Как-то психиатра Дональда Гудвина попросили описать характерные черты алкоголика, на что он сказал: «Американец, писатель, лауреат Нобелевской премии». Под это определение подходят и Уильям Фолкнер (стал лауреатом в 1949 г.), и Джон Стейнбек (1962 г.), и Юджин О’Нил (1936 г.), и Эрнест Хемингуэй (1954 г.). Причины пьянства разные, но одна из самых главных – это необходимость заниматься литературной подёнщиной, только бы прокормить семью, а в этом деле без выпивки никак не обойтись.
В Советском Союзе всё было иначе – талантливого писателя, способного прославить страну строящегося социализма, поднимали на такую высоту, которая простому работяге и не снилась. Так появились «литературные генералы» Алексей Толстой, Юрий Герман, Борис Пильнях, Александр Фадеев. Им выделяли квартиры, машины, дачи в Переделкино, платили огромные гонорары – только пиши, воспитывая подрастающее поколение в духе верности своей Отчизне и идеалам коммунизма. Теперь такого уже нет – ни идеалов, ни привилегий, есть только желание издателей получить прибыль от продажи произведений популярного автора, какую бы ерунду он ни писал.
О писателях, имевших пристрастие к спиртному, пишут всякое, но трудно разобрать, где правда, а где ложь. Однако не вижу смысла сомневаться в том, что Эрнест Хемингуэй изобрёл собственный коктейль – писатель и впрямь был неравнодушен к выпивке. На Кубе он предпочитал пить ром, в Париже – абсент или шампанское, так что коктейль под названием «Смерть после полудня» вполне мог быть побочным результатом его творчества. И в самом деле, профессия журналиста непроста, приходится общаться со многими людьми, чтобы выудить хотя бы крохи информации. А что способно развязать язык лучше, чем хорошая выпивка? Но и после того, как Хемингуэй полностью посвятил себя литературе, его привычки мало изменились.
Уильяма Фолкнера «сгубила» литературная подёнщина – писал сценарии для Голливуда или дорабатывал то, что сочинили тамошние бездари. Писал до тридцати страниц в день, воспринимая эту работу как напрасную потерю времени – времени, которого всё меньше оставалось для подлинного творчества. Его романы не пользовались успехом у широкой публики, до всемирного признания было ещё очень далеко, вот и приходилось писать сценарии для детективных фильмов и слезливых мелодрам. Но можно ли писать такую ерунду, не имея под рукой бутылку виски?
Почему Джон Стейнбек пристрастился к выпивке? Поначалу его романы не нашли признания у публики, что не способствовало хорошему настроению, да и денег не было, даже пришлось работать сторожем – как тут не запить? Ну а потом пил просто по привычке.
Понятно, что пили не только лауреаты Нобелевской премии. Драматург Теннесси Уильямс прожил непростую жизнь – тут и безуспешные попытки вылечить сестру, страдавшую тяжёлым психическим расстройством, и нетрадиционная сексуальная ориентация, чреватая тем, что потеря партнёра иной раз воспринимается как жизненная катастрофа, как конец всему. Насколько я могу понять таких людей, им нужен близкий человек, готовый выслушать, всё понимающий, то есть партнёр и друг в одном лице – печальный опыт убедил их, что женщина на это не способна. Впрочем, это лишь одна их множества причин. Так это было или как-нибудь иначе, но талантливый драматург пристрастился к выпивке, в поисках вдохновения «взбадривал» себя наркотическими препаратами и постепенно талант Теннесси Уильямса угас, хотя он продолжал писать до самой смерти.
О’Генри (Уильям Сидни Портер) прославился своими чудными рассказами, но и ему не повезло – судебное преследование за предполагаемую растрату в банке, закончившееся более чем трёхлетним сроком заключения в тюрьме, испортило ему лучшие годы жизни. Лучшие только в том смысле, что сорок лет – это самый продуктивный возраст для человека, который решил стать писателем, хотя есть немало исключений из такого правила. Не мудрено, что О’Генри начал пить, пытаясь таким образом набраться сил, чтобы наверстать упущенное. Это ему удалось – он написал около трёхсот рассказов, но вскоре умер от цирроза печени.
А вот Джеймс Джойс, судя по всему, пил потому, что он ирландец. Драчун и забияка, не признававший никаких правил, господствующих в цивилизованном обществе, он и в своих творениях был не похож на собратьев по перу. Не добившийся признания при жизни, благодаря роману «Улисс» он останется в памяти многих поколений.
На Эдгара По вдохновение снисходило только после изрядного подпития – возможно, такая мысль возникала у некоторых из читателей его произведений. Вот и Шарль Бодлер объяснял болезненное пристрастие По к алкоголю не только «несовместимостью с общественной средой», но и «внутренней творческой потребностью». И впрямь, довольно мрачное содержание его стихов и прозы иначе трудно объяснить, хотя нельзя исключать и такой вариант – как и Джеймс Джойс, По хотел, чтобы его произведения не походили на творения других писателей, иными словами, он нашёл свою нишу в литературе, которую и заполнял, создавая рассказы где-то на грани трагедии и фарса, реальности и мистики. Ко всему этому следует добавить трудные отношения с отчимом, финансовые трудности, тяжёлую болезнь жены, ну а спасение от депрессии По искал в вине, что нередко приводило к увольнению с работы. Тут следует учесть и его тягу к нарушению запретов, этому феномену он дал название «бес противоречия» – иными словами, если общество осуждает пьянство, это значит, что нужно пить. Нежданная слава настигла По только после того, как он создал своего «Ворона» – содержание этого стихотворения и его стиль были непохожи на всё, что выходило из-под пера поэтов прежде. Однако По не хватило душевной стойкости, чтобы развить успех – вслед за неудачами следовали запои, один из которых закончился трагически.
Но вот на что следует обратить особое внимание – человек, погрязший в пьянстве, не смог бы написать «Эврику». Это поэма в прозе, а идеи, изложенные в ней, на много лет опередили появление теории Большого взрыва, концепции разбегающихся галактик и пульсирующей Вселенной, не говоря уже о гипотезе конечности Вселенной при бесконечности пространства. Так что пьянство в данном случае – это издержки творческих исканий изощрённого ума и следствие неприятия их цивилизованной общественностью. Вот с чем можно поспорить, так это со статьёй Эдгара По, которая названа весьма претенциозно, «Философия творчества», хотя к философии она не имеет никакого отношения – об этом пойдёт речь в следующей главе.
Эрих Мария Ремарк – автор романов, которыми я зачитывался в юности: «Три товарища», «Триумфальная арка», «Время жить и время умирать». У Ремарка была трудная судьба – сначала участие в первой мировой войне, затем проблемы в личной жизни. Однако в отличие от писателей, которых побудили к пьянству финансовые трудности, Ремарку повезло – первый же роман под названием «На Западном фронте без перемен» сделал его знаменитым и богатым. Почему же он пил? Да потому что богатство и слава не являются эквивалентом счастья – нужно ещё что-то такое, чего он так и не нашёл. В своём дневнике Ремарк писал, что в трезвом состоянии не может общаться ни с людьми, ни с самим собой.
Трумен Капоте всю жизнь боролся с депрессией – лечился от неё не только с помощью виски, но и наркотическими препаратами. В 1965 году была опубликована глава под названием «La Côte Basque 1965» из его незаконченного романа. Многие из подруг Капоте были представлены там в весьма неблаговидном свете, но только некоторые из них под псевдонимами. Говорят, что «La Côte Basque 1965» показала «грязное белье» элиты тогдашнего Нью-Йорка, поэтому неудивительно, что её автор подвергся остракизму со стороны бомонда. Говорят, что одна из его бывших подруг, заблаговременно узнав о предстоящей публикации и содержании «La Côte Basque 1965», покончила с собой, приняв цианид. Не исключено, что именно нежданные последствия публикации «La Côte Basque 1965» вынудили Трумена Капоте вновь обратиться к помощи наркотиков и алкоголя.
Пристрастие Сергея Есенина к выпивке уже давно не секрет ни для кого. Конечно, это могло отразиться на отношении к нему любителей поэзии, однако произведения поэта живут как бы сами по себе. Жизнь безалаберная, беспробудное пьянство, но удивительно хорошие стихи! Как это уживалось в одном человеке? Похоже, что крестьянского парня погубили соблазны городской жизни, а ещё больше слишком раннее признание и общение с литературной и артистической элитой. Останься он жить в деревне, глядишь, и не было бы ни пьянства, ни суицида в тридцать лет.
