – усмехнулся Этолин. – Я капитан, и мне решать, кому возглавлять десант. Остаётесь за меня!

Чем ближе подходили шлюпки к берегу, тем злобнее ругались китайцы.

– Приготовить оружие к бою! – отдал приказ Александр. – Без команды не стрелять.

Но едва нос шлюпки ткнулся в берег, как гвалт стих, а самые ярые закопёрщики спрятались в толпе.

– Кто старшинки? – спросил лейтенант спокойным голосом.

Тишина.

– Я, капитан шхуны «Алеут» Российского Императорского флота, приказываю вам прекратить работы.

– Зачем капитана такой сердитый? – вышел вперёд высокий китаец и хлопнул себя ладонью по груди. – Есть старшинка, Си Сун старшинка. И другие старшинки есть, русски говорить совсем не моги. Си Сун говори буду.

– Вы занимаетесь незаконным промыслом золота на территории Российской Империи. Я закрываю все работы и конфискую добытую продукцию, – произнёс твёрдо командир «Алеута».

В знак серьёзности его намерений матросы клацнули затворами винтовок. По тону русского капитана и по решительному блеску в глазах Си Сун понял, что тот не отступит. И хотя китайцев было около полутысячи против пятнадцати русских моряков, он растерялся.

– Пойдём фанза, капитана, – расплылся китаец в угодливой улыбке, а раскосые глаза нацелились, словно револьверные стволы. – Зачем при всех говорить, народ волновать.