Денис намеренно выделил последнюю фразу, чтобы Сергей понял, о ком она. И судя по тому, как дёрнулась его верхняя губа, оголяя клыки, он действительно понял.

– Для этого я и пришёл, Дэн, – рокочущим шёпотом сказал он. – Они придут к тебе, потому что ты меня знаешь. Тебя не тронут, но спросят, как меня достать. И я хочу, чтобы ты передал им: если они тронут моё имущество, я спалю весь их бизнес дотла; если придут ко мне домой, я разберу их дома до последнего кирпичика; если они придут к моим близким, я распотрошу всех, кто им дорог, а кишки развешаю по городу вместо праздничных гирлянд. И ты меня знаешь, Дэн, это не метафора. Я так и сделаю.

– А если они не пойдут к тебе, ты хочешь сказать, что ты их не тронешь?

– Обещаю!

Сергей даже крестик напротив сердца начертил в порыве искренности. Дэн невольно рассмеялся.

– Так ты же теперь не держишь слова, – сказал он.

– А вот этого ты им не говори.

Сергей подмигнул, убрал со стола нож и встал.

– Это будет война, Серёж. Ты ведь понимаешь…

– Пусть будет.

– Это будет бойня!

Сергей задумался. Или притворился, что задумался.

– Бойня, говоришь, – переспросил он. – То есть… – он на мгновение прервался, – то есть мне может даже понравиться? Тогда я точно согласен. – Он широко дружелюбно улыбнулся. Не знать, что психопат, так и поверишь в искренность. – Одна просьба, Дэн. Колян твой меня сюда пропустил без проблем, но вот выходить с шумом не хотелось бы. Не люблю проволочки. Можешь меня проводить, чтобы не случилось ничего…

– Боишься моей охраны? – спросил Денис и усмехнулся: выглядело забавно.

– Боюсь оставить тебя без охраны. А если Алина проснётся…

Сергей не стал продолжать. Улыбка и так пропала с лица Дениса, сменившись сначала озабоченностью, а затем откровенным страхом.

– Хватит говорить о ней! – прикрикнул Денис.

Сергей подошёл к нему и опустился рядом так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Ты – единственный, кого я не хотел бы потерять в этой бойне, – сказал он. – Но и ты должен помнить, что слабые места есть у всех.

– Даже у тебя?

Тень ярости, нашедшая на Сергея, была столь мимолётна, что, если бы Денис не ожидал её увидеть, то даже не заметил бы, как замерло дыхание, как вздрогнула рука, неосознанно подавшись к ножнам, как блеснули глаза…

– Твои глаза, – прошептал Денис, впившись в серо-стальную радужку взглядом. – Они светлые.

Сергей усмехнулся.

– А мне теперь не надо прятаться, Дэн. Больше не надо.

Он встал и протянул Денису руку, помогая встать. Они вместе подошли к двери и вышли на улицу.

– Денис Петрович! – позвал Николай, выходя к ним.

– Всё в порядке, Коль. Сейчас гостя провожу и вернусь. Не волнуйся.

– Я тут подожду, Денис Петрович. Неподалёку.

Николай отошёл в сторону.

– Хороший охранник, – похвалил Сергей серьёзно. – Переживает за клиента.

– Спасибо, – Денис рассмеялся. – Я передам.

Он проводил Сергея почти до самых ворот. Сейчас, когда их разговор состоялся, Сергей перестал быть шутливым, как перестал быть и напирающим, настаивающим на своём. Он спокойно шёл рядом с Денисом.

– Прощай! – попрощался Денис в конце пути.

– До встречи, – ответил Сергей, и его глаза на миг блеснули тьмой в свете фонарей.

Проснулся Миша с адской головной болью. Казалось, он вчера выпил не пару глотков виски, а пару ящиков. Миша хотел сесть, но ноющая боль по всему телу напомнила ему о произошедшем.

– Чёрт, – ругнулся он, залез рукой под одеяло и нащупал повязку на отстёганных ягодицах.

Сонливость мгновенно сменилась приступом паники. Миша подскочил и оглядел комнату, примечая все изменения: пакет с лекарствами на столе, аккуратно сложенная одежда на стуле – он вчера был здесь не один. Миша протянул руку к плечу и нащупал там такую же повязку, что и на заднице.

– Сука! – прошипел он, понимая, кто о нём позаботился. – За игрушку переживаешь? – крикнул он в пустоту.

Миша скинул одежду на пол, подошёл к столу, сгрёб разложенные на столе шприцы и мази в пакет с лекарствами, который психопат приготовил для него, прошёл на кухню и швырнул пакет в мусорное ведро.

– На тебе! – крикнул он. – На, сука! Подавись!

В квартире было тихо. Миша медленно приходил в себя. Пробурчал что-то голодный желудок, и в тот же момент с рычанием запустился мотор холодильника. Этот звук заставил взвинченного до крайности Мишу вздрогнуть. Сообразив, что бояться нечего, он прошёл к входной двери и проверил, закрыта ли она на замок. Закрыта. Миша постоял некоторое время в коридоре, вспоминая, сделал ли он так же вчера, когда доплёлся до родительской квартиры, а потом махнул на бессмысленные теперь уже воспоминания и вернулся на кухню. Хотелось есть. То, что холодильник он вчера не включал, Миша помнил точно. Открыв дверцу, Миша с интересом осмотрел содержимое. Продуктов хватит на неделю. На верхней полке холодильника даже стояли три порции овсяной каши. В желудке снова забурчало. Миша поставил одну из порций в микроволновку, включил не им наполненный чайник.

Когда всё было готово, Миша накрыл на стол и немного притормозил у стула, раздумывая, не позавтракать ли ему стоя. На стуле лежала небольшая подушка. Миша узнал её. Она была с дивана, что стоял в зале. Сначала он хотел смахнуть её на пол, уничтожить, как и любое другое напоминание о психопате, но, немного подумав, сдержался. Он аккуратно присел и почувствовал облегчение. Сидеть было не больно. Неприятно, но не больно. Не так нестерпимо, как вчера.

Миша отогнал от себя воспоминания о прошедшем вечере и принялся за завтрак. Но вместо мыслей о случившемся, Миша получил кое-что другое: с каждой ложкой не им сваренной каши, он всё ярче чувствовал рядом незримое присутствие Сергея.

«Умничка! Кушай, Воробушек. Поправляйся! – слышалось ему. – Хороший мой, послушный плюшевый Мишутка!»

Миша замер, не донеся очередную ложку каши до рта. Он почти чувствовал, как психопат поглаживает его по голове. И тут же ненависть заставила его бросить ложку и смахнуть свой завтрак со стола.

– Будь ты проклят, – громко сказал Миша. – Будь ты проклят! – заорал он и вскочил из-за стола. – Будь проклят!!! – в этот крик Миша вложил всю свою боль и ненависть.

Он схватил стул и принялся громить кухню, размахивая им, словно битой. Боль в плече резанула, и от этого Миша взбесился ещё больше. Он крушил всё вокруг до тех пор, пока совсем не обессилел. Тогда, прислонившись к стене, он попытался привести дыхание в норму. Кухня была разгромлена. Открылись раны, и плечо горело огнём. Миша взвыл, словно зверь, попавший в капкан, медленно съехал на пол и расплакался.

– Будь проклят, – прошептал он.

Когда приступ прошёл, Миша снова принялся за завтрак. Теперь, кажется, он понял, почему порции каши в холодильнике было три. Кухню приводить в порядок он не стал. Без малейших эмоций, словно перегорев, поел стоя у окна и глядя на улицу. Вид родного двора успокаивал. Не сдержавшись, Миша посмотрел на дом напротив, в окна квартиры, которую когда-то снимал Сергей. Теперь там жила семья с ребёнком – на одном из окон висела игрушка, а на подоконнике лежала стопка белья, возможно пелёнки. Начав просматривать остальные окна, пытаясь определить, не снял ли Сергей другую квартиру, чтобы следить за ним, Миша одёрнул себя: ему не стоило потакать своей паранойе.

«Ему не нужно следить за тобой, – подумал он. – Ты и так принадлежишь ему. Целиком и полностью».

Словно в ответ на его мысли прозвучал сигнал полученного сообщения. На негнущихся ногах, стараясь не думать о том, что ему предстоит испытать снова, Миша прошёл в коридор.

«Только не он. Только не сейчас! Слишком рано», – убеждал он себя, понимая, какое наслаждение получит Монстр, терзая его незажившие раны. Миша открыл сообщение и прочитал о предложении провайдера с новыми супервыгодными тарифами. Оцепенение проходило, но только теперь Миша понял, что настала самая чёрная полоса его жизни.