— Ты врёшь. Не лги мне Лиса.

— Алиса. — поправила меня, опуская свою ложь.

Хотелось кричать от чувств, съедающих меня из груди. Какого черта она позволяет себе такие вольности, ложь и отношение в целом? Да, солгать про температуру не такая уж и великая ложь, но я терпеть не могу вранье.

Молча всматриваюсь в её зелёные, затягивающие в самую бездну глаза. Поджимаю губы, чтобы ненароком не ляпнуть чего-нибудь красноречивого или не накричать.

До встречи с Дёминой я всегда был сдержан и мало что могло вывести меня из себя до такой степени. Сейчас же, я словно живу на пороховой бочке, которая может взорваться в любую секунду.

— Ну точно не такая высокая как утром. — начинает оправдаться, поглядывая на стоящую возле меня тарелку блинов и сгущёнки — Чувствую я себя уже лучше. Твой пилюлькин помог. — тянется рукой к блину и подцепляет верхний ловкими пальцами — Ну что? — разводит руками.

Знаю, под моим тяжёлым взглядом ей неуютно и тогда, она начинает трещать без умолку. Ещё неделю назад, в день встречи, я был готов её придушить, только бы она умолкла. Сейчас же, я практически привык к ей болтовне и даже не всегда замечаю. А если и замечаю, то в последние дни, ловлю себя на мысли, что слушаю её с лёгкой улыбкой, пусть не всегда на губах, но в мыслях постоянно. Правда не всегда вслушиваюсь в смысл сказанного…

— Я же не умираю. Ангина — обычное дело. — продолжает трещать и вместе с тем, перегибается через стол и макает блин в сгущенку — Упс. — пищит, переводя взгляд на дорожку из капель сгущёнки от неё до тарелки.

— Скажи, на черта я в это ввязался? — спрашиваю шепотом, едва различимо, глядя на сладкую дорожку.

— С радостью избавлю тебя от себя. — произносит с улыбкой Лиса, стирая капельки сгущёнки пальцем.

Прикрываю глаза, чтобы не видеть это безобразие. Позже приберу.

— Пошли. — кивнул в сторону двери, поднимаясь с места.

— Куда это?

— В твою комнату. — перевожу взгляд на встревоженную Лису.

Шестерёнки в её голове вращаются всё быстрее и быстрее, а в глазах отражается паника. Всё же напугал малышку своим порывом, в тот вечер.

— Температуру мерять. — успокаиваю девушку, а сам едва заметно улыбаюсь, вспоминая какая бархатная и нежная у неё кожа.

— Я так и подумала. — пожала плечом и ополоснув руки под проточной водой пошла следом за мной.

Шла Лиса впереди, давая возможность наблюдать её неприкрытые, стройные ножки. В её движениях, походке, была заметна скованность и неуверенность, уверен она чувствовала на себе мой взгляд.

Зайдя в комнату, сразу же заметил градусник, к которому она даже не притронулась. Передал его Лисе, а сам устроился в кресле.

— Контролировать меня будешь? — спросила, усаживаясь на постели и пряча градусник подмышку.

— Ты не оставляешь мне выбора. — ответил, чуть разведя руками.

— Ты, убирал в моём шкафу. — нахмурилась, с недовольством во взгляде.

— Там был беспорядок. — пожал плечом, замечая очевидное.

— Зачем ты меня переодел? — спросила, спустя пару секунд заминки с краснеющими от смущения щеками.

За два года, ни разу не видел румянец смущения, на точёных скулах Лины. Хотя поводов для смущения у неё было достаточно. От предложения стать высокооплачиваемой любовницей, до анальной пробки у неё в заднице.

— Одежда была мокрой. Яр сказал так нужно. — ответил, не сводя с неё взгляда.

— И… — сглотнула, отводя взгляд — Видел меня голой?

— Да. — едва кивнул — Не переживай, маленькие девочки меня не интересуют. — продолжил отстранённо.

Ответить Лисе не дал запищавший градусник у неё под кофтой.

Молча поднялся, протягивая руку и забирая предмет из её тёплой ладони. Лиса поспешно одёргивает свою руку, когда ей пальцы касаются моей ладони и розовый румянец, снова покрывает к её щекам.

— Отдыхай. — сказал, возвращая градусник на место, предварительно взглянув на цифры — Проголодаешься — найдёшь меня в кабинете.

Температура действительно спала, как и заверяла меня Лиса.

“Не переживай, маленькие девочки меня не интересуют” — прокручиваю в голове, сказанную ей фразу.

— Оказывается интересуют. — бросаю в пустоту кабинета, прикрывая глаза и вспоминая не только нежность её кожи, но и то, как выглядит её тело, под мешковатой одеждой.

— Уумм… — потягиваюсь на постели, стараясь растянуться как можно сильнее.

Интересно, сколько я спала? По ощущениям часа три, не меньше. Не открывая глаз, стараюсь понять свои ощущения в теле. Температура вроде спала, а вот горло ни на йоту не перестало болеть меньше.

— Эээ… — протягиваю, наконец открыв глаза, повернувшись к окну.

Солнце! Там светит солнце. Получается я проспала весь вчерашний вечер, ночь и судя по тому, как высоко солнце — сейчас явно не восемь утра.

Взгляд цепляется за сложенный лист бумаги, лежащий на прикроватной тумбочке. Занимаю более удобное, сидячее положение и тянусь к листу бумаги. Кто его оставил гадать конечно не приходится.

Чистые, сухие вещи в твоём шкафу. Завтрак на столе. Не забывай принимать лекарства, мерить температуру. Постарайся не разгромить мой дом. Будут вопросы/проблемы — обращайся к Марату.

— Сухо и по делу. — пробурчала, складывая из листа бумаги самолётик и запуская его по комнате.

Записка от Романова значила только одно — его нет дома. И это лучшее, что могло со мной произойти. После моих вчерашних вопросов и тем более после его ответов — видеть я его не захочу ещё как минимум НИКОГДА. Но день передышки тоже не плохо.

— Ну точно псих! — вырвалось, когда открыла шкаф и действительно там нашла выглаженные вещи.

Штаны и футболка. Практически всё, что было на мне. Кроме трусиков. Их нигде не было. Неужели выкинул? Хотя с него станется, совершенно не удивлюсь если он так и поступил с моей вещью!

Подхватила чистое бельё, вещи, расческу с резинками и неспеша прошла в ванную комнату. Дышать легче, не то, что передвигаться по дому, когда Егора здесь нет.

Минуты три разглядывала себя в зеркало.

“Не в его вкусе” — всплыла в голове фраза дружка Романова, а следом ещё одна: “маленькие девочки меня не интересуют”.

Что значит это его “маленькие”?

Детских пухлых щёчек у меня давно нет, да и не было вроде никогда, разве что в детстве, лет до шести. Естественные пухлые губы, за которое “взрослые” девочки душу готовы продать. Глубокий раскрытый взгляд…А ноги? Да они у меня чуть ли не от ушей! Да, грудь, конечно, не такая большая, но вполне себе ничего. И талия тонкая, такая, что найти джинсы или брюки иногда просто нереально! Все либо большие в талии, но хорошо сидят на бёдрах. Либо же, хорошо сидят на талии, но в бёдрах ужасно малы.

Где он тут маленькую девочку увидел? Возможно, Романова и его дружка Ника сбивает с толку моя вечно мешковатая одежда? Но это же просто одежда! Да и лучше так, чем ловить на себе сальные взгляды озабоченных парней и мужчин.

Расплетаю вчерашние косы и улыбаюсь, глядя на свою кучерявую гриву. Эх, люблю кудряшки, но сейчас, к сожалению, с ними не походишь. Да и вообще, в этом доме с распущенными волосами не походишь. Давно заметила, как у Романова дёргается глаз, когда он находит пару моих волосин на мебели или полу и сам он, конечно, ни раз в слух возмущался.

Во время болезни и при высокой температуре купаться, конечно, нельзя, но терпеть я больше просто не в силах! Чешется не только грязная от пота голова, но и всё тело. Настраиваю воду и буквально в темпе вальса начинаю все гигиенические процедуры.

На всё про всё у меня уходит минут двадцать. Заканчиваю прибывание в ванной комнате чисткой зубов и лёгким массажем лица, чтобы хоть немного снять отёки с глаз и носа. Фена у Романова нет, поэтому завтракаю я с полотенцем на голове, чтобы оно хоть немного впитало влагу с моих волос, иначе сохнуть они будут целую вечность.

На завтрак блинчики. Не вчерашние, а свежие, правда без сгущёнки, её я нигде не нашла. Пара бутербродов с сыром и лимонно-медовый чай. Ненавижу мёд, поэтому кружку с небольшим количеством заварки, с тонной мёда и с кусочком лимона — я даже не заливаю кипятком. Делаю чай в новой кружке, воруя из старой только кусочек лимона.