— С этим потом разберёмся. — снова этот поучительный и всезнающий тон — Что с твоим долгом? Сколько ты получаешь в день и сколько тебе осталось отработать?

— В смысле…? — запнулась, не зная, что отвечать сестре.

— В смысле вы договор составляли? Что там написано? — Слава теряла терпение, это было слышно по недовольству в её голосе.

— Мы не составляли ничего. Он просто сказал, что отпустит как отработаю. Примерно месяц…

— Лиса ты дура? — возмутилась сестра.

— Кажется. — кивнула в ответ.

— Всё это не законно! На каких основаниях он тебя удерживает? По-хорошему, конечно, нужно было вызывать ГАИ, но если так, то хотя бы составлять договор. А так ты получается…в рабстве.

— Может полицию вызвать? — спросила шепотом.

— Нет. Полиция тебе не поможет. — заторможенно ответила сестра — Стас мне показал твоего этого Романова…

— Не мой он. — перебила Славу.

С чего это он вдруг мой? Подумаешь поцеловались один раз. Это вовсе ничего не значит!

— Твой или не твой не важно. — снова слышу эту отмашку в её голосе — Иди и требуй от него хоть какой-нибудь договор и объяснения. А я пока к дедушке съезжу.

Слава отключилась, а я прокрутила в голове последнюю часть нашего диалога. Да, кажется я действительно дура. И почему я сразу не додумалась просить договор или любую другую бумажку со сроками и прочим?

Завтрак? Будет тебе завтрак!

Точнее сказать не будет. Больше вообще ничего не будет!

Под неразборчивые выкрикивания и скулёж, доносящийся из-за дверей комнаты Романова, спускаюсь на первый этаж и прикрываю за собой дверь кухни. Интересно, что такого у них произошло, что блонди перешла на ультразвук? Хотя, не так уж и интересно. Совершенно не важно кто она, откуда взялась и чего хочет добиться сейчас своим скулежом. И! Особенно неважно что происходило между ними ночью.

Себе делаю некрепкий кофе, со сливками и пару сэндвичей с грудкой индейки, сыром и помидором. Можно сказать идеальный завтрак. Не хватает только отсутствия Романова и прочих обитателей этого дома. Да и вообще, оказаться бы сейчас дома…

Занимаю своё, уже любимое место за кухонным столом и откусываю первый кусочек сэндвича.

— Ммм… — не сдерживаю стон удовольствия и даже прикрываю глаза.

По-моему, вкусная еда, это лучшее что могла случится с этим миром. Ну вот серьёзно. Музыка, кино, танец и прочие направления искусства, конечно тоже приносят наслаждение и удовлетворение. Но всё же, ничто не сравниться, с идеально прожаренным стейком, например, или же с венскими вафлями, перемазанными мороженым и взбитыми сливками…Что-то я размечталась. Как только выйду из этого дома, обязательно схожу в лучший ресторан города и засяду там на весь день.

— Мой завтрак…? — как всегда, начал с претензии, вошедший в кухню Романов.

Своим появлением перебил все мысли и мечты о любимой пасте с морепродуктами из ресторана дадь Марата — друга семьи. Да ещё и аппетит испортил! Второй сэндвич остался нетронутым и теперь, навряд ли удастся его съесть с таким же удовольствием, как и первый.

— Прости, не понимаю, о чем ты. — демонстративно откусываю кусок от второго сэндвича и запиваю всё это дело кофе.

— Алиса. — садиться напротив меня и явно теряет терпение.

Поджатые губы, гуляющие желваки по скулам, ноздри раздуваются, наверняка сейчас и пар из ушей пойдёт.

— Артёмовна. — напоминаю ему и делаю ещё один глоток, уже остывшего кофе.

Милослава права. Я дура. И это ещё мягко сказано. Как я вообще могла повестись на пустые угрозы и его слово? С первой минуты в этом доме, нужно было требовать от него договор. Не убил бы он меня в конце-то концов. Из-за такой суммы не убивают, да и если бы хотел, уже давно задушил или ещё чего-нибудь со мной сделал.

— Лиса, давай не сейчас? — расслабленно откинулся на спинку стула.

Только сейчас заметила, что он в домашней футболке. Эээ…он что, не собирается сегодня на работу? Или куда он там постоянно ходит в своих костюмчиках?

Отвечать я ему ничего не стала. Только пожала плечом и встала со своего места чтобы убрать со стола.

— Что ты делаешь? — прилетел мне в спину вопрос.

— Мою за собой посуду. — ответила не поворачиваясь.

— Где мой завтрак? — спросил ещё раз.

— Где мой трудовой договор? — развернулась к нему, вытирая влажные руки о полотенце.

— Трудовой договор. — проговорил едва различимо — Это тебя сестра надоумила? — усмехнулся, склоняя голову на бок, пробегая по мне взглядом, от которого я невольно поёжилась и даже отступила на шаг назад.

Было в его глазах что-то…не знаю даже. Может мне показалось, но смотрел он с интересом.

— Даже если и так. — фыркнула в ответ — Неважно. Главное, что я и пальцем больше не пошевелю и вообще, — бросила тряпку на кухонный гарнитур — Имею полное право отсюда уйти.

Как всегда, с гордо поднятым подбородком, под прожигающим взглядом Романова, вышла из кухни прямо в прихожую, где висела моя верхняя одежда и стояли ботинки.

Судя по тому, что шарф был намотан, шапка надета, ботинки зашнурованы — никто меня останавливать не собирался. Вот и чудненько. Правда, сперва нужно было заглянуть в комнату и забрать телефон и прочие вещи, но это уж как-нибудь потом.

Морозный воздух бьёт по щекам, заставляя повыше натянуть шарф. У ворот и калитки никого нет, а значит и мешать мне никто не будет. Очень хочется оглянуться и узнать, наблюдает ли за мной Егор, но нет. Нельзя. Сейчас вот посмотрю на него и обязательно в памяти всплывёт то, что было, между нами, вчера. А об этом, ну никак нельзя вспоминать!

Как я и предполагала, выходить за пределы территории мне никто не собирался мешать. Как культурный и вежливый человек, я прикрыла за собой калитку, мазнув перед этим взглядом по дому. Егора я не заметила ни у входной двери, ни в одном из окон. Получается я и раньше могла уйти? К чему тогда был этот концерт с угрозами и охрана у дверей и калитки?

Нужно было дождаться весны. Честное слово! Совершать побег в середине января — не самая моя лучшая идея. Я и километра не прошла, как околела настолько, что пальцы на ногах начало покалывать от холода. Но не смотря на холод и возможно скорое обморожение — я всё-таки продолжала упрямо идти и размышлять над тем, какой же Романов козёл.

И ведь даже не сказал ничего. Не попытался оправдаться или извиниться. Знаю, пол часа назад я думала совсем иначе и мне было не интересны его оправдания. Но…он ведь даже не пытался ничего сделать, чтобы я поняла и простила.

— Стоп! — остановилась, притопнув ногой — Зачем это мне его прощать? Мне вообще никакого дела до него нет!

— Мии… — послышалось из далека.

— Да, вот и я о том же. — кивнула, продолжая идти вперёд.

Я даже не уверена в ту ли сторону иду. Дома все одинаковые какие-то, да и машин совсем нет, даже прохожих, чтобы узнать дорогу или хотя бы посёлок, в котором нахожусь.

— Мии… — уже ближе.

— Ой. — остановилась оглядываясь, понимая, что этот звук издаёт живое существо, а не мой внутренний голос — Ты где? — начала обходить кругом дерево, прислушиваясь к жалобному писку — Ох, маленький. — ужаснулась, присаживаясь на корточки и развязывая тёмный пакет.

Сумка зашевелись и жалобно запищала с новой силой. С первого раза, замёрзшими пальцами, развязать плотный пластик у меня не вышло. И со второго, как и с третьего. Моё терпение заканчивалось, поэтому я просто разорвала пакет по середине, проковыряв в том дырку ногтем.

Из темноты пластика, на свет выполз трясущийся, чёрный комочек, у которого, кажется, даже не было сил на то, чтобы открыть глаза.

Недолго думая, я расстегнула куртку, сняла шарф и замотала в него холодный комочек. Устроила поближе к груди и застегнула молнию. Благо курточка была свободной, поэтому котёнок будет себя комфортно чувствовать.

Рассуждать о безответственности и жестокости людей у меня не было времени, как и на жалость к себе. Нужно было как можно быстрее выйти из лабиринта этих одинаковых домов, найти трассу и словить попутку, желательно с адекватным водителем без маньячных наклонностей. Идя вперёд, думала только о состоянии котёнка. Он затих и перестал издавать какие-либо звуки. Испугавшись, я остановилась, чуть расстегнув молнию и разворачивая шарф.