"Акцию" назначили ну субботу - на семь вечера. В это время на остановке обычно собиралось около половины общества. Висилич взял на себя присутствие остальных.

   Настала суббота. Председатель подошел к остановке. "Почти все", - привычно окинув взглядом собрание, подумал Василич.

  - Ну, чего хотел - то, - донеслось из толпы.

  - Значится так, - начал Василич, посматривая то на Лариску, то на часы. - Тут такое дело...- кинул взгляд на дорогу и увидев вдалеке белый автобус, выдохнул.

  - Так, что стряслось-то, Василич? - спросила Филипповна.

   Председатель молча смотрел на дорогу.

  - Автобус! - крикнул кто-то и все разом повернулись.

  - К нам едет, точно к нам! - заволновались люди.

   Автобус, тем временем, поднялся на горку и теперь был виден во всей красе: большой, белоснежный, с темными стеклами. Он медленно подъехал к остановке и остановился. Во весь борт переливаясь синим цветом, сияли буквы. "ЛАРИСА" - хором прочла толпа.

   Наступила тишина. Бабы торопливо расступились от побледневшей Лариски. Она оглянулась по сторонам ища поддержки. Раздался звук открывающейся двери и все увидели его.

  - Федька! - раздались восторженные крики.

   Федька, в безупречно сидящем костюме и с большим букетом роз, вызвал громкий вздох всей женской половины. Он уверенно прошел через образовавшийся людской коридор и остановился напротив полуживой Лариски. Протянул ей букет и встал на одно колено.

  - Лариса! Ты будешь моей женой?!

   У Лариски потекли слезы. Казалось сам воздух сейчас взорвется от напряжения. А потом что-то неуловимо изменилось в ларискином лице, и она вдруг улыбнулась счастливой улыбкой:

  - Да.

   Все закричали одновременно.

   Не кричал только Михалыч. Он счастливо улыбался и шептал:

  - Ассоль, как есть Ассоль. Классику не обманешь, мать ее...

   Свадьбу, по единогласному решению общества, решили справлять на улице, рядом с остановкой.